Сергей Шведов - Меченые

— Туз, — услышал он вдруг тихий голос сверху и, подняв голову, увидел лежащего на каменной ограде Беса. Сержант издал победный крик и решительно ринулся вперед, воины владетеля Альрика отпрянули. В два прыжка Туз добрался до ограды и, подхваченный Бесом за руку, мгновенно взлетел на нее. Противник встретил его маневр проклятиями. Часть воинов бросилась за Тузом, карабкаясь по каменной кладке, другие побежали к воротам.

— Быстрее. — Туз решительно прыгнул вниз со стены прямо на мостовую.

— Сюда, — послышался чей-то негромкий голос.

В тени соседнего дома виднелся неясный силуэт человека. Меченые не раздумывая бросились на голос.

— Плешивый! — удивленно воскликнул Бес.

— Признал, малыш, — оскалился тот. — Держитесь за мной, я в Бурге каждый закоулок знаю.

Плешивый уверенно двинулся в ближайший проход между домами, безошибочно определяя дорогу.

— Слышите? — Бес вдруг остановился и поднял руку.

Плешивый, бежавший впереди, тоже замер.

— Ничего, — прошептал он. — Тебе показалось. Идите за угол, потом прямо, а там до постоялого двора рукой подать.

Плешивый посторонился, пропуская спутников вперед. В эту секунду полтора десятка головорезов высыпали из-за угла и с воплями бросились на меченых, потрясая мечами и кинжалами.

— Плешивый, сволочь… — крикнул Бес.

— Здесь я, — откликнулся подонок и расчетливым движением снизу вверх всадил в спину меченого нож.

— Бес! — заорал Туз, отбиваясь от наседающих негодяев. Бес медленно, странно улыбаясь, стал оседать на землю.

Из-за его спины выскочил Плешивый и бросился бежать. Туз перехватил свой правый меч зубами, вытащил из-за голенища сапога нож и метнул его вслед убегающему. Плешивый дико закричал и рухнул на загаженную тысячами ног мостовую. Головорезы с удвоенной энергией насели на сержанта. Туз медленно стал отступать к стене, подле которой все еще пытался встать на ноги его товарищ.

— Бес, держись! — крикнул ему Туз.

— Я сейчас, сержант. — Бес все-таки сумел подняться. Он даже сделал два шага навстречу врагу, кровь потоком хлынула из его горла, Бес зашатался и упал навзничь.

Туз прыгнул вперед и страшным ударом левого меча развалил надвое одного из нападающих. Правый его меч, совершив полукруг, с хрустом вошел в грудь второго. Головорезы дрогнули и подались назад. Не давая им опомниться, Туз рванулся вправо — еще двое упали, обливаясь кровью. Ряды негодяев смешались. Вид разъяренного меченого, потрясающего окровавленными мечами, поверг их. в суеверный ужас. Они вдруг почувствовали себя беззащитными перед разящими молниями в руках приграничного колдуна. Сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее они стали пятиться назад, пока не обратились в паническое бегство.

— Бес, — крикнул Туз. — Мы снова победили!

Бес не отозвался. Ночной ветерок лениво шевелил его длинные волосы, темное липкое пятно с пугающей быстротой расползалось вокруг неподвижного тела.

— Бес, — не поверил Туз, — как же так?

Бес молчал. Клич победы навсегда отлетел с его уст. Туз, покачиваясь, словно пьяный, взвалил еще не остывшее тело товарища на плечи и, осторожно переступая вдруг ослабевшими ногами, побрел прочь от страшного места.

Гильдис негнущимися пальцами закрыла глаза владетелю Нидрасскому. Он умер, так и не открыв ей главного, — было ли чувство в его сердце или им двигал корыстный расчет. Впрочем, в случившемся несчастье он ее не винил, ему достало мужества уйти из жизни без жалоб и проклятий. В эту минуту Гильдис показалось, что ее жизнь с благородным владетелем Нидрасским могла бы быть если не счастливой, то достойной. А сейчас кроме горечи по случаю ухода из этого мира молодого сильного человека она испытывала еще и страх за свое будущее. Не так-то просто остаться в неполные двадцать лет одинокой и практически беззащитной перед сильными мира сего. А ведь защищать ей придется не только себя. И тут уж без помощи меченого не обойтись.

Забрызганный кровью Ульф внезапно возник на пороге комнаты.

— Уже? — тихо спросил он.

Гильдис только вздохнула в ответ. Ульф опустил голову, по щекам его побежали слезы. Он был не только вассалом благородного Альрика, но и его дальним родственником. Впрочем, прав на имущество покойного он не имел. Гильдис отметила это почти машинально и слегка устыдилась своих мыслей. Хотя вопрос о наследстве скоро встанет в полный рост, хочется ей этого или нет. Гильдис очень скоро придется искать союзников, а Ульфу выгодно поддержать ее в споре за Нидрасские земли.

— Мы поймали одного негодяя. — Гримаса ненависти исказила лицо Ульфа, но он быстро овладел собой. — Наши люди опознали в нем убийцу вашего отца.

Плешивый дышал тяжело, хрипящая грудь его вздымалась в тщетной попытке удержать улетающую жизнь, одежда казалась черной от крови. У Гильдис он вызывал чувство гадливости и ненависти. Подумать только, этот буржский ублюдок, выросший на помойке, лишил жизни ее отца, блестящего и благородного Гольдульфа Хаарского, самого могущественного владетеля Приграничного края. Какая дикая и нелепая случайность.

— Ты убил моего отца? — глядя прямо в его бегающие глаза, спросила Гильдис.

— Нет, нет, — затряс головой Плешивый. — Я все скажу. Нет здесь моей вины. Это все они, отродье дьявола, меченые.

Гильдис побледнела, сердце ее болезненно сжалось, она с трудом выговорила одно-единственное слово:

— Продолжай.

— Он заплатил нам золотом. У него было много золота. Они швыряли монеты в толпу. Я видел, я… — Плешивый попробовал приподняться, но руки его подломились, и он рухнул на солому, хрипя и задыхаясь.

— Готов, — подтвердил лекарь.

Гильдис, не взглянув ни на лекаря, ни на шагнувшего вперед Ульфа, покинула подвал. Окинув столпившихся вокруг воинов невидящими глазами и что-то шепча побелевшими губами, она стала осторожно, точно слепая, с трудом нащупывая ступеньки негнущимися ногами, подниматься вверх по лестнице. Она сама взошла на второй этаж, без посторонней помощи дошла до своих покоев и только здесь рухнула на руки перепуганных служанок.

В трактире «У короля» справляли поминки, во всяком случае, настроение у собравшейся здесь публики было подавленное. Головорезы жадно пили брагу, топя в ней горечь поражения. А ведь казалось, что дело будет верным. Ну что такое двое, пусть и меченых, против почти двух десятков вооруженных и много чего повидавших людей. И вдруг такая незадача.

— Жаль Плешивого, — вздохнул Губастый, отхлебывая брагу из высокой кружки.

— Себя пожалей, — бросил ему Кривой. — Плешивый теперь пристроен на всем готовом в аду, а тебе за брагу платить нечем. Эх, меченых растрясти не удалось, в вине бы плавали.

— Этот сержант — сущий дьявол, — вступил в разговор рослый головорез с перевязанной головой.