Элеонора Раткевич - Деревянный Меч

Огромное золотое колесо вобрало в себя весь ночной лес, дрогнуло и угасло.

– Почаще переступай через текучую воду. Лучше всего по нескольку раз в день. Пусть это войдет у тебя в привычку. Стоит тебе перешагнуть через воду, и ты невидим для любого мага, который вознамерится за тобой понаблюдать. Я потому и заставил тебя переступить через ручей хитростью, что за тобой присматривали. Теперь тебя не видят и не слышат, и я могу сказать тебе о твоем даре.

Присматривали! Конечно, Кенет не мог всерьез надеяться, что могущественный маг оставит его в покое. Но он и не предполагал, что слежка окажется столь настойчивой.

– Инсанна! – невольно воскликнул он.

– Тебе лучше знать, кто за тобой присматривает, – пожал плечами лес, и листья тихо зашелестели.

– Так, значит, тот волшебник на дороге, – понял Кенет, – это человек Инсанны?

– Вполне возможно.

– Да… похоже на то, очень похоже, – вслух размышлял Кенет. – Разговоры у него… странные такие. Вроде он меня обманул… а вроде и нет. Я так и не понял, где же он сказал неправду.

Дракон ответил не сразу.

– Собственно, нигде, – вздохнула листва. – В его словах не было лжи. Но ты прав, Повелитель Молний. Он тебя действительно обманул.

– Каким образом?

Лес шумно пригнулся и выпрямился.

– Самая гнусная ложь – это ложь с помощью правды. Ложь была не в том, что он сказал, а в том, как он это сказал, кому, а главное – зачем.

– Не понимаю, – признался Кенет.

– Потом поймешь.

Некоторое время они шли молча. Кенет не слышал шагов своего спутника – да и можно ли расслышать, как движется туча? – но постоянно ощущал его присутствие. Шум листвы становился все явственней, все громче.

– Куда ты теперь собираешься направиться? – после долгого молчания спросил дракон.

– Не знаю, – ответил Кенет. – В столицу мне идти неохота. В горы, наверное, подамся.

– В горы, – задумчиво промурлыкал гром. – Послушайся старого дракона, Повелитель Молний. Не ходи в горы. Не время еще. Иди в Каэн. Тебя там ждут.

– Кто? – изумился Кенет. – Я же там никого не знаю.

– Понятия не имею, – ответил дракон. – Новые друзья. Неприятности. Добрые дела. Ты там нужен.

– Но кому? – не отставал Кенет.

– Точнее сказать не могу, – отрезала короткая сизая молния. – Я дракон, а не гадальщик.

– Не обижайся, – засмеялся Кенет. – Я ведь так, к слову спросил. Ладно. Каэн – так Каэн.

– Хорошо, – прошелестела трава. – Тогда идем. В Каэн ты войдешь с другой стороны. Сначала я тебе хочу кое-что показать.

Кенет покладисто последовал за драконом. Шум листвы становился все громче и громче.

– Ночи сейчас короткие, – невпопад сказал дракон. – Это хорошо.

Кенет не стал спрашивать, что такого хорошего увидел дракон в коротких ночах. Он шел, смутно начиная различать темные стволы на фоне светлеющего неба и тропинку под ногами. А потом, разом, лес оборвался. Но шелест листвы не затих. Он заполнил собой все небо – или то, что представилось Кенету небом.

Сначала Кенету показалось, что рассвет начинается у самых его ног. Огромный рассвет – синий, яблочно-зеленый, белесый, розовый и бледно-золотой, и больше ничего, кроме рассвета. Потом Кенет различил линию, рассекавшую рассвет пополам. Потом понял, что линия эта – горизонт, и ниже горизонта – не небо, а вода. Кенет никогда не видел столько воды сразу и вдобавок без берегов. Ему показалось, что вся эта чудовищная масса воды стоит стеной, даже нависает над ним, и он невольно отшатнулся и вскинул руки, чтобы защитить голову, когда стена воды обрушится на него. Но тут среди синевы мелькнула темным пятном лодка, и наваждение рассеялось. С беззвучным грохотом водяная стена легла наземь и растянулась до горизонта.

– Вот это и называется море, – довольно засмеялся дракон. Золотые колеса дрогнули и обрушились в рассвет. Кенет прерывисто вздохнул.

– Тебе понравился рассвет на дюнах? – улыбнулся дракон и поправил складки на шелковом рукаве.

– Ты тут живешь? – хрипло спросил Кенет. Глаза юноши сияли, щеки пылали от восторга.

– Нет. Только когда хочу вспомнить юность, – снова улыбнулся дракон. – Люди не могут жить в воде, а я ведь женат. У меня и имя есть, как у человека, – Хараи. Пойдем ко мне. Отдохнешь, переночуешь. А уже потом можно и в Каэн.

– Странное дело, – сказал Кенет, спускаясь вслед за драконом по мягкому песку, – в уставе для магов сказано, что зверь-дракон – это что-то очень нехорошее…

– Так ведь не дракон, Повелитель Молний, – ответил ему Хараи, – а “зверь-дракон”. Это не одно и то же.

– А какая разница?

– Зверь-дракон – это тот, кто перестал быть драконом. Так же, как Инсанна перестал быть человеком.

В Каэн Кенет вступил отдохнувшим, сытым, веселым и полным сил. Сутки, проведенные им в гостях у Хараи, вспоминались с удовольствием.

Кто его знает, какой дом держит дракон в своем истинном облике на дне морском, но в его человеческом жилище хозяйство было поставлено на широкую ногу. Не будь жена Хараи ведьмой, нипочем бы ей не управиться. Да и то сказать – может ли обычная женщина быть женой дракона?

У дверей Кенета встретил Аори и двое его младших братьев. Самый младший сын Хараи туманным облачком парил над колыбелькой.

– Обычно я не разрешаю детям принимать свой второй облик при гостях, – извинился Хараи, заметив изумление Кенета, – но у малыша режутся зубки. Отчего-то у вас, людей, это происходит очень болезненно.

Кенет вполне понимал беднягу дракона. Он вспомнил, как истошно орал Бикки, когда у него резались зубы. Мачеха ходила с опухшими от слез и недосыпания глазами. Кенет бегал по вечерам собирать тягучий млечный сок беломордника и соцветия мышкиных слезок, варил их с медом и мазал этой смесью десны Бикки. На несколько часов в доме воцарялась тишина, и все его обитатели засыпали мгновенно: если успел добраться до кровати – считай, повезло. Как же хорошо, как мирно жилось тогда Кенету!

Ему не впервой было вспоминать оставленный им дом, но на сей раз заглушить причиненную воспоминаниями боль оказалось не так-то просто. Лишь когда дракон и ведьма позвали его к столу, боль начала затихать. А потом и вовсе забылась.

Слишком уж хорошо было в этом доме. Здесь не было места ни боли, ни даже памяти о ней.

“Когда найду свое место средоточия… а все-таки что это за место такое?.. – думал Кенет, прихлебывая густой горячий сладкий напиток из меда и ягод. – Когда я это самое место средоточия найду, непременно выстрою себе такой дом. И женюсь. Нашел ведь Хараи ведьму себе по силе. Если уж дракону удалось, у меня тем более получится”.

Еда и застольная беседа настолько подкрепили тело и дух Кенета, что спать ему не хотелось. День он провел в приятнейшем общении с сыновьями дракона, дивясь их двойственной природе и наслаждаясь ее созерцанием. Вечер прошел в неторопливой беседе с драконом. Потом Кенета отвели в чудесную жарко натопленную баню. Потом чистенького разомлевшего Кенета отвели в спальную комнату для гостей, и он заснул, едва коснувшись щекой изголовья.