Николай Чугунов - Per aspera ad astra II B

— А со стороны гор Небосводная практически не прикрыта. И что вы собираетесь делать?

— И ты тоже. Диран поручился за тебя, этого достаточно, — из-под стола появилась еще одна личина. — Это — тебе. Мы видим лица друг друга в последний раз, — Тугин снова нацепил маску. — Надевай, чего ждешь?

Внутри металлическая морда оказалась выложена чем-то мягким и шелковистым. Когда Дарин приложил ее к лицу, подкладка вспенилась, слившись с его лицом в одно целое.

— Ты — один из нас, — сказал Тугин дребезжащим жестяным голосом.

— Один из нас, — хором произнесли остальные.

— Да, совет — не подходи в ней к пришельским приборам в этой штуке — могут перегореть. А теперь, когда формальности улажены, предлагаю вернуться к делу.

О Гарине вспомнили ровно через сутки.

— Соскучился? Выходи, — давешний палач широко ухмыльнулся.

— Зачем? — беспокойно спросил Гарин. За прошедший день в его голове успели прорасти уйма крайне неприятных мыслей.

— Надо, — коротко отозвался собеседник и, ухватив Гарина за измятый камзол, выдернул из камеры, как морковку из грядки.

На сей раз пыточная выглядела куда симпатичнее — дыбу и кандалы сменила наковальня и стойка с кузнечным инструментом. В углу лежали прикрытые дерюжкой носилки, рядом с которыми сидел миеннист.

— О, тебя уже выпустили?

— Выпустили, выпустили, — ответил за Гарина палач и ткнул в сторону носилок. — Твой друг сказал, что для тебя это важно.

— Дротик у тебя?

Миеннист, не говоря ни слова, извлек из-под полы плаща обломок молнии.

— Воля Уважаемых должна быть выполнена, — палач снял с вешалки прокопченный брезентовый фартук. — К слову, ты в курсе, что магия здесь незаконна?

— По-моему, тех, у кого вы меня забрали, это не остановило, — Гарин невольно поежился, припоминая заледенелые трупы охранников.

— Нас тоже не останавливает. Только надо соблюдать осторожность — если перегорит что из пришельской электроники, будут разбираться. А нам это не надо, у нас другая цель.

— Какая? — гном, услышав, что ему все-таки будут помогать, позволил себе чуток расслабиться.

Собеседник задумался. Судя по всему, он так и не решил, можно ли доверять незваным гостям, или нет.

— Ладно, ты, все-таки, свой — пусть и не с Керналла. Меня зовут Торин, я — старший из Орт-Талларов. Не пытайся меня вспомнить, мы никогда не виделись. Я — младший сын Торега, твоего дяди.

Гарин нервно сглотнул. Он знал, что пять лет оккупации изрядно проредили гномов, но не представлял, что настолько.

— А где… остальные?

Лицо палача исказила гримаса ненависти — всего на секунду, но для Гарина этого оказалось достаточно.

— У меня — трое. У сестер — четверо и двое. У твоего брата — один… выжил. Вот и все, собственно.

Гном сглотнул еще раз.

— Что я могу сделать? Все, что в моих силах…

— Еду — в первую очередь. Впрочем, ты и так сообразил. Еда у нас — самое ценное, что бы ни говорил Совет. Раньше за порядком следили пришельцы — и довольно неплохо, к слову. Временами, конечно, они вели себя как форменные свиньи, но в их действиях, по меньшей мере, была система. То, что происходит сейчас, можно назвать одним словом — беспредел. Любой, кто нацепил повязку и обзавелся арбалетом, считает себя настоящим змагаром и героем Восстания, и на основании этого берет все, что хочет — «на благо Свободы», разумеется. Тех, кто пытается возражать, забирают в Каземат — бывшую крепость пришельцев. Оттуда еще никто не вернулся.

— Я догадываюсь, что это значит, — мрачно отозвался Гарин. Конечно, будь Каземат человеческой тюрьмой, надежды бы не оставалось вовсе, но, к счастью, там обитали гномы. Скорее всего, их загнали в шахты, чтоб они неустанным трудом укрепляли экономическое благосостояние Керналла.

— Я тоже, — горько отозвался Торин.

— Ладно, разберемся, — Гарин медленно прошелся по камере, ощущая в теле приятное томление — так с ним бывало всегда перед по-настоящему серьезным делом. — Когда ты последний раз говорил с Нал-Талларами?

— Никогда, — Торин недоуменно покачал головой. — Они же на севере живут, а пришельцы ввели пропускной режим — без него даже за границу поселка не выйдешь. Да и работать надо: нет нормы — нет пайка, и крутись как хочешь.

— А с Дир-Талларами? Мы же в Атридимарте, так?

— Еще в начале оккупации они попытались сопротивляться. Выжившие ушли в змагары. Больше я их не видел.

— У тебя есть… — Гарин задумался, будет ли слово «верный» уместным в данном случае, — есть хорошие друзья среди змагаров?

— Те двое, которые тебя вытащили с базы «Синих Жупанов». Надежные ребята.

— Надо с ними поговорить.

— Зачем? — Торин кинул на незваного гостя подозрительный взгляд.

— Пора действовать. Я расскажу, как.

Удар по Тартелю оказался куда менее эффективен, чем рассчитывала Флигг — превратив городок в кучу пепла, бомбы уничтожили едва ли половину армии вторжения. Покойный король, составляя план кампании, учитывал возможность удара по скопившимся войскам, и разделил свою армию на три части. Первая группа, состоящая почти сплошь из бывших каторжников, недорогих наемников и гоблинов, должна была принять на себя первый, самый сокрушительный удар пришельцев. Вторая группа размещалась южнее — с таким расчетом, чтобы засланные в тыл противника диверсионнные группы расчистили ей путь прямо к Орбитару. Третья размещалась на Дарамских островах, на расстоянии полудневного перехода от Дилигарта — чтобы как только гномы согласятся, сразу направить им пятнадцать тысяч отборных миротворцев. В крайнем случае, если подгорники так и не поймут своей выгоды, десант высадится без разрешения — но с теми же целями.

— Далеко еще до Орбитара? — маршал Глезье нервно окинул взглядом белесый горизонт, ожидая ежеминутного появления пришельских штурмовиков. Снайперские группы отстреляли всю дичь в округе, от соколов до куропаток, но никто не мог дать гарантии, что истребить удалось действительно все. Особый приказ короля запрещал пользоваться магией вплоть до момента штурма, и потому не имелось никакой возможности проверить результаты охоты.

— Три ночных перехода, монсир, — оруженосец отвесил почтительный поклон, стараясь не смотреть на истекающего потом рыцаря. Приличия требовали от того в любую жару таскать фамильный доспех, что тот и проделывал — в который раз давая себе слово после окончания кампании изменить эту нелепую традицию раз и навсегда.

— Проклятье, — сидение в тесных душных палатках, раскрашенных в цвет выгоревшей степи, оказалось чрезвычайно утомительным — тем более, что уснуть в такую жару удавалось единицам, а идти приходилось по ночам. Впрочем, приказ короля был исключительно детальным, в том числе регламентируя и наказание для выживших в случае провала. — Сколько осталось до заката?