Артем Каменистый - Сердце для стража

— Деревня! Я же говорил! — обрадовался Лотто.

Рано обрадовался — до нее еще не один километр, а твари уже рядом.

Вновь тот же крик, уже гораздо ближе, и тут же целый взрыв самых разнообразных воплей, и среди них ни одного приятного на слух. Трудно сказать, сколько до их источника, но, учитывая, с какой скоростью могут передвигаться некоторые твари, через несколько минут мы познакомимся с первыми из них.

Или даже раньше. На это намекнула Белоснежка: вспорхнув с плеча Нью, она ушла в высоту, не переставая при этом противно орать.

Тварям не нужна была дорога. Им глубоко наплевать на едкую почву и острые колючки. Их черной коже все нипочем, даже металлическому оружию не так просто с ней совладать. Они мчались прямо по склону холма, спускаясь к нам. Их отлично можно было бы разглядеть даже в темноте на фоне неба, но сейчас и без этого прекрасно видно каждую деталь: ведь солнце хоть и скрылось, света еще хватало.

Бакайцы называли этих отродий тьмы гарпами, и я тоже привык к этому термину. Хотя в книге Конфидуса были и другие прозвища: адский прыгун, тоттель, ратимашан. Почему-то, несмотря на общность языка, в разных регионах люди давали тварям разные имена. Встречается много разновидностей, иногда весьма заметно друг от Друга отличающихся, но у всех имелись три общие черты: пусть химерическая, но антропоморфность, длинные задние конечности, выгнутые назад, что придавало уродцам сходство с кузнечиками, и потрясающая скорость бега, позволяющая им легко обгонять менее шустрых сородичей.

Вот и сейчас четверка гарпов далеко обогнала остальные силы и, не сбавляя скорости, летела на нас, видимо решив, что перед ними кучка перепуганных крестьян, которых можно порвать без серьезного сопротивления.

В чем-то они и впрямь были правы — ведь большая часть невольников раньше была обычными крестьянами, в рабство попав при набегах демов. Но среди них имелись отдельные представители и другой публики. Той, которая не дружит с плугом, вилами и навозом, зато прекрасно знает, с какой силой и скоростью надо наносить удар пикой, чтобы пронзить зарвавшуюся тварь чуть ли не насквозь.

Норп, не останавливаясь, глотая звуки из-за сбившегося при разговоре дыхания, как бы ни к кому не обращаясь, произнес:

— От этих бестий нам точно не уйти.

Я был с ним полностью согласен в этом вопросе, и пришлось вспомнить, кто здесь командир:

— Приготовьтесь. Когда они будут совсем близко, придется остановиться и прикончить их. Можно даже не убивать, попробуйте хотя бы подрубить им ноги, тогда не смогут бежать. И все надо сделать очень быстро — это только самые первые, самые прыткие. За ними придут другие, и они гораздо опаснее. Кто-нибудь вообще имел дело с тварями? В бою?

— Я дрался один раз, но не с такими, — буркнул Норп.

— У этих обычно длинные когти на передних лапах, больше всего их опасайтесь. Если проткнете копьем, не спешите его вытаскивать. Давите, держите раненую тварь на месте, пусть другие ее добьют. Они ловкие, но не такие уж сильные, удержать можно.

Ну да. Крепкий воин, может, и способен на такое, особенно если у него в руках специальное копье, оборудованное крюком. А голодный и вымотанный вчерашний галерный раб с деревяшкой? Вряд ли, хотя должен признать: руки и плечи от работы на веслах у них выглядят серьезно. На гребном судне всегда так: или быстро сломаешься и умрешь в первые недели, не выдержав нагрузок, или станешь атлетом.

Объяснять это я, конечно, не стал.

Твари обрушились на нас одновременно, мы едва успели остановиться и выстроиться в линию. Говоря «мы», я подразумеваю не больше половины отряда, остальные как бежали, так и продолжили бежать, не обращая внимания на команды. Ужас гнал их не хуже плетей надсмотрщиков, оставалось надеяться, что наперерез не выходят другие группы тварей. Даже парочки хватит, чтобы за минуту-другую вырезать запаниковавших.

Торопливые гарпы не сочли нужным прибегать к тактическим изыскам и, вместо того чтобы попробовать нас окружить, дабы затем навалиться с разных сторон, атаковали в лоб. И резко остановились, едва не наколовшись на копья. Хороших было всего пять штук, остальные бесполезные деревяшки, но и они выглядели достаточно угрожающе. Самая нетерпеливая тварь ловким ударом снизу вверх по древку заставила оружие высоко подпрыгнуть и, нырнув под него, полоснула замешкавшегося парня по незащищенному животу. Но тут же пострадала из-за своей поспешности: Норп с короткого замаха рубанул ее топором прямиком под коленный сустав. Монстр с душераздирающим визгом рухнул, и быть ему превращенным в подушку для булавок, не навались на нас все остальные, будто стараясь спасти собрата.

С этого момента мне стало некогда наблюдать за боем в целом. Он сузился до короткого «не дай себя убить».

И где-то на краешке сознания я продолжал помнить о Нью, стоявшей за спиной. Ни одна тварь не должна до нее добраться.

Послушная девочка, как ей приказали, так и делает: не поддалась панике, осталась с нами.

Длинный выпад. Деревянное острие бессильно скользит по лоснящейся черной коже, не оставляя даже царапины. Гарп перехватывает его, совершает резкое движение, хруст — и в моих руках остается длинная палка с неровно обломанным занозистым концом. Именно его я и вбиваю твари в глаз, раз уж ничего получше не осталось. Не убил, но, судя по визгу, настроение испортил. Неудержимым рывком отобрав у меня ошметки оружия (не очень-то я и сопротивлялся этому), монстр зашвырнул их далеко за спину, потеряв на этот демонстративный жест не меньше секунды, а в бою ведь каждое мгновение дорого.

Это я и доказал в очередной раз. Пока тварь избавлялась от остатков моего копья, припал к земле, в длинном рискованном выпаде вонзив ей меч в брюхо. Будь в моей руке матийский свинорез — проткнул бы ее почти насквозь, но и так неплохо вышло: лезвие ладони на две ушло в рану и там остановилось в не поддающихся толстому клинку крепких тканях.

Человек после такой раны становится куда менее агрессивным, но я дрался не с человеком. Вместо того чтобы отскочить назад и в более спокойной обстановке заняться своими болячками, тварь резко ударила сверху вниз, намереваясь прихлопнуть меня будто назойливую муху. Нечего и думать успеть от такого уйти назад. Достанет. И щита нет, чтобы прикрыться.

Назад нельзя: защищаться нечем — что тогда остается?

Я кувырнулся вперед, прямо между ногами твари. Благо они были куда длиннее человеческих и широко расставлены, а телосложение у меня худощавое. Все равно с трудом прошел. Будь у меня килограмма три лишнего жирка, мог бы обидно застрять на середине маневра.

Вскочил на ноги, одновременно ухитрившись развернуться и вскинуть меч для удара. Удачно получилось. Тварь, упустившая меня, была сильно занята, пытаясь освободиться от копья, проткнувшего ей грудь. Не знаю, кто держал противоположный его конец, но пока что получалось это у него неплохо.