Тэд Уильямс - Руки чужака

Бэннити с Дондоланом встретили волшебника на опушке леса. Кеттиль кивнул сотоварищу-магу, но священника, казалось, вообще не заметил, даже после того, как Дондолан представил его.

— Он там, в… — начал было Дондолан, но Кеттиль вскинул руку, и более слабый маг умолк.

— Я знаю, где он. — Голос у архимага был под стать глазам — холодный и властный. — И имею о нем представление. Я сражался с его злом половину своей долгой жизни и не нуждаюсь в подсказках — я чую его, как гончая чует добычу.

«Тогда странно, что ты не нашел его раньше», — подумал Бэннити, но тут же устыдился собственной язвительности.

— Но он не то чудовище, с которым вы сталкивались, архимаг…

Теперь Кеттиль посмотрел на священника, но лишь на миг, и снова отвернулся.

— Подобные существа не меняются, — сказал он Дондолану.

Бэннити предпринял еще одну попытку:

— Он сделал много добра…

Кеттиль ухмыльнулся.

— Он воскресил тех, кого убил? Отстроил заново разрушенные им города? Не говорите о том, чего не понимаете, священник, — Он соскользнул со спины могучего белого коня. — Сейчас я пойду туда, и мы выясним, что за черная магия там таится.

Бэннити вынужден был признать, что легенды не врут и архимаг действительно производит сильнейшее впечатление. Кеттиль размашистым шагом двинулся в глубь леса, не имея при себе никакого оружия, кроме искривленного березового посоха; длинные волосы и небесно-голубые одежды архимага развивались на ветру, словно он по-прежнему стоял на вершине Громового Утеса. Бэннити посмотрел на Дондолана. Лицо волшебника было преувеличенно сдержанным, не отражающим никаких эмоций. Затем они оба двинулись следом за Кеттилем в лес Оруженосцев.

К изумлению Бэннити, Эли стоял во входном проеме шатра и смотрел на большую поляну.

— Эй, Разрушитель, наконец-то я снова отыскал тебя! — раздался голос Кеттиля, громкий, словно звук охотничьего рога.

Эли лишь взглянул на него безо всякого интереса. Его крупные кисти рук свисали из рукавов, словно летучие мыши с потолка. Безволосый человек моргнул, повернулся и скрылся в шатре. Кеттиль решительно двинулся следом за ним, в несколько шагов перемахнув поляну. Бэннити вознамерился было последовать его примеру, но Дондолан удержал его за плечо.

— Это не касается ни меня, ни вас.

— Господа касается все! — воскликнул Бэннити, но Дондолан Дальновидный явно был преисполнен сомнений.

Несколько мгновений спустя из шатра, пошатываясь, выбрался Феликс; он размахивал руками, словно бы обороняясь от роя рассерженных пчел.

— Они стоят лицом к лицу! — пронзительно выкрикнул он.

Феликс споткнулся, упал и, перекатившись несколько раз, остановился у самых ног Бэннити. Священник помог ему подняться, не отрывая при этом взгляда от шатра.

— Они не разговаривают — лишь пристально смотрят друг на друга! Воздух аж звенит! — сообщил Феликс.

— Кажется… — начал было Дондолан, но договорить он не успел.

В это самое мгновение всю поляну — а точнее, весь лес и небо над ним — словно затянуло каким-то великанским вдохом. От внезапной, мучительной боли в ушах Бэннити рухнул на колени. Потом все словно бы растеклось в стороны: свет, цвет, тепло, воздух, — все умчалось прочь с лика земли, попутно швырнув священника на землю и несколько раз перевернув.

Когда чудовищный ветер стих, Бэннити несколько долгих мгновений лежал ошеломленный, поражаясь искусности Господа, который сумел сотворить целую Вселенную, а теперь, судя по всему, вознамерился разрушить ее. Потом взметнувшийся столб огня и рев воздушного потока поставили священника на колени и заставили его, вопреки всякому здравому смыслу, сесть, чтобы разглядеть, что же происходит.

Шатер был объят пламенем; деревья вокруг стали черными, опаленными, лишенными листьев. На глазах у потрясенного отца Бэннити из огненного ада выбрались две фигуры, как будто возникли из дыма; одна из них была подобна столбу холодного голубого пламени, языки которого плясали на светлых волосах и бороде, вторая же являла собой вздымающуюся тень, в которой бурлила тьма.

— Я знал, что ты просто притворяешься, демон! — вскричал Кеттиль Ястребиный Лик.

Он взмахнул руками — и с его пальцев с потрескиванием сорвались искры.

— Разрушитель! Знаю я твое вероломство!

Тень, что начала было окутывать Кеттиля, подобно горящему одеялу, при этих словах отхлынула и нависла над его головой. В этой клубящейся тьме проглядывало лицо, и Бэннити, даже невзирая на недоумение и ужас, невольно поразился, насколько оно одновременно и похоже, и не похоже на молчаливого Эли.

— Надо мне было тебя прикончить еще несколько веков назад, Ястребиный Лик! — пронзительно взвизгнула тень; этот голос словно отразился от далеких холмов и разнесся эхом по окрестностям.

Затем тень из дыма и искр взмыла в воздух, хлопая крыльями, словно чудовищный нетопырь, и полетела на юг.

— Господин! — завопил Феликс.

Спотыкаясь, он кинулся через лес вслед быстро уменьшающемуся в размерах пятну огненной тьмы. Вскоре и Феликс исчез из виду.

Кеттиль Ястребиный Лик — его голубые одежды были теперь в пепле, а борода и волосы опалились на концах — стремительно зашагал в другую сторону, к деревне, решительной походкой человека, выполнившего опасную и неблагодарную работу и не собирающегося ждать похвалы, которую, несомненно, заслужил.

Дойдя до опушки, архимаг остановился перед сотнями зевак, собравшихся там, и вскинул руки.

— Зло Элизара Разрушителя было раскрыто и пресечено, и он, потерпев поражение, бежал на погруженный во мрак юг! Жители Срединных земель снова могут спать спокойно, зная, что злокозненные планы Разрушителя сорваны!

Толпа разразилась одобрительными криками, но многие впали в замешательство, не понимая, что же произошло, и новость была встречена не так пылко, как, возможно, ожидал Кеттиль. Архимаг не стал задерживаться даже ради разговора со своим коллегой, Дондоланом; вместо этого он взобрался на белого коня и пустил его галопом на север в сторону Громового Утеса. Следом помчалась стайка детишек, выпрашивающих у волшебника монетки и чудеса.

Бэннити с Дондоланом в молчании глядели, как безукоризненно подтянутая фигура архимага уменьшается, затем она окончательно исчезла вдали. Толпа еще некоторое время не расходилась, но многие поняли, что ловить больше нечего. Крики торговцев едой, продавцов амулетов и бродячих фармацевтов сделались глуше и печальнее.

— Итак, все разрешилось благополучно, — сказал отец Бэннити, обращаясь и к себе тоже, — Зло Элизара было разоблачено и пресечено.

— Быть может, — отозвался Дондолан. — Но в глубине души мне очень хочется знать, чье же заветное желание исполнилось сегодня.