Владимир Лосев - Одинокий волк

Кир глубоко вдохнул в себя воздух, сделал несколько движений, разминая мышцы, потом поклонился верзиле и отскочил на противоположную сторону круга.

– Я готов. Нападай!

Детина, опустив голову, медленно двинулся к нему. Кир жестко усмехнулся, отмечая для себя некоторую угловатость и замедленность его движений. Конечно, он был невероятно силен, но неуклюж, и как все большие люди, вряд ли умел хорошо драться. Кир подождал, пока противник дойдет до средины круга, потом рванулся к нему.

Но на середине движения его остановила чья-то рука, он недоуменно оглянулся. На Кира смотрел высокий седой мужчина с резкими суровыми чертами лица. В этом волке тоже текла его кровь.

Мужчина, не отпуская его плеча, перевел взгляд на верзилу и кивком головы указал тому место около помоста, потом, подняв вверх руку с блеснувшим на ней бронзовым браслетом, повернулся к толпе:

– Схватки не будет. Одинокому волку не нужно дважды доказывать, что он это он.

Потом мужчина взглянул в глаза Киру и сказал, грустно усмехнувшись:

– Вот мы и встретились, отец.

Кронов посмотрел на широкое поле, покрытое шатрами. Около них дымились костры, на которых воины готовили себе пищу. Знакомый запах вареной конины бил в нос, он сморщился и тихо вздохнул.

Как всегда неизвестно откуда и совершенно бесшумно вынырнул из-за спины Мезон. Несмотря на то что ему было уже за сорок, он был по-прежнему проворен и силен, хотя время и многочисленные битвы оставили неизгладимые следы на его лице.

Седые волосы густо покрывали шевелюру, но глаза были все так же решительны и упрямы.

– Что, решил проверить, как чувствуют себя воины перед важнейшей битвой? – спросил Мезон.

Кронов отрицательно покачал головой:

– Нет, просто хочу вдохнуть запах травы и костров, пока в нем еще нет привкуса крови и смерти.

– Да, – согласился Мезон. – Завтра здесь будет пахнуть битвой, я люблю этот запах. Ты беспокоишься?

– Нет. Все идет так, как должно. Завтра мы победим.

– Так почему же ты столь печален? – удивился Мезон. – Все хорошо, скоро плодородные долины и города будут нашими, мы обложим их данью и уйдем, как всегда, но обозы с прекрасными рабынями, шелками, пряностями пойдут вслед за нами.

– Да,– кивнул Кронов,– все произойдет именно так.

– Что же тебя тогда гнетет?

Кронов вздохнул:

– У меня было видение сегодня ночью.

– И что ты видел?

– То, что я не хотел бы видеть и знать.

– Расскажи,– предложил Мезон. – Может быть, тебе станет легче?

– Если хочешь…

– Говори.

– Сегодня ночью я увидел наш приход в этот мир, но чьими-то чужими глазами, и многое понял. Раньше я считал, что мы пришли сюда для того, чтобы показать всем, что воины нашего мира сильны. Я думал, что мы пришли, чтобы создать новое племя взамен того, что было потеряно и уничтожено химусами.

– И мы сделали это…

– Нет, – покачал головой Кронов. – Мы сделали другое…

– Что?

– Мы создали иное племя, в чем-то сильнее того, в котором мы жили, в чем-то слабее. И ничего другого мы сделать не могли, дело не в нас…

– А в чем или в ком?

– Раньше я тоже думал так, а теперь понял, что все, что мы сделали, нужно было лишь для одного…

– Для чего? Говори, не тяни!

Кронов вздохнул:

– Все это нужно было лишь для того, чтобы мой камень был принесен сюда, в этот мир.

Мезон расхохотался:

– Ты считаешь, что из-за этого маленького булыжника половина этого мира уже лежит под нашими ногами, что из-за него мы создали великую армию и сделали скотоводов умелыми воинами?

– Это все было нужно лишь для того, чтобы тот, кто придет сюда тогда, когда уже и кости наши истлеют, и этот мир забудет и о нас самих, и о наших делах, нашел этот камень…

– Что ты говоришь? – Мезон недоуменно покачал головой. – По-моему, ты просто устал и у тебя опять что-то с головой от твоей магии

– Камень должен быть зарыт вместе с моим телом там, где он его сможет найти. Поэтому завтра здесь будет битва. И здесь будет моя могила…

– Что? Могила?!

Кронов по-дружески потрепал Мезона по плечу:

– Я умру не завтра. Мы еще многое докажем этому миру. Он еще не раз вздрогнет от нашего победного шествия, нас еще долго будут бояться и вспоминать. Не завтра, а через десяток лет я умру, а ты, мой верный друг, умрешь рядом со мной, защищая меня, точнее мой прах.

Мезон расхохотался:

– Ты почти напугал меня. Мы все когда-нибудь умрем, я это знаю. И смерть от меча – это хорошая смерть. Чего еще может желать воин? Нет, мы еще покажем им всем, как, живут и умирают сарматы, этот урок они не забудут.

Он громко заорал от нахлынувших чувств:

– Эй, воины, где наша чертова Криза!

– Чертова Криза! – понеслось со всех сторон.

Этот крик давно уже стал боевым кличем людей Мезона. Из шатра рядом выглянула недовольная, заспанная Криза.

– Мезон, – зло прошипела она. – Если ты будешь орать так каждый раз, когда в этом нет нужды, то в следующий раз я сначала хорошо подумаю, стоит ли тебя спасать от очередной беды, в которую ты вляпаешься.

Потом она перевела взгляд на Кронова и, ласково улыбнувшись, спросила:

– А твоя магия тебе ничего не говорит, почему мы так любим этого дурака?

Кир расслабил напряженные мышцы, вышел из боевого состояния и только после этого ответил, низко поклонившись:

– Я приветствую тебя, вожак. – Потом, так же грустно улыбнувшись, добавил тихо: – Я рад тебя видеть живым, сын.

Из толпы вышел воин, который остановил его на тропе, и хмуро сказал.

– Он не может быть одиноким волком, мы знаем, что одинокий волк – герой, способный справиться с десятком воинов, а этот… он какой-то маленький и невзрачный. Ты ошибся, Корвин.

Толпа поддержала его ревом, кто-то снова крикнул:

– Пусть докажет, что он одинокий волк, мы не верим тебе, вожак.

Корвин повернулся к Киру и беспомощно развел руками:

– Отец, ты же знаешь, что они, как дети, ждут чуда. Если можешь, покажи им его, иначе мне придется драться за тебя. А мне бы этого не хотелось, я могу и проиграть этот поединок, и тогда вожаком станет другой, а им нужен я.

Кир кивнул:

– Хорошо, сын.

Он несколько раз глубоко вдохнул в себя воздух, потом сурово взглянул на воина:

– Ты решил, что я не могу быть одиноким волком, потому что легко захватил меня? Но мы с тобой одного племени, только поэтому я не убил тебя. Если бы это было иначе, то…

Он легко скользнул вперед. Прежде чем кто-либо что смог понять, воин уже лежал на земле, а Кир, придавив его коленом, приставил к шее человека-волка его же нож-коготь.

– Ты готов умереть за свои сомнения? – спросил он, усиливая нажим.

Из-под ножа показалась капля крови.

– Нет,– выдохнул воин.

Толпа чуть расступилась. Кир поднял рывком воина, отдал ему нож, потом оглядел всех прищуренными жестокими глазами: