Павел Молитвин - Город Желтой Черепахи

И все же, когда Паоси, напрягая глотку, просипел: «Справа по курсу бифэнь!» — все во мне содрогнулось. Это было уже слишком. Я бросил весло и закрыл лицо руками. И тут же ощутил сильный толчок в спину.

— Очнись! Сейчас на счету каждое весло!

Я послушно вцепился в рукоять весла, точнее, повис на ней.

— Цино, к рулю! Поворачивайте налево! Будем выбрасываться на берег, иначе нам не спастись.

Неужели он еще знает, где берег, вяло подумал я. Лодка начала разворот, и в этот миг ударившая в правый борт волна едва ее не перевернула. Если бы я не вцепился в весло, меня бы наверняка вышвырнуло в воду, — кого-то из рыбаков, судя по истошному крику, такая участь уже постигла.

Следующая волна приняла лодку на гребень, и я увидел костистый, похожий на рыбий, но только чудовищных размеров плавник, движущийся в нашем направлении.

— Держись!

Лодку бросило в пропасть, развернуло и, словно пойманную на гигантский крючок рыбину, потащило к призрачному берегу.

Я очнулся от страшного треска за моей спиной и тут же понял, что погружаюсь в темную глубину. Сопротивляться не было сил, и я с облегчением подумал, что уж теперь-то наверняка все кончится, как вдруг могучая волна, словно рука великана, подхватила меня, выволокла на сумрачный свет и понесла вперед…

Была глухая ночь. Я поднял голову и огляделся. Затянутая тучами луна почти не давала света, и все же мне удалось кое-что рассмотреть: я лежал на пустынном песчаном пляже, а справа от меня, далеко впереди, мерцал робкий огонек костра.

Спасен! Неужели спасен?! Я медленно стал подниматься на ноги и с удивлением обнаружил, что конечности у меня целы. Тело, конечно, болело, но это давно уже стало для меня привычным — на такие пустяки не стоило обращать внимания.

Волнение на океане улеглось, и белая, словно фосфоресцирующая, полоса прибоя мирно шуршала метрах в двадцати от меня. Насколько хватало глаз, поверхность океана была чистой, ничто не указывало на то, что совсем недавно здесь затонула большая лодка. Но, может быть, меня отнесло слишком далеко от места крушения?

О том, как мне удалось спастись, я размышлять не стал, значительно важнее было решить, что делать дальше. Первым моим желанием было идти к костру, разведенному, по всей видимости, моими спасшимися товарищами. За время, проведенное в деревне Трех Лун, я привык к ним, и сейчас меня живо интересовало, кому из них удалось спастись, а кто нашел себе вечное пристанище на дне кормильца океана. Жив ли трусоватый и суеверный Нийо, упрямый оптимист Киви, до последней минуты старавшийся уверить как себя, так и своих ближних в том, что все обойдется, сумел ли добраться до берега Паоси — мужественный человек, прекрасный, хотя и опальный, капитан и непревзойденный стрелок из большого арбалета?

Я непроизвольно сделал несколько шагов в направлении зазывно сияющего огонька, но тут же остановился, сообразив, что подойти к костру — значит, вернуться в деревню. А для чего мне туда возвращаться? Напротив, я должен воспользоваться тем, что меня еще не обнаружили, и незаметно покинуть пляж. Пусть рыбаки думают, что я погиб, тогда руки у меня будут развязаны. Я смогу привести в исполнение свой план — добраться до западных купцов, и в то же время Тайши и ее сыновьям ничего не будет угрожать.

Теплый свет далекого костра манил меня, обещая уют и безопасность, но я решительно повернулся и зашагал на север. И сделал это как нельзя кстати, потому что, не успев еще пройти и полусотни шагов, я услышал за спиной громкие крики — запалив сигнальный костер, рыбаки отправились на розыски пропавших товарищей. Я прибавил шагу, и вскоре призывы их перестали достигать моих ушей.

Час за часом шел я вдоль пенной полосы прибоя, и усталость, исподволь копившаяся во мне, все больше давала о себе знать. Отяжелели ноги, в голове непрерывно и нудно гудело, глаза сами собой щурились, готовые вот-вот закрыться. Плащ мой остался в лодке, и меня начало знобить от свежего ветерка, то и дело налетавшего с океана. Чтобы укрыться от него, я решил отойти подальше от воды и только тут заметил, что характер местности изменился. Из песка, словно кости исполинских чудовищ, торчали обломки черных скал, иногда составлявшие причудливые скульптурные группы, а дальше, там, где кончался значительно сузившийся пляж, высились редкие искривленные деревья — потрепанный авангард наступающего леса.

Ночь была на исходе, тучи ушли, и в свете занимающегося дня окрестный пейзаж показался мне странно знакомым, и я почти не удивился, увидев среди корявых сосенок хижину старика Лэя.

Мне хотелось есть, хотелось согреться, спрятаться от ветра и утреннего озноба, хотелось заснуть под куском дерюги, но я свернул в лес, чтобы обойти жилище Лэя стороной. Он знал, что в конце концов я обосновался у рыбаков, — Тайши позаботилась сшить и отправить старику новые штаны взамен некогда одолженных мне, и теперь ему совсем ни к чему видеть меня. Похоже, он молчун, но если вдруг проговорится, будут у моей семьи в деревне большие неприятности. Кстати, имя, данное мне Се, тоже лучше забыть — в Западную гавань я должен прийти таким же, как и в первый раз, — человеком без прошлого. Во всяком случае, в беседе с Эрфу про рыбаков упоминать не следует — мало ли что может случиться.

— Я говорил, что ты сам все увидишь, если захочешь увидеть, и поймешь, если захочешь понять. — Эрфу подвинул мне блюдо с трехгранными орехами удлиненной формы: — Из-за океана, попробуй.

Я кивком поблагодарил гостеприимного хозяина и, следуя его примеру, взял орешек пальцами и раздавил его хрупкую скорлупку. Вероятно, это и другие лакомства, которыми был уставлен стоящий перед нами столик, Эрфу получил с одного из трех великолепных кораблей, что я вчера видел в гавани.

— Благодарю за рассказ, я услышал от тебя много интересного. Не думал, что Гуанли решит так скоро покинуть этот благословенный край. — По губам Эрфу скользнула тень улыбки. — Впрочем, я и сам в ближайшем будущем собираюсь на родину. А часть наших купцов отплывет не сегодня-завтра. Да ты, верно, знаешь — видел погрузку кораблей.

— Видел, — подтвердил я. — Превосходные корабли. Таким, наверно, бифэни не страшны.

— Да. Жаль только, что привозят они теперь мало товаров и много молодых дураков, которым неймется поскорее превратиться в шапу. Ну да это их дело. А какое у тебя ко мне дело? Не для того же ты пришел сюда, чтобы поделиться своими впечатлениями о Городе Желтой Черепахи? — Эрфу поднялся со складного стульчика и, не глядя на меня, прошелся по террасе.

Перед нами раскинулся замечательный парк. С бассейнами, водопадами, живописными дорожками, украшенными статуями и клумбами. Поражало в нем и обилие щедро плодоносящих фруктовых деревьев. Должно быть, когда Эрфу приходят мысли о том, что рано или поздно придется покинуть все это великолепие, ему становится очень грустно.