Валерий Моисеев - Скарабей

- Успели ли вы надругаться над телом царицы? - прохрипел взбешенный Фараон, вне себя от горя.

- Спроси у нее сам, - издевательски расхохотался Некра и, кривляясь, сделал неприличный жест. - Она ответит тебе, что к ее большому сожалению нам помешали! А ведь она с таким нетерпением ждала этого дня! Подумай сам, как можно сравнивать твою тощую стрелу с целым колчаном крепких парасхитских дротиков? Кроме того...

Разъяренный Сети не дав Некра договорить, запечатал ему рот своим кулаком, выбив при этом все передние зубы.

- Свяжите эту падаль и заткните ему рот тряпкой! - скомандовал он стоявшим поодаль стражникам и подошел к телу Нефертау.

Протянув руку, он коснулся мертвого бедра царицы. Оно было прохладным, но мягким и упругим, так словно она никогда и не умирала вовсе, а просто посередине жаркого дня прилегла отдохнуть в тени. Убрав руку, он убедился в том, что округлая плоть тут же снова приняла свою первоначальную форму. Это открытие поразило Сети. Внезапно он вспомнил, как хороша была Нефертау в минуты близости и им вновь овладела горечь невосполнимой утраты.

Тяжело вздохнув Сети, сделал над собой громадное усилие и сказал Эхнасету:

- Я отменяю свое решение бросить тело Нефертау в пустыне, ибо это был морок наведенный нечистым колдовством парасхитов! Лично проследи, чтобы жрецы срочно и с надлежащим почтением обернули тело бинтами и поместили в предназначенную для царицы гробницу. Не нужно чтобы парасхиты касались ножами и бальзамами ее дивного тела. Она и так уже достаточно страдала!

Эти слова пролились нектаром на исстрадавшуюся душу Некра. Он даже не смел, надеяться, что обстоятельства сложатся подобным образом. Если тело Нефертау не будет подвергнуто никаким фатальным изменениям, у него появлялся реальный шанс вернуть свою возлюбленную к жизни! Но для этого ему нужно было самому постараться остаться в живых.

Словно услышав его мысли Сети, повернулся к нему.

- Ну а с тобой, подлый раб у нас впереди очень долгий разговор! И не надейся уйти из жизни раньше времени!

После этого воины, по знаку Фараона, связали и повалили Некра на землю. Приблизившись Сети, принялся методично избивать связанного парасхита ногами, обутыми в тяжелые обшитые золотыми пластинами сандалии.

- 14 -

Россия, Ежовск,

наше время

Сенсей долго куда-то тащили, потом волокли по каким-то ступенькам, сначала вверх потом вниз. Глаза у него были завязаны плотной тряпкой, а руки стянуты за спиной наручниками. Когда повязку, наконец, сорвали с глаз, Сенсей прищурился от яркого света мощной галогенной лампы направленной ему прямо в лицо.

Когда его глаза немного привыкли, он посмотрел перед собой, и ему стало не по себе. Потому что там за большим дубовым столом в окружении двух мордоворотов сидел не кто-нибудь, а сам Пономарь. Этот седой добродушный дедушка, официально являясь крупным бизнесменом, контролировал всю организованную преступность южной и большей части города.

И вот теперь сердито посверкивая очками с большими толстыми стеклами, он пальцем грозил Сенсею, словно нашкодившему школьнику. И вид у него, надо прямо сказать, был неприветливый.

- Присаживайся, тренер, в ногах правды нет. Разговор у меня к тебе есть серьезный, - Пономарь сделал рукой приглашающий жест.

- Спасибо, - Сенсей осторожно опустился на край стула.

- Чаю хочешь?

- Нет, благодарю, - сдержанно ответил он.

- Ну, как хочешь, а я выпью. Селезенка, знаешь ли, совсем никуда не годится вот и приходится постоянно чай дуть, - пожаловался Пономарь. - Ну да ладно! Сижу я, тренер, смотрю на тебя, да диву даюсь. С чего это ты вдруг в беспредельщики записался? Я ведь к тебе всегда неплохо относился.

Пономарь сделал паузу, чтобы до его визави дошел смысл сказанного.

Убедившись, что Сенсей не пытается ему возражать он продолжил:

- Ты вон до седых волос дожил, а тебя все в крайности бросает. Тебе определиться надо, кто ты по жизни? Каждый должен заниматься своим делом. Я вот, например, вор. А ты обычный физрук, тренер, стало быть. Вот и тренировал бы пацанов себе на здоровье! Чего в разборки-то полез?

- А я и тренировал, пока моих пацанов не поубивали! - Сенсей поднял голову и нехорошо прищурившись, посмотрел прямо в глаза старому негодяю. - Я считаю, что те козлы, которых я перемолотил там, в особняке получили по заслугам.

- Ну, ты крутой, прямо Уокер какой-то! - с издевкой произнес Пономарь и невозмутимо отхлебнул из своей чашки.

- Что Уокер? Уокер отдыхает! - криво усмехнулся Сенсей.

Пономарь недовольно повел морщинистой шеей, и аккуратно поставив чашку на блюдце, продолжил:

- Вот скажи мне, биту для чего придумали? Чтобы ей в игры играть. Ну, на худой конец, на стрелки с ней ездить, да дурней всяких уму разуму учить. А ты что учудил? Взял, да сынку моему в попу эту дубину и засунул? Если тебя во время не остановить, эдак скоро и до меня очередь дойдет?

- Если ты не при делах, то не дойдет, - пообещал Сенсей, остро сознавая свою полную беспомощность.

- Ну, спасибо, родной, утешил, а то я уже волноваться начал! А ты бы поскромнее вел себя, физрук, я ведь для тебя сейчас и царь и бог! - повысил голос Пономарь. - Я могу приказать тебя просто пристрелить, как пса бешеного. И ты будешь меня благодарить, что еще легко отделался. А могу отправить тебя на тот свет медленной скоростью. Что собственно я и собираюсь сделать! Теперь, понял?

- Понял! - односложно буркнул Сенсей.

- Вот и ладно, что понял, люблю понятливых, - многообещающе усмехнулся Пономарь. - А теперь давай вместе придумаем как мне тебя лучше казнить. У тебя самого никаких мыслей на этот счет, случайно нет? Ну, может пожелания какие-нибудь будут?

Сенсей нервно повел шеей, но счел за лучшее промолчать. При этом он подумал, что, пожалуй, погорячился тогда с битой.

- Ну не хочешь говорить и не надо, - с деланным безразличием пожал плечами Пономарь. - Ты как к водным процедурам относишься? Ну, в смысле, солнце, воздух и вода наши лучшие друзья? Может тебя просто взять да и утопить?

- Может и утопить, - посчитав за лучшее, не злить бандита кивнул Сенсей.

- Ну, вот видишь, нашли мы с тобой общий язык! - радостно расхохотался Пономарь. - Я вот тут подумал, а не накормить ли тебя за это напоследок шашлычком? От шашлыка ты, надеюсь, не откажешься?

- Угу, не откажусь - буркнул Сенсей пытаясь понять, куда клонит старый бандит.

- Костя принеси паяльную лампу и пару шампуров, - велел Пономарь одному из своих телохранителей. - Я думаю больше ему не съесть. Да, и застелите здесь пол полиэтиленовой пленкой.

Сенсей нервно дернулся, он, начал догадываться, что именно приготовил ему Пономарь.

- Если ты не против, предлагаю начать с самой ненужной части твоего тела. Я имею в виду твой член, он ведь тебе все равно больше не понадобится. Сейчас ребятишки порежут его ломтиками, потом замаринуют с лучком, в уксусе. Тридцати минут, я думаю, вполне хватит. Слишком острое губит печень. А это нам ни к чему, верно? - старый садист довольно хихикнул, заметив, что Сенсей начал нервничать. - А чего это мы так дергаемся? Мысли всякие нехорошие в головушку садовую полезли? Раньше надо было думать, когда биту свою совал, куда не надо!