Валерия Комарова - Осенние костры

Где-то глубоко внутри рождается сосущее ощущение беды. Я уже не слушаю тётку, испуганно отступаю к дверям. Вырастившая меня женщина недоумённо качает головой. Кувшин, стоящий на столе, до краёв наполнен холодным вишнёвым соком…

— Ты чего, Лина?

— Музыка… — шепчу я, сживая ладонями виски. — Музыка… тётя… Злая музыка…

В её глазах вспыхивает животный страх.

— Не слушай её! Не слушай, Лина!

— Не могу! Музыка!

В горле рождается рык, судорога скручивает позвоночник, я слышу как рвётся кожа, когда что-то проталкивается сквозь неё. Острая вспышка, и тонкие когти раздирают пальцы… Меня нет, это уже не я. Нет мыслей и чувств, только жгучее желание, желание убивать…

Я ненавижу вишню…

Я проснулась от своего крика. Пёс лежал чуть в стороне. Костёр ещё не погас, в золотых глазах фейри плясали алые искры. Он даже не вздрогнул, когда я проснулась.

— Вы были правы, Княгиня. Мир изменился. Он совсем не тот, который я покинул день назад. — Пёс перекатился на бок и посмотрел мне в глаза. — Похоже, восемнадцать лет назад тот мир исчез. Я бы так и жил, без памяти и разума, если бы вы не позвали меня обратно. Скажите, Княгиня, вы утверждаете, что вам было два года, когда началась война, но мне кажется, я знаю, кто вы. Вы… — он замялся. — Как ваше истинное имя?

— Не знаю, как насчёт истинного, но люди звали меня Рейлина. — Я откинулась на спину, стараясь не смотреть на потерянную, несчастную морду пса. — А тебя-то как зовут?

— Я уже говорил. Я вожак осенней своры, таков перевод моего имени. Но мы сейчас не обо мне, а о вас. Я сразу заподозрил, кто вы, но это слишком невероятно, чтобы быть правдой. — Он коротко тявкнул, словно кашлянул. — Я не понимаю, как Вы, Реи’Линэ, Осенняя Княгиня, могли оказаться среди людей!

— Я всю жизнь прожила среди людей, тётка говорила, что они нашли меня во время беспорядков в Вольграде. Дядя был стражником, он меня спас, вытащил из толпы, где меня скорее всего затоптали бы. Он говорил, что пытался найти моих родителей, но тщетно. На вид мне было года два… А что значит, Реи’Линэ?

— Я окончательно запутался. Вы это вы, я уверен. Однако, как мог Егерь позволить своей внучке вырасти среди людей!? После гибели Лиса, вашего отца, вы последняя из его рода! Вы — Реи’Линэ, Пламя Осенних Костров! Я помню вас совсем крохой. Ваш дед в вас души не чаял, говорил, что однажды вы поведёте осеннюю свору сквозь людские земли. Однако, вам сейчас должно быть за тридцать, я помню вас шестнадцатилетней, значит сейчас вам тридцать четыре.

— Расскажи мне, — попросила я. — Я не помню этого, ничего не помню. Расскажи о моей семье и обо мне.

— Ну… Вы дочь Осеннего Лиса и внучка Осеннего Егеря. Вы родились из огня и листопада. Вас воспитывал дед, а отец пропадал в землях людей, которые любил намного больше родного дома. В золотых угодьях, владениях осенней семьи, вас знал каждый. Едва научившись ходить, вы уже лазали по деревьям и щебетали словно птичка… А уж когда дед вам крылья подарил, угнаться стало невозможно. Помню, кружитесь вы среди деревьев, а мы рассядемся, и глаз оторвать не можем, до чего красиво было. А потом отец ваш погиб, сожгли его люди. Этот день был предпоследним, что я помню. Вы сама не своя ходили, всё к деду жались. А потом как закричите, и в небо…

— Странно, у меня нет крыльев…

— Правильно, нет, — кивнул Пёс. — Осеннее пламя сожгло вашего отца, вы отказались от его дара. Шестнадцать лет вам было, но князья уже в десять взрослыми становятся, не телом, но разумом.

— А потом я попала к людям…

— До сих пор не понимаю, как. Егерь жив, я чувствую. Он где-то в смертных землях.

— Мой дед?

— Да… Но где именно, я не могу сказать. Как будто завеса… Я чувствую, как кто-то скрывает его, препятствует моему взгляду.

— Завеса? Тогда… Возможно, Академия? Возможно, он среди магов? Это единственное, что приходит мне на ум.

Пёс не ответил. Он не знал. Мы с ним были похожи — потерявшиеся, чужие, неприкаянные. Таким надо держаться вместе.

— Скажи, а кто может точно сказать, что произошло восемнадцать лет назад? Может, стоит пойти за Врата? Возможно, князья приютят нас.

Пёс задумчиво мотнул хвостом.

— Мне кажется, что если бы вы на самом деле хотели вернуться домой, сделали бы это сразу.

— Ты прав. Просто я растерялась. Четыре года я знала лишь, что принадлежу к аристократии фейри, и ничего больше. А тут за сутки вся моя жизнь развалилась на кусочки. Ты, охотник, теперь ещё и неизвестно где шляющийся дедушка, отец, которого я, оказывается, знала… Всё это так сложно! Я не знала, как оказалась среди людей, поэтому и не рисковала идти к Вратам. Боялась, что тёплой встречей этот поход не закончится.

— Что странно, — пёс закусил чёрную губу, совсем по-человечески, — так это то, что князья не удерживают низших. Сейчас, когда я об этом подумал, то понял, что мне приказывали. Не знаю, что именно говорили, но приказы были. Значит, высшие не потеряли контроль над нами, при желании, могли нас остановить. Им что-то надо в людских землях. Они ищут кого-то, или что-то.

— Меня? Егеря?

— Нет, ради вас никто бы не стал развязывать войну, да и другие способы отыскать фейри в смертном мире есть, намного продуктивней. Нет, они ищут что-то другое…

— С чего ты взял, что это поиски?! Может, просто мстят или свихнулись!

— И такое может быть, — не стал отрицать фейри. — Но всё, что мы тут предполагаем, это пустопорожняя болтовня. Я забыл, как жил последние годы, а вы не помните первых шестнадцати лет. Нам нужно отправляться к магам, к людям. Возможно, они смогут объяснить, что же всё-таки случилось тогда, спустя день после смерти Лиса.

— А с чего ты взял, что меня это интересует!? У меня своя жизнь, и я ею довольна! К дьяволу все эти тайны, мне бы от одного охотника убежать, а ты предлагаешь лезть к ним в логово!

— Но, Княгиня, это ваш долг! Вы — Пламя Осенних Костров, Леди Октября. Как только закончится листопад, наступит наше время, время, когда вы будете в силе, когда вас позовёт ваш дар.

— Почему я?! Отправляйся за Врата и договаривайся с кем-нибудь ещё!

— Потому, что вы моя княгиня. Всё началось в пламени, и им же должно закончиться. Как вы не понимаете! Это Магия, это Судьба!

— Мы просто не справимся. — Я раскинула руки, горло перехватило, словно что-то встало поперёк, не давая вдохнуть. — Я беглянка. Моя судьба — умереть от руки человека, которого я любила… который любил меня… Я не знаю, что было четыре года назад, но это безумие тогда поразило и меня. Я вырезала человеческую деревню, в которой выросла. Там, в таверне, я спасла ему жизнь. Скоро Кэс догонит меня, и я умру.

— Теперь нет. — Пёс никак не прокомментировал моё признание, сделав вид, что заметил лишь последнее предложение. — Теперь умрёт он. Или вы думаете, что я буду стоять и смотреть, как убивают мою хозяйку? Да и не в силах смертный убить фейри. Лишить тела — да, но не бессмертия. Если только… Нет, вы не могли! Вы же не дали ему слово? Вы же не наделили его правом на вашу смерть? Нет! Княгиня, ну как можно было…