Валерия Комарова - Цена за Жизнь

Я разжала руки, но меч продолжал висеть в воздухе.

— Именем своим я заключаю сей договор, кровью Дракона скрепляю я его!

Меч дернулся и нехотя вонзился мне в грудь. Я захрипела... Больно... Страшно...

Я не хочу умирать!

— Пусть дар мой перейдет в сталь, что пронзила сердце Последнего Дракона, пусть станет он мечом справедливости, Последним Ключом! Пусть кровь моя станет Книгой, которую откроет лишь избранный, Книгой Судеб, Последней Печатью!

Вспыхнули руны, и все смешалось. Многоцветное пламя магии; полыхающие алые символы; ночные глаза, полные боли; блики, бегущие по серебряной стали меча. Закушенная губа; слеза, скатившаяся по щеке; выгнувшееся дугой тело и прозрачные крылья, окутавшие хрупкий силуэт... Все слилось в пронзительный крик. Крик уходящего Последнего Дракона.

Темный фолиант упал на черный мрамор, следом за ним я, четырнадцатилетняя девочка с нечеловеческими глазами. Ольга... Сильвер, Серебряный Дракон, умерла, но Я-человек еще цеплялась за этот мир, за сознание... И эта «я» презирала Дракона отомстившего, презирала себя. Но я верила, что давший мне имя справится. Пройдет до конца. Я верила, что месть Серебряного Дракона не свершится.

— Ольга! — Вез метнулся через весь зал, забыв о Круге. На его счастье, преграда исчезла.

Он подхватил меня на руки и отбросил с лица окровавленные пряди. Сквозь алую пелену забвения я увидела его глаза... Глаза одного из двоих, чью жизнь я ценила больше, чем свою... Существа, научившего меня любить и предавшего... вновь...

— Ольга... Девочка... — В его голосе не осталось ничего, кроме безысходности.

— Не плачь, котенок, — я улыбнулась, я всегда звала его котенком, — все пройдет, останется лишь память. Ты был моим сыном, о котором я мечтала веками, ты стал моим другом. Живи и вспоминай обо мне, знай, что я простила, и я любила... Ты мой сын, мое дитя... Я любила тебя больше всего на свете. И я... Помнишь... я сказала, что выберу свою жизнь... всегда выберу ее... Я врала... Я однажды получила этот выбор... И я... хочу... чтобы жил... ты... Любую жизнь можно купить... ценой... ценой твоей стала гибель моего народа... Пусть так, но ты жив, и я счастлива...

Я закашлялась... Алая кровь хлынула горлом. Собрав последние силы, я освободилась и встала.

И придет время, и проснется Последний Дракон, и сольется все воедино, и начнется Последняя война!

Я не сказала этого, но услышал каждый...

Я пошатнулась и начала падать... Остался лишь шепот, журчание, в котором я тонула... Шепот, льющийся с моих собственных губ. Я все-таки закончила начатую десятилетия назад песню...

А мигом позже мое тело стало таять... становясь одной из тех теней, что танцевали среди пустоты... И я умерла...

— Силь! — Странно, какой знакомый голос... — Силь, держись... держись... только держись... сейчас...

Внезапно этот звонкий мальчишеский голос сменило рычание дикого зверя:

— Будьте вы прокляты все! Будьте прокляты! Я не отпущу ее!

Тепло... Как тепло...

— Да закройтесь же вы! Закройтесь!

Странно... Почему я не боюсь? Почему эти безумные вопли раненого зверя, перемежающиеся рыком и шипением, не пугают меня?

— Что ж, ты был прав, Фьидерсен, ты никогда не ошибался! И пусть все катится к Изначальному, если я побоюсь!

Чудовищный взрыв заставил Сферу вздрогнуть. Его отголоски услышали в каждом из миров Сферы... То рухнули Врата душ, то Неразумный Шутник отдал все ради девушки, которая помогла ему поверить, что он не одинок...

Я открыла глаза и с изумлением обнаружила, что лежу на золотистом камне. Неподалеку шумел город...

Тропа...

Откуда я знаю это место?

Стоп?! Как я здесь оказалась?!

Я поднесла руку к лицу. Странно... Кажется, я не помню этого...

А что я помню?

Я вздрогнула... Даже имя мое забыто. Но оно было, это имя... Была жизнь до момента, когда я открыла глаза. Память была пуста. Лишь одно слово задержалось на мгновение...

— Фикс... — прошептала я и почему-то заплакала... Мигом позже исчезло и оно...

Я сидела на теплом булыжнике и пыталась понять, кто я теперь... и как жить дальше...

Внезапно мой взгляд упал на черный камень, который я сжимала в ладони... И я поняла, что есть в этом мире кто-то, кто ждет меня... Просто надо его найти... Просто надо его вспомнить...

Эльфы так ничего и не сказали Везельвулу. Они собрали артефакты и скрылись в портале. Лишь Последний Ключ, меч Справедливости, остался в руках Предателя. Он крепко сжал потемневший эфес и усмехнулся. Миг спустя он хохотал во весь голос. Двери сорвало с петель. Дюжина ангелов непонимающе оглядывались. Да, не такую картину они жаждали увидеть...

Везельвул, не переставая хохотать, поднялся и перехватил поудобней клинок. Вторая рука плела вязь рун и символов.

— Значит, ангельский Локон? — Безумный голос. — Хотели попользоваться мной? Что ж, недолго вам осталось наслаждаться победой!

Он едва не погиб в той битве, но ненависть и боль заставляли его бросаться в самоубийственные атаки и хохотать каждый раз, когда его задевали сияющие клинки. И Везельвул выжил, чтобы исполнить свое обещание. Он дрался один против дюжины и победил...

Но каждую ночь ему снилось это сражение, каждую ночь он просыпался в холодном поту. Он много раз хотел положить конец этому кошмару, в который превратилось его существование, однако данное обещание останавливало его. И он ждал... века... два тысячелетия... Ждал, пока придет время и семеро Ищущих Мира пойдут по Тропе и Последняя Печать будет разбита. Он верил, что перед смертью еще раз увидит странные ночные глаза с двойными зрачками и услышит, как поет Сфера, приветствуя Дракона...

Он ждал...

Он ждал, а в пустоте звучал голос Последнего Дракона:

... Слушайте меня, последнюю из рода Драконов! Слушайте все, люди и сотворенные нами, и не говорите потом, что т слышали. Высокую цену вы заплатите за предательство. Семь Печатей наложили Драконы на Врата Тропы меж мирами, семь Ключей оставили. Века пройдут, тысячелетия испещрят берега Великой Реки Времени, но ничто так и не изменится. Будут закрыты Врата и целы Печати. Лишь те, кого назовут Караванщиками, будут способны проходить сквозь реальность.