Сергей Шведов - Черный колдун

— Пей, суранец, — глаза Халукара сверкнули бешенством.

Кюрджи не посмел отказаться и сделал несколько торопливых глотков, закашлявшись и задохнувшись при этом.

— Ничего, суранец, считай это своим посвящением в братство теней — в братство живущих в ночи.

Бес плотнее запахнулся в длинный дорожный плащ — узкие улочки Хянджу насквозь продувались ветром. Пламя факела то гасло, то вдруг вспыхивало с новой силой. Бес пожалел, что не прихватил с собой раба: тяжелый факел оттягивал руку, а подхваченные ветром языки пламени грозили опалить лицо. Первый Меч Храма шел пешком. Передвижение верхом в этой части города, близкой к Чистилищу, строжайше запрещалось. Жрец Ахай не любил пеших прогулок и не слишком любезно отвечал на приветствия робких прохожих. Впрочем, появление в этой части города простых обывателей было такой же редкостью, как снег в июле. Несколько мелких служителей Храма, рабы почтенных и посвященных, посланные по неотложной надобности, да часовые-горданцы, следившие за порядком, — вот, пожалуй, и все, кто осмелился появиться на священной улице в это промозглое вечернее время. Ночь предназначена для отдыха, а не для прогулок, и беспокойный горожанин, рискнувший появиться в позднее время на улицах Хянджу, непременно бы получил нагоняй от бдительной городской стражи.

Бес прекрасно знал систему внешней охраны Чистилища и прилегающих к нему окрестностей и потому шел уверенно, не боясь ловушек. Хотя ему то и дело приходилось освещать лицо факелом, дабы бдительные стражи могли заглянуть в не слишком любезные глаза одного из ближайших помощников посвященного Вара. Гвардейцы холодно кланялись Первому Мечу Храма, но долг свой выполняли неукоснительно: только произнесенные шепотом слова пароля открывали жрецу Ахаю дорогу. По мнению Беса, гвардейцы были не ахти какими воинами, пожалуй, даже похуже его пешек, если, конечно, не брать в расчет их грозное оружие, огненные арбалеты, но набирались они только из горданцев и занимали в храмовой иерархии место чуть повыше младших жрецов и вровень с простыми Мечами Храма. Командир гвардейцев Чистилища носил почетный титул — Щит Великого, и являлся первым помощником Вара. Отношения Щита Великого почтенного Кархадашта с достойным Ахаем, Первым Мечом Храма, оставляли желать лучшего, и, может быть, поэтому гвардейцы не спешили уступать ему дорогу.

Кроме гвардейцев Чистилище охраняли еще и тени. Ходили слухи, что это души убитых воинов возвращаются на землю, чтобы, служить Великому, живое сердце которого билось в огненной чаше. Бес только посмеивался, слушая подобные рассказы. Вряд ли посвященный Халукар, чья красная рожа уж слишком часто в последнее время маячила перед недовольным взором жреца Ахая, станет якшаться с привидениями.

Бес поравнялся с дворцом, который являлся официальной резиденцией посвященного Чирса. Дворец, как все подобные жилища горданцев, был приземист и не слишком обширен на первый взгляд. Большая часть его жилых помещений находилась под землей, отчасти в угоду старым традициям, отчасти в целях безопасности. Чирс был человеком осторожным, и его личная охрана не уступала по численности охране посвященного Вара. Эта охрана не мозолила глаза окружающим, но в ее эффективности не приходилось сомневаться. Вот и сейчас не успел Бес сделать несколько шагов по усыпанной песком аллее дворцового парка, как от ближайшего дерева отделилась приземистая фигура. Бес молча осветил лицо факелом, охранник согнулся в поклоне и отступил. Меченый двинулся дальше, бросая по сторонам настороженные взгляды — привычка, приобретенная за годы, проведенные вблизи посвященного Вара. Дядюшка Чирс — человек опасный, и у Беса были основания ему не доверять. Амулет, которым посвященный так страстно желал обладать, по-прежнему висел на шее у меченого, а на все осторожные вопросы Чирса он отвечал лишь пожатием плеч. Возможно, Чирс и подозревал его в обмане, но вслух претензий пока не высказывал.

Несмотря на темноту, Бес разглядел силуэты двух охранников с расстояния в дюжину шагов. Однако что-то в их поведении заставило его насторожиться. Едва уловимый запах вражды исходил от этих застывших в неподвижности фигур. Еще несколько человек двинулись к нему с разных сторон, укрываясь в тени деревьев. Бес отшвырнул прочь факел, сбросил тяжелый плащ и обнажил мечи. Слабый шелест над головой заставил его действовать энергично: не медля ни секунды, он прыгнул вперед и, перевернувшись через голову, вскочил на ноги, готовый к отражению атаки. Тонкая как паутина сеть мягко опустилась на траву в двух шагах от него. Неужели дядюшка Чирс вздумал поохотиться на дорогого племянника в собственном саду? Бес неожиданно споткнулся о распростертое на земле тело и едва не упал. Тело еще не успело остыть, и меченый опознал в убитом одного из охранников Чирса.

— Тени! — дошло наконец до меченого. Это посвященный Халукар затеял сегодня ночную охоту на достойного жреца Ахая, а может быть, не только на него одного. Бес не раздумывая прыгнул вперед и нанес два рубящих удара. Тени, как это и полагалось бесплотным духам, упали не вскрикнув, но меченый увидел на своих руках чужую кровь. Значит, его противники не были такими уж бесплотными. Он едва успел уклониться от летящего в лицо стального клинка и в ту же секунду нанес удар снизу вверх, Насадив противника на меч по самую рукоять. Тот со слабым стоном сполз ему под ноги. Бес отшвырнул его ударом ноги и метнулся к ближайшему дереву. Два ножа со свистом пролетели над головой. Похоже, нападающие не прочь были убить достойного Ахая, раз уж не удалось взять его живым.

Бес с опозданием среагировал на треск над своей головой. Такая нерасторопность едва не стоила ему жизни, от удара он выронил меч, и лишь в последний момент ему удалось перехватить руку с кинжалом у своего горла. Кто бы ни были его противники, но шутить они явно не собирались. Бес рванул руку незнакомца вниз и в сторону, перебрасывая оседлавшего его врага через голову. Неизвестный еще не успел коснуться земли, как меченый взмахом левого меча раскроил ему череп. Меченый поднял с земли правый меч и огляделся. Дело принимало скверный оборот — еще по меньшей мере шесть человек приближались к нему крадущейся походкой, и в руках у них поблескивали мечи. Бес засунул два пальца в рот и пронзительно засвистел.

Парк вдруг ожил: со стороны дворца Чирса послышались встревоженные голоса. К удивлению меченого появление большого количества новых участников не смутило его противников. Бес не успел разглядеть лица нового врага, зато вовремя увидел меч, едва не вонзившийся ему в шею. Не без труда он отвел удар и прямым выпадом правым мечом достал своего гибкого, как кошка, «доброжелателя». Ему некогда было разглядывать убитого — новая тень возникла в нескольких шагах от парня. Бес оттолкнулся от земли и с разворотом достал носком сапога голову, прикрытую от нескромных взглядов маской. Удар пришелся в висок — таинственный пришелец от Великого или, что более вероятно, от посвященного Халукара, беззвучно опустился на землю. Подоспевшая охрана посвященного Чирса прикончила остальных. Несколько человек, размахивая факелами, подбежали к Бесу. Он узнал в одном из них достойного Опола, начальника личной охраны Чирса, и облегченно вздохнул. Опол молча поклонился достойному Ахаю и протянул ему горящий факел. Бес склонился над поверженным противником, лицо которого прикрывала маска.