Марк Даниэль Лахлан - Фенрир. Рожденный волком

Аббатство стояло на прекрасном месте, с которого можно было заметить приближение любого врага, однако местоположение ни­чем ему не помогло. В грязи у берега стояли три драккара. Низкие, изящные и маневренные, они действительно походили на драко­нов, которые задремали, пригревшись на отмели.

— Никаких купцов мы здесь не найдем, — сказала Элис. Они с Лешим сидели, спрятавшись в кустах на берегу.

— Верно, — сказал Леший, — но нам повезло больше, чем ты ду­маешь. Пошли.

— Я боюсь.

Леший пожал плечами.

— Мы уже две недели не видели птиц.

— Зато там три корабля данов, — сказала Элис, — наших закля­тых врагов. Если даже ты уговоришь их взять нас с собой, я не смо­гу столько недель скрывать свой пол. Я что, буду единственным мужчиной на корабле, который не мочится за борт? И что станет со мной — с нами, — когда они поймут?

— Это не даны, — сказал Леший. — Я вижу по кораблям.

— Тогда кто они такие?

— Они называют себя сыновьями Фрейра, он их бог. Они инглинги, скильфинги, пираты и купцы из Бирки.

— И зачем же они торчат под монастырем?

— Чтобы нести смерть и разрушение, надо полагать, только я со­мневаюсь, что они в этом преуспели.

— Почему нет?

— Монахи наблюдают за морем и, когда видят, что викинги при­ближаются, хватают свои сокровища и удирают. Викингам повезет, если они сумеют найти хотя бы козла себе на обед.

— Что ж, в таком случае они будут крайне любезны с нами.

— Посмотрим. Взгляни на корабли. Видишь что-нибудь не­обычное?

— Не вижу я ничего необычного.

— Да, это не бросается в глаза, но, когда мы подойдем ближе, ты увидишь, что у них на носах не драконы, как кажется отсюда. Это змеи.

Элис покачала головой.

— Як ним ближе подходить не собираюсь.

Леший улыбнулся.

— Я знаю эти корабли, — сказал он. — Я знаю их конунга. Они привезут нас прямо в Ладогу, и уж поверь мне, это редкостное ве­зение. Эти люди торгуют в Бирке и в Ладоге. Я уже встречался с ни­ми. Продавал им шелк.

— Но что ты скажешь им сейчас?

— Что-нибудь похожее на правду, — пообещал Леший, затем поднялся и поковылял по грязи к кораблям, ведя за собой мула.

Элис секунду глядела ему вслед. Затем помолилась и пошла за ним.

Пройдя немного, Леший принялся кричать:

— Великие скильфинги, повелители морей, сыны Ванхейма, при­ветствую вас, друзья! Я принес вам целое состояние.

Девять воинов, по три с каждого корабля, вскочили на ноги, с ко­пьями, обнаженными мечами, воздев топоры.

— Не надо оружия, друзья. Это всего лишь я, Леший из Альдейгьюборга, и со мной мальчик-слуга. Мы безоружны.

— У твоего слуги неплохой меч, друг.

— Ах, этот. Он мой. Я торговец, а не воин, и я решил, что не ста­ну нести его сам и не буду привязывать к мулу, чтобы его не укра­ли франки. А где Гьюки? Где ваш конунг? Он поблагодарит вас, ес­ли вы отведете меня к нему.

— Откуда ты знаешь имя нашего конунга?

— А он носит рубаху из алого шелка? Этот шелк продал ему я!

— Она порвалась, как только какой-то франк вцепился в него. Ты должен вернуть конунгу деньги, купец.

— Знаменитый юмор скильфингов! — проговорил Леший. — Где же конунг? Отведите меня к нему.

— Я хочу этот меч, — заявил рослый, грубо сложенный викинг с лицом коричневым и бугристым, словно жабья кожа. У него из- за плеча торчал огромный топор, и он выговаривал слова медлен­но, как будто соображая с трудом. Викинг указал на меч Элис.

— Отдай ему, я потом попрошу Гьюки, и он вернет тебе меч.

Элис выхватила оружие.

— Вот меч, — сказала она, — пусть тот, кто захочет, попробует его забрать.

— Что он сказал, купец?

— Что меч плохой. Он только с виду красивый, а в бою обяза­тельно подведет.

— Он не это сказал, — возразил воин с топором.

— Он так молод, друзья, он старается меня защитить.

— Он что, франк?

— Нет, господин, что ты! Он мой соплеменник.

— Я все равно заберу у него меч.

Воин с топором спрыгнул с корабля, а Элис нацелила на него меч.

— Не надо тебе того, чем ты не умеешь пользоваться, парень, — сказал викинг. — Отдай мне меч, или я убью тебя на месте.

Элис не понимала его слов, однако прекрасно ощущала исходив­шую от него враждебность, пронзительную и холодную, словно зимний ветер. Викинг сделал к ней шаг, взмахнув топором.

— Не надо, Бродир, — произнес кто-то с ближайшего кораб­ля. — Если купец — друг Гьюки, он заставит тебя выплатить стои­мость раба.

— Уже думал, — сказал викинг с топором. — И сколько стоит раб? Семьдесят монет? А этот меч стоит все сто пятьдесят.

— Ты, упрямый глупец, он не разрешит тебе оставить меч.

— Почему же? Он станет моим, добытый в бою.

Еще один викинг засмеялся.

— Что, купец, с образованными людьми проще договориться?

— Позови конунга, и я позабочусь, чтобы тебя наградили, — ска­зал ему Леший, пока Бродир шел по песку к Элис.

— Я бы позвал, друг, только он наверху, в монастыре, проверя­ет, не оставили ли монахи чего-нибудь, кроме дохлых мышей. По­ка я сбегаю за ним, твой слуга уже умрет.

— Последний раз говорю, — произнес Бродир. — Меч или жизнь, парень.

Элис знала, что уважают эти люди, знала, что, если она сдастся, ее ожидают новые унижения. Однажды она уже изображала слугу Ле­шего, получая толчки и пинки от Серды и насмешки от берсеркеров, и больше она подобного не потерпит, пусть даже это означает смерть.

Бродир завопил и вскинул топор. Элис отшатнулась, споткну­лась и выронила меч. Бродир засмеялся и сделал шаг вперед, что­бы забрать оружие. Упав на песок, Элис ощутила что-то за спиной. Она протянула руку, нащупала франциску и со всей силы ударила викинга. Топор вонзился в него снизу и очень резко. Бродир повер­нул голову, но было уже поздно. Лезвие топора угодило в шею под челюстью, перерубив дыхательное горло и повредив крупные арте­рии. Викинг взмахнул рукой, пытаясь поднять собственный топор, но кровь вскипала на ране пузырями и лопалась, он громко сипел, и в итоге повалился на песок, замарав его алой кровью. В ушах у Элис что-то шумело — это гудел, хихикал и трещал один из тех символов, которые как будто жили и росли в ее сознании.

— Ого, один удар — и прямо в яблочко! — проговорил кто-то из викингов.

— Ну, теперь помогай нам, Фрейр! — сказал другой.

Элис потянулась за мечом, ожидая, что остальные нападут на нее. Но они просто стояли и глядели, покачивая головами.

— У тебя будут неприятности, купец, — произнес темноволосый викинг.

— Ничего подобного, — возмутился Леший. — Мальчик просто защищался. За подобное не полагается платить!

— Я сам ненавидел этого гада, но в монастыре полно его бра­тьев, — заметил еще кто-то.

— Он первый набросился на мальчика, парень вынужден был защищаться, — сказал темноволосый викинг.