Николай Чугунов - Per aspera ad astra II B

Сейчас торговля с подгорными поселениями шла по очень жестким правилам. Каждую неделю Временному совету указывалось — какое количество руды должен поставить Керналл на заводы Поднебесной. Взамен гномы получали продовольствие — по строго рассчитанным нормам, чтобы исключить возможность создания запасов и, как следствие, мятежа. Руду, добытую сверх квот, забирал Экспортный совет, который и имел дело с заграничными купцами, честно присваивая всю прибыль. Часть ее шла на ремонтно-восстановительные работы, остальное пополняло бюджет Небосводной.

Пора было что-то менять — пока недовольство подгорных жителей еще получалось сдерживать.

— У нас нет никакого желания вести переговоры, — закопченный кузнец небрежно кинул малиновую поковку в таз с маслом, и Ка пришлось отскочить, чтобы его не ошпарило. — У нас, как вам, несомненно, известно, план — выше закона.

— Это займет всего пару дней. Транспорт мы обеспечим.

— Если я не выполню норму — накажут не только меня, — гном, поправив заплетенную в косу бороду, выудил заготовку из тазика. — Вы сами установили тут такие порядки.

— Я могу и по-плохому, — майор, нахмурившись, положил руку на кобуру с муляжом бластера. Гном, придирчиво осмотрев поковку, удовлетворенно хмыкнул и швырнул ее в груду таких же — точно за спиной Ка. Впрочем, тот даже не пригнулся.

— Можете, — кузнец принялся копаться в груде ржавого металлолома, выискивая, что из этого можно превратить в готовую деталь с минимальными усилиями. — Вы все можете.

— Значит, так, — майор наконец решил завершать бесполезную дискуссию. — Завтра, в девять утра, у блокпоста «Север-23», с вещами. Невыполнение приказа будет расценено соответственно. Вопросы есть?

Вопросов, как всегда, не оказалось, и Ка смог наконец-то выбраться в коридор. Там тоже было дымно и душно, но, все-таки, куда свежее, чем в кузне.

Подгорное поселение Казариумат, прозванное захватчиками «район 23», ныне представляло собой весьма унылое зрелище. Причудливая резьба стен заросла грязью и копотью, магические светильники отсутствовали, а с потолка капало. В общем, город смотрелся как тяжело больной человек, который уже давным-давно позабыл, ради чего он живет. К счастью, майора это совершенно не касалось — ему был выделен отдельный блок на оккупационной базе.

Она располагалась на самой окраине городка, в тоннелях, которые когда-то предполагалось использовать для грибных ферм. После оккупации гномам стало не до ферм — всех, кого можно, загнали на стройки и рудники, а невостребованные помещения забрали для себя захватчики. Там было тепло и сухо, водоотводы исправно работали, а некоторые штольни выходили прямо на поверхность — лучшего места для базы было не найти. Жилось там тоже вполне комфортно — по крайней мере, куда лучше, чем патрульным в местных гарнизонах.

Конечно, Ка и на жизнь в Орбитаре не жаловался, но нарушить приказ адмирала не посмел — и так он продержался на базе дольше всех из своего отряда. Судьба жестоко обошлась с его людьми — кого майор угробил собственноручно, кого убили во время «Смутного времени», когда зародыш Орбитара горел в огне междоусобицы, а кого услала лично Флигг — не исключено, что именно из-за первых двух пунктов.

— Я еще вернусь, — майор сверился с картой — вещью, абсолютно необходимой в этих катакомбах. В среднем каждые пару месяцев местные патрули теряли по человеку — как утверждал гарнизонный патологоанатом, те, поленившись лишний раз глянуть на карту, пропускали нужный поворот и пропадали в тоннелях навсегда. Точнее, почти навсегда — через некоторое время их трупы все-таки находили, а переизданные карты пополнялись новой отметкой «Опасно! Не заходить». — Вы еще узнаете, как проверять меня на прочность.

Кузнец, стоявший за закрытой дверью, лишь ухмыльнулся — как он считал, ему этот разговор дал куда больше, чем пришельцу. Во-первых, он понял, что у захватчиков крайне плохо с боеприпасами — раньше за шутку с метанием поковки десантник бы непременно разнес в кузне что-нибудь полезное. Во-вторых, ему стало очевидно, что пришельцы действительно готовы пойти на большие уступки — незваный гость в высоких чинах держался вежливо, и это было поистине невероятно.

Дождавшись, пока майор уйдет, кузнец проскользнул к полупогасшему горну и, оглядевшись, извлек массивный камень из воздуховода. За ней обнаружилась гирька на цепи, которую кузнец рванул изо всех сил. Помещение кузни наполнил глухой скрежет, и стена в дальнем конце комнаты разошлась, открыв потайной ход.

— Завтра в девять? — гном кинул еще один взгляд на запертую дверь и нырнул в проход. — Значит, время у меня еще есть.

Когда-то эти тоннели звались «техническими» — здесь стояли огромные нагнетатели, кондиционеры и освежители. Вся эта механика работала вполне исправно — пока не пришли захватчики. Никто так и не понял, чем им помешали мирные, совершенно безвредные заклятия — но пришельцы потратили несколько месяцев, планомерно уничтожая все, что было связано с магией.

Теперь эти тоннели служили дымоотводами и, заодно, прибежищем тех, кто так и не смирился с оккупацией. «Мирные» звали их змагарами. Возглавлял их старый Совет, членам которого — по сути, единственным во всей оппозиции — пришлось выбирать между бегством и расстрелом.

Кузнеца встретили уже на третьей развилке. Изрядно отощавший гном с неприлично подстриженной бородой вынырнул из тьмы, наставив в грудь гостю короткую пику.

— Ты не вовремя.

— Новости не ждут. Дай пройти.

Змагар отрицательно покачал головой.

— Не вижу ничего сложного, чтобы придерживаться расписания. Разве что… — острие легко проткнуло кожаную безрукавку и уперлось в грудь, — разве что ты продался за миску похлебки! Скажи, ведь погоня уже близко, да? Сколько у нас осталось?

Стражник сыпал словами, постепенно распаляя себя. Кузнец незаметно вздохнул — ему очень не хотелось применять силу, но если иного способа справиться с истеричным змагаром не будет…

— Ну что ж, — гном пожал плечами, всем своим видом излучая покорность судьбе. — Валяй.

Змагар опешил — такого он не мог вообразить даже в самых смелых мечтах.

— Что? — идеально отполированная игла пики дрогнула и начала опускаться. Кузнец аккуратно придержал ее за древко — столь быстрая капитуляция патрульного не входила в его планы. Дурь в уставшей от безделья голове следовало выбить раз и навсегда.

— Ты прав. Я предатель, который продался за миску похлебки. По моим следам идут каратели. Убивай.

— Но… — змагар попытался отступить, но позади была закопченная стена. — Я… не знаю!

— Да, словами бросаться легче, — кузнец резко вырвал из рук патрульного пику и врезал ее тупым концом змагару под дых. Он, взвыв, согнулся пополам, и гном от души добавил пикой по хребту. Сырое дерево брызнуло белоснежными щепками, и змагар потерял сознание.