Генри Каттнер - Элак из Атлантиды

– Это суровая и дикая страна… и, похоже, открытая. Здесь должны жить сильные люди.

– Те, что пришли с севера, сильнее, – буркнул Далан. – По крайней мере, пока у Цирены нет единого вождя.

Он вытянул руку и схватил Ликона, споткнувшегося опасно близко от огня.

– Снова этот пьяный пес, – проворчал он. – Но он хотя бы предан.

– Только богам известно, чего я на самом деле стою,

– ответил ко всеобщему удивлению Ликон, после чего повалился на землю, тихо бормоча что-то. Внезапно он сел, глаза его сверкнули. – Послушай, Элак!

Он еще не закончил, когда послышался топот множества ног и хриплый голос Гарникора, выкрикивающего приказы. Враги с криками бросились в атаку.

Резкий голос Элака поднял людей; пламя засверкало на клинках. Секундой позже Гарникор и его команда были уже в круге света от костра.

Люди Далана стойко сопротивлялись. Гарникор рвался к Элаку, и тот с радостью двинулся ему навстречу. Мечи лязгнули, столкнувшись друг с другом, и сила удара вырвала их из рук противников. Обезоруженные, Элак и Гарникор схватились врукопашную – сыплющий проклятьями принц, и его осторожный, молчаливый противник. Они упали, раскидывая в стороны головни из костра.

Внезапно застучали копыта, и кто-то испуганно крикнул:

– Викинги! Осторожно! Викинги! Люди севера!

В котловину с ревом ворвались рыжебородые гиганты.

Как до этого они залили Цирену, так теперь, коля копьями и рубя мечами, неудержимой волной прокатились по лагерю. Люди кричали и умирали, под копытами их лошадей, а те, что уцелели, бежали в лес. Вскоре не осталось уже никого, кроме пришельцев с Севера и двух мужчин, сплетенных в смертельной схватке.

Элак стискивал горло Гарникора, а ноги принца с силой сдавливали ему ребра, не давая дышать: Викинги безуспешно пытались разделить их мечами.

– Гром Тора! – выругался один из них. – Что это за безумцы? Гатрам, они…

Гатрам! При звуке этого имени Элак вырвался из рук противника и вскочил на ноги, не обращая внимания на острия мечей, царапающие ему кожу. Он нашел взглядом рыжебородого гиганта в кольчуге и шлеме, человека некогда сильного, могучего и отважного – человека с мертвым взглядом.

На Элака смотрели помутневшие, холодные и жестокие голубые глаза. Так, значит, вот он какой, Гатрам, вождь викингов, что в союзе с Эльфом пленил брандера, короля Цирены.

– Гатрам? – спросил Гарникор. – Викинг? Мой народ не воюет с викингами. Я из Посейдонии.

Принц выпрямился и вызывающе посмотрел на угрюмого всадника.

Викинг, не говоря ни слова, выбросил ногу, ударив Гарникора обутой в сталь ступней. Брызнула кровь, принц отшатнулся назад, восстановил равновесие, потянулся за оружием, которого не было… и со страшными проклятиями прыгнул на Гатрама.

Конь викинга поднялся на дыбы, и Гарникор повалился под ударами копыт. Гатрам рассмеялся, но глаза его не изменили выражения, когда он смотрел на растянувшегося на земле противника. Потом он взглянул на Элака, и тот почувствовал, как дрожь пробежала по его спине от этого страшного взгляда голубых глаз. Что-то умерло в вожде людей Севера, что-то нечеловеческое было в его глазах.

Гарникор встал, пошатываясь. Гатрам повернул коня в сторону окровавленного пленника и молча слушал, как принц яростно ругается, вне себя от унижения. Наконец викинг заговорил:

– Ты думаешь, я боюсь таких, как ты? Думаешь, меня испугает что-нибудь на этой земле? После того, что мне показал колдун? – Взгляд его был невообразимо страшен в своей холодной жестокости. – Я, который вышел из подземелий цитадели Эльфа, сохранив разум, испугаюсь твоих проклятий?

Он пришпорил коня и исчез в темноте, откуда донесся его приказ:

– Распять этих людей!

Слова Гатрама заставили Элака действовать. Он вырвался из рук стражников, однако прежде чем он успел броситься к спасительной стене леса, они схватили его снова. Он отчаянно боролся с ними, но напрасно. Поваленный на землю, он лежал, беспомощный, во власти бородатых, одетых в кольчуги воинов, так же как и Гарникор, лицо которого было одной сплошной раной.

Викинги умело сняли с принца доспехи и потащили его к растущему поблизости дубу. Он проклинал их и пытался вырваться, а его маленькие глазки пылали яростью и страхом. Несмотря на сопротивление, кожаные ремни подняли его тело и прикрепили к мощному дереву. Руки ему выкрутили назад, так что они почти обняли ствол, а затем, используя гвозди и импровизированные молоты, воины с Севера приступили к кровавой работе.

Побледневший Элак смотрел, как железо разрывает тело и дробит кости обреченного, слушал пронзительные крики, срывающиеся с искалеченных губ Гарникора. Наконец викинги оставили его висеть на почти вырванных из суставов руках и отправились за вторым пленником.

Элак напряг мышцы, готовясь к безнадежной борьбе. Внезапно он заметил удивление на бородатых лицах палачей. Викинги смотрели на могучую фигуру в коричневой рясе, стоявшую на краю круга света, отбрасываемого костром.

Это был Далан. Лицо его страшно исказилось от гнева, руки он воздел к небу. Друид молчал, но сама его поза выражала такую страшную угрозу, что воины на мгновенье замерли. Потом с криком бросились к нему, поднимая над головами мечи. Далан сделал руками какой-то жест, словно бросил проклятие во врагов, а потом с его толстых губ слетело слово, чужое и незнакомое.

Мощь была в жесте Далана, и мощь несло слово, которое он произнес. Воздух, казалось, задрожал, напряженный, как перед грозой.

Громовой раскат оглушил Элака, и словно чья-то могучая рука отшвырнула его назад, ослепленного белой стеной пламени. На мгновенье он потерял сознание, а когда пришел в себя, увидел над собой друида. Вполголоса ругаясь, тот старался подняться на ноги. Элак отодвинул его в сторону, встал и огляделся. Лагерь выглядел так, словно в него попала молния. Деревья были опалены, трава почернела, а от викингов остались лишь обожженные трупы в полурасплавленных доспехах.

– О Иштар! – прошептал Элак дрожащим голосом.

– Что здесь произошло, Далан? Это были твои чары? Друид кивнул.

– Это магия огня, которой мне нельзя пользоваться слишком часто. У меня есть власть над пламенем, Элак, а огонь существует на Небе так же, как и на Земле. С помощью Мидера я вызвал молнию. Эти варвары погибли от удара их собственного бога! – Он язвительно расхохотался. – Тебе повезло, что меня не убили в схватке. Смотри, их кони разбежались… по крайней мере те, которых не поразило насмерть.

Элак провел пальцем по опаленным бровям.

– Не понимаю, как я уцелел. Неужели ты умеешь управлять этой своей волшебной молнией, Далан?

– Возможно. А кроме того, викинги были в доспехах, а ты нет. Это тоже имеет значение. Смотри, этот распятый, Гарникор, был без доспехов и тоже еще жив. Хотя, пожалуй, ненадолго.