Игорь Вагант - Монастырь

Он кивнул, проглотив комок, застрявший в горле.

– Да. Такой был на мече отца.

– Удивительно, – пробормотал монах. – Это – воля богов. Сам Эогабал направил тебя ко мне. Слушайте, дети мои.

Хедин уселся на скамью рядом с Гвендиленой.

– Кто я – неважно, слишком долго рассказывать. Но я знаю твоего отца, Эдвин…

Юноша взволнованно схватил его за рукав.

– Знаете? Вы сказали – знаете? Он жив?

– О, я так понимаю, ты не видел его с того времени, как попал в Сидмон? Не беспокойся. Жив и здоров, правда, сильно хромает. Сам я давненько с ним не встречался, но верные люди рассказывали. Сейчас он живет в Криде, и говорят, с ним маленькая девочка.

– Это моя сестра. – Руки у Эдвина дрожали от волнения.

– Наверное. – Монах улыбнулся. Было странно видеть улыбку на его словно выточенном из камня лице. – Я рад: последнее время мне редко удается приносить хорошие вести. Но слушайте дальше. Гуайре был одним из Хранителей-меченосцев Красной книги – до той поры, пока злые времена не заставили всех ревнителей старой веры скрываться от преследований. Только маленькая группа верховных жрецов знала, где хранятся откровения древних богов, а всех прочих служителей, дабы не подвергать их опасности, распустили по домам. Жрецы желали видеть королем принца Эллу, ибо только для него одного из всех детей Идриса Леолина благосостояние королевства стояло превыше религиозных распрей, но, увы, Черная книга пропала, и равновесие оказалось нарушено. Малый круг приказал мне вернуться в Глоу, чтобы любой ценой спасти жизнь Элле, но я опоздал.

Монах взглянул на Гвендилену.

– Мы, кстати, прочили его тебе в мужья…

– О, матерь Боанн… – пробормотала Гвендилена. – За последний месяц, знаете ли…

– Я знаю. Но Элла не пошел бы на этот союз без согласия твоего отца. Увы, теперь об этом можно забыть.

Хедин тяжко вздохнул.

– Теперь книга у Беорна, и он познал ее силу. Он идет к Сидмону, чтобы завладеть оставшимися Откровениями. Но и это не самое страшное. Человек, хотя бы раз прочитавший Черную книгу, превращается в ее раба. Душа его истончается, а сам он все более и более становится исполнителем воли Темного бога.

Хедин поднялся со скамьи.

– И еще одно. – Он посмотрел на Гвендилену. – Это касается тебя, девочка. Великий эорлин Нордмонта граф Нитгард Тэлфрин идет войной на короля Беорна, чтобы наказать его за насилие над дочерью…

– Это Арн, – шепнул Эдвин, – Арн добрался до Килгеррана.

– …и он уже прошел герцогство Анг – полагаю, это название тебе знакомо. Замка Анг больше нет, как нет в живых и его высочества Хильдеберта. Тэлфрин не оставил там камня на камне и сейчас его войска находятся всего в двух днях пути от монастыря. И не только его: Эдан Заячья Лапа, герцог Беркли, собирает солдат – он согласился впустить Тэлфрина в свои земли и готов помочь собрату. Скорее всего, Властитель Запада Бедвир тоже примкнет к восставшим. Нет сомнения, что перед такой силой Беорн не устоял бы в обычной схватке…

– Но у него Черная книга, – сказал Эдвин.

– Да. Он выпустит смерть на волю, и Темный бог станет хозяином Корнваллиса. И уже сейчас, возможно, Беорн видит перед собой гору Сидмон.

– Он погубит отца, – прошептала Гвендилена.

В зале повисло молчание, нарушаемое только треском факела. Хедин торжественно встал.

– Дети мои, вы можете помочь.

– Как!?

– Отец Селиф, настоятель монастыря, на самом деле – Верховный жрец. Он должен узнать о гибели Эллы, о том, что Черная книга уже единожды использована, и дети Вила вырвались из подземных пещер. Он примет верное решение. Вы можете помочь не только Хранителям, но своим отцам, всему королевству…

– Как? – снова просил Эдвин. – Нам не успеть до Сидмона…

Монах удовлетворенно кивнул.

– Есть способ. Замок Глоу – это первоначальное хранилище Трех книг. И здесь имеется такой же – как ты сказал? – колодец, как в Сидмоне. Но это не просто колодец. Это – Путь.

– Что значит – Путь?

– Дорога между хранилищами. И если открыты хотя бы две двери, можно попасть из одного места в другое.

– Но почему же мы тогда, в монастыре…

– Потому что все прочие двери запечатаны, как и здесь, с того времени, как Глоу стал королевской собственностью. Поэтому вас просто выбросило наружу. И это главное, чему я поначалу удивился, выслушав твой рассказ.

– Почему?

– Потому что простым смертным не дано выйти из Пути живыми.

Эдвин слегка растерялся.

– Но я…

– Ты, – внушительно произнес монах, – сын Хранителя, носитель его крови, потомок одного из немногих, удостоенных такой чести самим Эогабалом, Создателем мира.

– А как же я? – неуверенно спросила Гвендилена.

– Думаю, ты и сама знаешь ответ, дитя мое. Ты – Первородная, дочь дочерей праматери Боанн.

Эдвин плюхнулся на скамью.

– Уф-ф. А почему вы сами не можете воспользоваться этим проходом? Жрецы скорее поверят вам, чем неизвестным им людям.

– Путь запечатан усилиями многих магов, и чтобы снять заклятие навсегда, нужны самое малое три человека, обладающие знаниями. Я смогу лишь приоткрыть дверь, и некоторое время ее удерживать. Но для этого я должен остаться здесь.

В зале вновь стало тихо.

Эдвин и Гвендилена сидели, глядя прямо перед собой.

– Еще один вопрос, мастер, – сказал Эдвин. – Вы говорите, что королевские войска уже в паре дней от Сидмона, а возможно, и ближе…

– Это так.

– Чем может помочь Хранителям весть, что книга у Беорна?

Хедин задумался.

– Ты сможешь помочь Великому Жрецу принять своевременное решение: либо попытаться спасти оставшиеся две книги, либо использовать их силу, чтобы остановить наступление темных времен. Если же Беорн подступит к монастырю, выход останется только один.

– Понятно… – с некоторой неуверенностью пробормотал Эдвин.

– И ты должен знать: там может быть опасно. Так же смертельно опасно, как здесь пару дней назад. Никто не осудит тебя за желание остаться в стороне. Каждый человек сам выбирает свой Путь. И если в тебе течет кровь Меченосца, это может означать лишь то, что Создатель мира приготовил для тебя некую задачу. Какую – не дано знать ни мне, ни кому-либо из смертных. Возможно, совсем не ту, которую я предлагаю тебе решить.

Эдвин встал.

– Ведите, мастер. Я пойду один.

Гвендилена подпрыгнула со скамьи, будто подброшенная пружиной.

– Еще чего! Я – с тобой.

– Гвен… – укоризненно пробормотал Эдвин.

– И даже ничего не говори. Я уже неделю не купалась.

Монах улыбнулся.

– Боги на вашей стороне. Вот, возьми это. – Он снял с шеи медальон и протянул Эдвину. – По нему отец Селиф поймет, что вы мои посланники.

Медальон – треугольник, заключенный в круг, – был сделан из неизвестного Эдвину черного металла.