Роман Афанасьев - Знак Чудовища

Когда тан закатил глаза и обмяк, его подняли, и накинули на шею петлю. Сигмон захрипел - веревку затянули и привязали к рукам, скрученным за спиной. Потом рывком поставили на ноги, и он не смог даже стоять прямо, приходилось прогибаться назад, чтобы петля на шее не затянулась окончательно. Пытаясь глотнуть воздуха, он дернулся, зашатался, и тот час двое дюжих стражников подхватили его под руки.

- Куда его? В полк?

- Как бы не так, - отозвался десятник. - Возвращаемся в магистрат. Порадуем папу.

- Господин Мартем! Это ж, считай, через пол города тащиться. А тут до казармы рукой подать!

- В магистрат, я сказал. Воякам давно пора преподать урок. Они оборотня упустили, а мы - поймали. И правильно - наше дело за порядком следить, а воякам лишь бы все по кабакам и борделям шастать.

- Десятник…

- Заткни хавло, Барк. Дубоголовые один раз упустили беглецов, нечего давать им второй шанс. За мной, шагом марш!

Мартем развернулся и, чеканя шаг, пошел прочь со двора. Повинуясь его приказу, стражи потащили Сигмона следом. Один из них сквозь зубы пожелал начальству неспокойной личной жизни, но - очень тихо. Десятник был рядом. Шел он быстро, уверенно, строго посматривая по сторонам, проверяя - все ли в порядке. В руках он держал меч Сигмона и небрежно помахивал им в такт шагам.

Тан, еле передвигавший ноги, отставал. Он получил в бок ощутимый удар кулаком, но быстрее не пошел - просто не смог. Двое стражников с короткими тяжелыми копьями обогнали его конвоиров, и пошли за десятником. У одного из них на плече висела сеть - та самая. Конвоиры Сигмона, выругавшись, потащили тана вперед, да так, что он едва касался ногами земли. Судя по приглушенным стенаниям, доносившимся из-за спины, Виуда вели следом. Слушая его хныканье, тан со злорадством думал, что ему тоже приходится несладко.

Семеро вооруженных человек. Много. Очень много для тана Ла Тойя. А для бывшего курьера, отмеченного знаком чудовища? Тан пошевелил руками, и веревка впилась в горло. Но если развести руки в стороны… Он мог бы разорвать путы, чувствовал - сил хватит. Но пока он будет возиться, стражники накинутся на него скопом, набросят сеть и снова скрутят. Вот если бы их отвлекли, хотя бы на минуту!

Тан бросил косой взгляд в сторону. Никого. Улицы словно вымерли. С наступлением темноты горожане забились в дома, напуганные облавами и слухами о вампире. Сигмон, кося как заяц, осмотрелся и подумал это очень некстати. Если бы конвоиры отвлеклись на что-нибудь, хоть на торговца, хоть на воришку, тогда бы у него был шанс. Пусть отвлекутся не все, хотя бы те трое, что шли первыми - десятник и два стражника. Тогда бы он попытался освободиться. Точно попытался.

Чуть не свернув шею, он взглянул назад, - еще двое волокли Виуда. Далеко. Они не успеют достать оружие, если все сделать быстро. Лавочнику всего лишь связали руки за спиной, но он не переставал стонать так, словно это его отлупили подкованными сапогами. Конвоиры, раздраженные ношей, переругивались и не обращали внимания на остальных. Нужно немного везения. Немного, чуть-чуть, крохотную капельку везения… Сигмон прикрыл глаза, чувствуя, как внутри просыпается зверь. Предатель Виуд. Гибель Риго. Два мага. Демон. Фаомар… Сейчас…

- Стой! - крикнул десятник и тан резко выдохнул.

Мартем оглянулся, посмотрел в темное покрывало неба, на первые яркие звезды, и сплюнул на брусчатку.

- Сворачиваем к Цветочной.

- Господин десятник!

- Так быстрее выйдет. Коротким путем быстрее доберемся. Ночь на дворе, вампир где-то шляется… Нечего дразнить судьбу.

- Господин Мартем! Это ж закоулки сплошные, чисто кишка! Там, поди, Косой со своими ребятами сидит, караулит, кого бы пырнуть ножичком.

Глухой шлепок оборвал жалобы. Десятник, отвесивший зуботычину подчиненному, выругался, помянув и семью нытика, и его далеких предков и всех магов заодно. Отведя душу, Мартем велел немедленно сворачивать. Больше никто не осмелился ему перечить.

С двух сторон возвышались каменные стены домов - глухие, без окон. Переулок оказался узким и тан этому только обрадовался: в тесноте стражникам придется нелегко - ни размахнуться, как следует, ни накинуться скопом. Сигмон попытался оглянуться и сразу получил по ребрам.

- Не дергайся, падаль, - рыкнул один из конвоиров.

Тан расслабился, замедлил шаг. Пусть стражники думают, что он едва дышит, что еще не пришел в себя. Еще десяток шагов. Еще пару…

В переулке не было фонарей, и темнота разлилась по нему густыми чернилами. Десятник, шедший первым, ругался в полный голос. Похоже, он пожалел о том, что выбрал короткую дорогу, но поворачивать было поздно. Сигмон ухмыльнулся: он в этой темени видел лучше, чем люди.

Он нащупал пальцами веревки и приготовился. Решил, что более удобного случая не представиться. Слушая сопение конвоиров он считал шаги - десяток, второй… На третьем десятке он сделал вид что споткнулся и остановился, повиснув на руках стражников. Десятник и его спутники прошли вперед, их фигуры почти растворились в темноте. Под брань конвоиров, Сигмон сжал зубы, вдохнул и - забыл выдохнуть: из непроглядной тьмы на десятника упала крылатая тень.

Мартем и вскрикнуть не успел, - мигом очутился на земле, вместе с провожатыми. Теперь на брусчатке возилось многоглавое чудовище, громко сопя, крича и ругаясь на три голоса. Конвоиры Сигмона бросили пленника на землю и хватаясь за мечи завопили дурными голосами. Ла Тойя понял, что лучшего момента для побега не представиться и рванул веревку. Больно резануло горло, он захрипел, но путы поддались и порвались как гнилые нитки. Тан окатился в сторону и вскочил на ноги, готовясь драться. Но его конвоиры, даже не посмотрев на пленника, бросились выручать десятника и присоединились к свалке посреди улицы. Можно было бежать, но путь к отступлению закрывали еще два двое - те, что тащили Виуда. Увидев, что тан освободился от пут, они бросили лавочника на землю, и обнажили клинки.

Сигмон попятился, лезть с голыми руками на мечи не хотелось. Он упустил удобный момент для атаки, и стражники бросились к нему сами. Тан оттолкнулся от стены и кинулся им под ноги. Он прокатился по мостовой, сшиб обоих, и вскочил, намереваясь задать стрекача, но один из стражников вцепился в сапог, потянул на себя, и тан упал на землю. Он дернул ногой, но вырваться не смог, - держали крепко, хватали уже за колено… Извернувшись, Сигмон со всей силы ударил сапогом в усатое лицо. Руки разжались, и стражник с воплем откинулся в сторону. Сигмон попытался встать, но на него налетел второй, тот, что успел подняться. Не церемонясь, он вскинул меч и сделал выпад, метя в сердце.

Удар был силен, тан откинулся на спину, и вскрикнул, хотя и не почувствовал боли. Стражник замахнулся вновь, но Сигмон зацепил носком сапога его ногу, дернул и опрокинул на брусчатку. Ухватил его за горло, и перевернулся, подминая жертву, но сразу получил удар кинжалом в бок. Потом еще один. Тогда он дернул сильнее, шея хрустнула, и стражник обмяк.