Марат Буланов - Гримасы подсознания, или Проклятие ведьмы

И внезапно конвульсии Джессики совершенно прекратились. Сто процентов — садистка-аристократка, как и Дракула, достигла вожделенного! А именно, перерезала артерии бившейся в истерике бедняжки, и кровь хлынула потоком в исполинскую, специально подготовленную ванну! Тело обескровленной жертвы полностью обмякло, кожные покровы стали неприятно бурого, землистого цвета. В то время как венгерская графиня, сбросив одеяния, погрузилась в омолаживающее «лоно», приговаривая по-немецки: «Зер гут! Щейн, о! Зер щейн!».

Впрочем, перепуганный Евгений всего этого не видел, а мог только представить, вообразить. Ибо потерпевшая едва слышным голосом бормотала что-то о пережитом в галлюцинациях. Далее же события развивались по наихудшему из возможных сценариев. Темнокожая девушка потеряла сознание и не реагировала более ни на какие раздражители. И тогда-то романтик ужаснулся уже по-настоящему люто! Но набрался мужества признаться себе, что подруга его… погибала! Ион поднял безвольное, увядшее тело, и понес его прочь из смертельно-опасного места! Успокаивая душу исковерканную за одну-единственную «вальпургиеву» ночь!..

…В палатке Малену прикрыл обнаженную мулатку теплым одеялом. Однако надо было что-то срочно предпринимать! Бежать в деревню за помощью? Да, это самое верное решение! Наверняка в Броешти имеется связь с «Большою землей»! И парень начал как можно быстрее одеваться. И совершенно случайно выпал… засветившийся мобильник! Значится, тот, вероятно, работает! Близится утро, вся нечисть укрывается в логовах! Тем более что свое она уже сполна получила!

Человек дрожащими пальцами набрал нужный номер. И внезапно послышались… длинные гудки! Трубку взял сам руководитель экспедиции Кадаш. Встревоженным голосом только и спросил: «Это вы?! А мы тут чуть с ума не сошли!» Бедолага сбивчиво объяснил ситуацию и буквально прокричал, что Джессика находится на грани гибели! «Срочно вылетайте! Нужен вертолет! Артур, это я во всем виноват! Надо спасать девчонку, да, во что бы то ни стало!» «Будем через час. Может, немного и позднее. Продержитесь — ситуация под контролем теперь!» — как можно спокойнее, ответил переволновавшийся ученый.

…Пламя жадно пожирало амулет с портретом молодой особы. Эдгар бросился к огню спасать его, будто бы одержимый.

— Эта вещь, возможно, связана с моим прошлым! Зачем вы пытаетесь сжечь ее, Гермидан?! Тем паче, образ такой прекрасной, респектабельной дамы?!

Но было уже поздно. Костер полностью поглотил столь важную для парня реликвию! Некромант, видя это жалкое огорчение, произнес лишь следующую просьбу:

— Возьми в правую руку камень, и накрой его левой! Так…

После чего маг застил длани Эдгара своими ладонями. И начал сжимать их сильнее и сильнее. «Теперь крепко зажмурь глаза!» — и приступил к чтению непонятного заклинания. Команда мало что понимала, наблюдая за странноватым магическим действием. А чародей продолжал вкрадчиво-прерывистую речь на древнем языке. Глаза его тоже были накрепко закрыты, лицо приобрело необычно-нервные черты.

Внезапно камень засветился ярко-голубым светом сквозь ладони. И с такой энергией, словно волшебное пламя разгоралось больше и больше. Руки Гермидана и «испытуемого» стали краснеть, как, впрочем, и лица. Со лба и щек медленно западали капли горячего, удивительно пахучего пота.

— Эдгар, ты слышишь меня?! Что происходит?! — взволнованный Нолт испугался за сына. Однако тот никого уже не слышал и не видел. Находясь в ином измерении, иной ипостаси магического сжатия рук. Он будто бы спал, уносясь в давнишнее прошлое — и картины, что узрел за временною границей, были его «Я», его подлинной сущностью, его перевоплощением в самого же себя.

«Эй, милый мальчик!» — прозвучал сладкий девичий голос на утреннем весеннем лугу. Лугу, покрытым густым, как молоко, туманом, кристаллически чистыми гроздьями росы. Гроздья падали с духмяных трав, обжигая босые, загорелые ноги. Парень пытался добраться до голоса сквозь клубы белого, колдовского наития. «Ага, вон где ты прячешься!» — вдруг раздался за спиною вскрик невидимой, ласковой спутницы. И повернувшись, Эдгар увидел ту, чье лицо украшало сердцевину сгоревшего в костре медальона!

Дева кинулась в объятья, и они кружились до того, пока не упали в мокрую траву. В головокружении лежали и смеялись, словно ожидая какого-то чуда. И чудо свершилось! Ослепительные солнечные лучи рассеяли туманные клубы, и волосы любимой засияли далгариинским золотом! В голубых, сапфировых глазах можно было утонуть — а нежные, алые губки имели вкус меда и весенних цветов! В тот момент прелестница и попросила милого закрыть глаза, после чего надела на шею амулет. Реликвию, украшенную незабываемым женственным образом — портретом, несравнимым ни с чем по красоте!..

Но как только молодые люди поднялись… небосвод затянули мрачные тучи! Налетела стая черного каркающего воронья, а с земли начали подниматься странные испарения. И то были испарения словно бы из гадкого подземелья, олицетворяющего смерть, конец чудесного некогда бытия. Неужели все дело было в надетом медальоне, ставшим вдруг тяжелым, как литой свинец?!

Девушка с золотыми волосами (а это была Лилит) стала отталкивать человека. В глазах сверкало презрение, а злобное высокомерие, казалось, не знало границ! От любящей, ласковой и нежной «спутницы жизни» не осталось, к ужасу, никакого следа! А может, она и была таковой, а изумительный образ оказался притворством. Притворством для достижения цели существа, с обезумевшими глазами отвратительной… ведьмы!

Один из кружащих воронов, самый крупный, опустился на землю, присев подле чудовища. И внезапно стал превращаться в ипостась черного мага, дикого Гарсиэля. Да-да, того самого, о котором рассказывал, друг Эдгара, Сэм. Маг изготовил четыре страшных кольца, наложив на них вечное проклятие. Каждый, кто наденет подобное кольцо умирал в неописуемых муках. И одной из жертв уродливого старца стала бедная Ария, которую Сэм любил больше собственной жизни!..

Вонючие испарения набирали и набирали плотность и силу. Темный туман, поднимаясь, застилал все округ. И парень смутно начал понимать, что именно за ним скрывается потерянная Судьба, его прошлое. Однако рассмотреть что-либо в этой смрадной круговерти ничего уже при всем желании не мог…

…Гермидан отпустил руки потерпевшего, на лице проступили следы колоссальной усталости. Потеря жизненной энергии не далась некроманту даром и легко. Опустившись на стул, могущественный человек хрипло дышал. Впрочем, состояние сие длилось 15 ленарт и потом изменилось постепенно в лучшую сторону.

Испытуемый тоже начал просыпаться, словно от глубокого сна. Впрочем, увиденное представлялось реальным, возникавшим давно уже в жизни. Мореход пребывал в замешательстве, но привел его в чувство отвердевший глас чародея. И то, что тот произнес, едва не сломило впечатлительного члена команды.