Михаил Кликин - Три легенды

– Конечно, я прав. Где они? Их нет!

– Нет, – подтвердил Урс.

– Они не пришли, – был вынужден согласиться колдун.

– Значит, завтра начинается нормальная жизнь?

– Я все равно больше прятаться не буду!

– И я тоже. Хватит есть всухомятку.

– Хорошо, – нехотя выговорил Вигор. – Должно быть, они не нашли… Четыре дня…

– Идем, – сказал Кречет. – Надо предупредить Би, что мы все соберемся у нее вечером. Как обычно.

– И все-таки надо быть осторожным, – предупредил колдун.

Кречет только отмахнулся.

На смену дождям пришла солнечная теплая погода.

Конечно, по утрам было зябко, и холодная роса матовой изморосью серебрила буреющую траву, но после восхода воздух понемногу прогревался, и к обеду становилось почти по-летнему тепло. Небо было чистое, только перед самым заходом солнца пронзительная синева подергивалась легкой прозрачной дымкой, кисеей облачных разводов.

Дни становились все короче, и старики торопились засветло закончить все дела, чтобы вечером, когда начнет смеркаться, собраться у Би.

Они не вспоминали больше гостью, принесшую страшную весть. Посмеивались над своими попытками спрятаться в погребах. Опасность миновала. Даже Вигор, казалось, понял это, хотя, иной раз, когда утренний туман был необычайно плотен, колдун темнел лицом, мрачнел и уходил куда-то, покидал деревню, словно отправлялся встречать известное лишь ему Нечто. Возвращался он после полудня, усталый, немного сконфуженный и молчал, игнорируя расспросы соседей. Вскоре старики поняли, что таким образом ничего не добьются и предоставили Вигора самому себе. Что с того, что у колдуна стало на одну странность больше?

Солнце еще не поднялось, когда Урс вышел из дому.

Несколько дней назад он наметил сходить за грибами, но дела по хозяйству держали его, не отпускали в лес. И только вчера вечером, когда все наконец-то было закончено, он приготовил длинный непромокаемый плащ, подшитый мехом, смазал жиром кожаные сапоги, разыскал на дворе подходящую корзину, заточил нож и лег спать с твердым решением опередить солнце и ранним утром выйти на тихую охоту. Собирать грибы Урс любил. Тем более, что других грибников в округе не было, и лес берег свои щедрые дары только для него одного…

Урс тихо свистнул, и из под крыльца высунул свой лохматый нос Берт. Пес недоверчиво посмотрел на хозяина – давно они не бегали в лес, да еще в такую рань! – зевнул, потянулся, выгибая спину…

– Давай-давай, – поторопил хозяин, и Берт вылез на свободу, завилял хвостом, радостно вывалил язык.

Привычной дорогой они побрели к лесу.

Было тихо. Росистая жухлая трава скрадывала звуки шагов. Воздух был неподвижен. Молчали еще не очнувшиеся птицы, лишь стайка нахохлившихся воробьев паслась на лужайке за огородом, склевывая с земли вызревшие осыпавшиеся семена трав.

Лес встретил Урса пощечиной. Мокрая лапа осины шлепнула его по лицу, оставив на щеке желто-красный лист. Урс улыбнулся холодному приветствию, снял прилипший яркий клочок осени и ввалился в плотные заросли кустов. И сразу увидел первый гриб. Красавец подосиновик багровел шляпкой прямо под ногами, а рядом еще один, а вон под нависающей веткой спрятался еще – да их тут целая семья!

Урс вынул нож, опустил на землю корзину, крякнул и, пригнувшись, полез во влажные объятия кустарника. Берт посмотрел на хозяина, демонстративно отряхнулся и уселся возле корзины – ждать и охранять имущество…

Вигора разбудило острое неуютное чувство.

Он выполз из-под одеяла, подошел к окну и выглянул на улицу.

Было туманно. Белые полосы ползли от реки, лентами стелились по земле, змеились, огибая препятствия.

Вигор вздохнул, прикрыл глаза, замер на мгновение. Поднял к лицу руку. Оттопырил короткую культю. Выдохнул, открыл глаза.

Правую ладонь окутывало искрящееся голубое свечение. И словно полупрозрачная сияющая перчатка висела в воздухе перед его лицом, там где должна была быть кисть левой руки. Отсутствующая кисть.

Колдун погасил призрачное свечение и стал одеваться.

Холодный туман наползал на деревню.

Неуютное чувство не уходило.

Урс брел по лесу, повесив на сгиб локтя тяжелую корзину, почти уже полную. Где-то далеко в стороне похрустывали порой ветки, ломаясь под лапами Берта.

Грибов после прошедших дождей наросло много. Их и искать-то не надо было – садись на корточки и собирай вокруг, срезай коротким ножиком толстые ножки, высматривай дальше торчащие из травы шляпки, выбирай что получше, и складывай, убирай в корзину. Добыча, а не охота…

Урс неспешно шел по светлому березняку, ступал по шуршащим золотым листьям, по мягкой лесной почве. Он брел бесцельно, куда глаза глядят, куда ноги несут. Полной грудью вдыхал влажную свежесть, поминутно останавливался, задирал голову и смотрел сквозь изрядно поредевшую листву на голубые полыньи неба, на едва заметный трепет тонких ветвей. Ему было уже не до грибов, он просто любовался осенней природой, шел и шел…

Лес постепенно мрачнел. Все больше стало попадаться беспокойно шепчущих осин, кряжистых дубов, разлапистых елей, все реже мелькали среди темных стволов белые росчерки берез. И землю уже устилало не светящееся золото, а кроваво-алые и бурые листья, серая опавшая хвоя и неопределенного грязного цвета мох.

Урс остановился.

Внезапно стало темно. Пахнуло холодом, хотя ветра не было. Все замерло неподвижно, затихло. Притупились, исчезли звуки. Потускнели краски.

Урс огляделся. От его хорошего настроения не осталось и следа. Он почувствовал себя неуютно, льдистые мурашки побежали по спине.

Дом далеко. Кругом лес. Дикий, нехоженый.

Здесь водятся не только кабаны.

И Берт куда-то запропастился…

Из-за сомкнувшихся деревьев потянуло сыростью.

Надо возвращаться в деревню…

Небо исчезло. Над деревьями зависла невесть откуда взявшаяся серая пелена. Волокна тумана заструились по земле, потянулись щупальцами, обвивая стволы.

– Берт! Сюда! Ко мне! Домой! Идем домой! – прокричал Урс, но голоса не было, гулкие неразборчивые звуки вязли в сгущающемся тумане. Мокрое слепое облако поднялось уже до колен.

Еще минута, и он утонет.

Урс свистнул – вышло змеиное шипение. Он развернулся в ту сторону, где должна была быть деревня и пошел торопливо, то и дело запинаясь об невидимые коряги. Туман, взбудораженный движением, клубился и завивался седыми локонами, отмечая путь, пройденный человеком.

А потом, в одно мгновение все исчезло. Мир превратился в бесконечное непроницаемое облако.

Ослепший Урс наткнулся руками на толстый шершавый ствол – должно быть дуб – и прижался к нему спиной. Поставил на землю корзину. Вспомнились слова Вигора: «…эти твари приходят с туманом, они скрываются в нем, появляются оттуда…», и он выставил перед собой правую руку с зажатым в кулаке ножом. Слишком маленьким, чтобы являться серьезным оружием.