Владимир Крышталев - Игры богов

Черт! Дернуло же меня танцевать!

Ощущал я себя довольно глупо. Вроде бы я был уже не новичок в танцах и успел попробовать всего понемножку. Уже давным-давно у меня не возникало неудобств от подобного довольно близкого общения с женщиной, которую я не собирался затаскивать в постель. Иногда я вот так во время танцев проводил деловые переговоры, чаще всего заканчивавшиеся успехом, и при этом не испытывал к женщине ни малейшего влечения. Все дело было в первоначальной установке.

Однако с Марго установка впервые дала сбой.

Моя правая рука переместилась чуть-чуть ниже. Мне стоило больших усилий удержать ее хотя бы в таком положении.

Как подросток, честное слово! Детский сад!

О подобном я не вспоминал уже как минимум лет двадцать пять.

Мы продолжали скользить в танце, а я лихорадочно пытался придумать, что бы такое сказать. Разговор разрушил бы загадочность невербального обмена, и все стало бы на свои места. По крайней мере, слова поддаются логике, а значит, управлению со стороны разума. Но всякий раз, когда я решался заговорить, мысли словно в насмешку надо мной полностью выветривались из головы, и, уже открыв рот, я понимал, что сейчас что-нибудь ляпну. И мы продолжали танцевать молча

Марго совершенно игнорировала мои потуги завязать разговор. Если она и проникала в мысли собеседника, то сейчас ничем этого не показывала. С жестами же все обстояло наоборот, и на передислокацию моей руки партнерша отреагировала тем, что придвинулась ближе. Теперь ее волосы касались кончика моего носа, словно поддразнивая.

Я почувствовал, что еще немного - и мои руки перестанут повиноваться мне окончательно. Вот уже правая слегка усилила нажим, привлекая послушное упругое тело еще ближе, а левая незаметным ветерком пробежала по таким мягким рыжим волосам.

На мое счастье, в этот момент музыка стихла. Пары распались.

- Спасибо,- кивнул я, когда Марго отстранилась. Как я заметил, сделала она это с явной неохотой.

- Замечательный танец,- не осталась в долгу и партнерша.- Спасибо тебе, Алексей.

Музыканты чуточку помедлили, советуясь между собой, а потом заиграли что-то задорное, наверное, для желающих попрыгать до исступления. Мы вернулись за столик.

И только во взгляде Маргарет я прочитал какое-то сожаление... Или мне привиделось?

Последовала очередная смена блюд, однако я обнаружил, что уже сыт. Ну, нельзя требовать слишком многого от самого обычного желудка, в конце концов это не холодильник: в последний, как бы полон он ни был, при желании всегда можно вместить еще что-нибудь. С желудком такие номера не проходят, а поступать по примеру римских патрициев меня никак не тянуло. Так что я лишь потягивал вино, поддерживая непринужденную беседу с Марго, а креветки по-элхски оставались нетронутыми

- Вот еще одна моя любимая мелодия,- сказала Маргарет, когда музыканты после небольшой паузы заиграли новую вещь - Это тоже песня, и, кстати, популярной она стала благодаря словам, а не музыке.

- А ты знаешь и слова? - заинтересовался я. Моя собеседница кивнула, а потом без всякого вступления начала декламировать:

Скользя по грани бытия,

Я видел мир совсем не так:

Что беспокоите меня,

Воспринималось как пустяк.

И жизнь предстала предо мной

Как что-то большее, чем сон,

Пускай печальная порой,

Но не без радостных сторон.

Но я не буду сожалеть

О том, что было и прошло.

Я мог бы многое успеть,

Уж если вдруг на то пошло.

Но если б жизнь была простой,

То я отправился бы спать,

Я в самом деле не такой,

Чтобы надеяться и ждать.

Я не любил прямых дорог

Из ниоткуда в никуда.

Читая часто между строк,

Порой смотрел я сквозь года.

И мне казалось, где-то там

Засыпан пылью мир иной,

И я к нему стремился сам,

И часто кто-то шел за мной.

В руинах древних городов

Я не оставил часть себя,

Чтобы, исчезнув из портов,

Не возвращаться, путь пройдя.

Я никогда не обещал

Здесь оставаться навсегда,

Ведь это только тишь причал,

А рядом ждет меня вода.

Мир очень медленно взрослел

И становился одинок.

И если б что-то он хотел,

То я б, конечно же, помог.

Но он пытался быть другим,

А я искал свои пути.

Лишь позже поняли мы с ним:

Нам друг от друга не уйти.

Так остается на снегу

След уходящих за туман,

Находят так на берегу

Напоминанья дальних стран.

И, перебравшись за черту,

Сказав последнее "Прощай!",

Я и останусь, и уйду,

Покинув - и вернувшись - в рай.

Ее слова удивительно гармонично слились с мелодией, хотя она не пела, а просто рассказывала. И не менее удивительно и гармонично слились они с моим собственным настроением Кто бы ни написал их, этот человек, несомненно, был моим братом по духу.

Когда Марго замолчала, я произнес.

- Я впервые слышу эти стихи, но есть в них что-то до боли знакомое. Как будто это я сам сочинил их давным-давно, а потом забыл. Странно, да?

Марго улыбнулась и, поставив бокал на стол, мимолетно коснулась моей руки.

- Ничего странного,- возразила она.- Эта песня очень старая, и ты, может быть, когда-то ее уже слышал. Правда, не представляю где: здесь играют действительно забытые мелодии. А может...

Моя собеседница задумалась. Я полюбопытствовал:

- Что?

- Может, мы на самом деле проживаем в этом мире не одну жизнь? Только подумай, Алексей! Что, если ты и был тем самым поэтом, написавшим эти строки?!

- Это тешит мое тщеславие,- признался я - Правда, с другой стороны, обидно, что песню все-таки забыли.

Что-то в моем ответе рассмешило Марго.

- Забавный ты человек, Алексей! У меня такое впечатление, что еще через пару минут ты пойдешь интересоваться, подписали ли они контракт с твоим менеджером.

- А кстати, да! - спохватился я.- Как это я сразу не подумал! Ну да ты же знаешь, с творческими людьми всегда так. Все мы невероятно рассеянны... Куда я подевал свои очки?..

Я вполне серьезно начал искать очки, чем снова потешил Марго.

- Какие очки? Их не носят уже почти тысячу лет.

- Упф! Наверняка они изрядно запылились за это время.

Было уже совсем темно, когда мы вышли из ресторана. На небе высыпали бесчисленные звезды; среди них было очень много ярких - гораздо больше, чем в небе Земли, к которому я успел привыкнуть за эти годы. Здесь, на Менигуэне, Млечный Путь ослепительно сиял, растянувшись от горизонта до горизонта, и казалось, что у отдельных звездочек даже виден диск. Конечно, это был обман зрения: все они очень далеко для таких подробностей. Но небосвод впечатлял своей грандиозностью.

С приходом ночи поднялся ветерок, и теперь листья фероннов непрерывно трепетали. Их шелест заглушал звуки близкого города, а ветерок приятно освежал, и хотя в зале ресторана не было душно, ночная прохлада показалась мне как раз тем, что нужно. Я с удовольствием вдыхал воздух, еще хранящий в себе воспоминания о просторах вокруг Калго.