Артем Каменистый - Сердце для стража

Лотто не стал бить по голове. Он умел работать топором и с тварями сталкивался не первый раз. Пират отрубил ей правую ногу в колене и почти одновременно пнул в шею, заставив растянуться на земле. А затем пришла очередь бесхитростных ударов. Их часто можно увидеть в местах, где до сих пор сохранилось печное отопление на дровах: именно так раскалывают деревянные чурки.

Лотто рубил и рубил, время от времени переворачивал бьющуюся тварь на брюхо, после чего продолжал рубить. Обломки пластин доспехов Вдовы разлетались из-под лезвия тяжелой секиры, то и дело брызгали черным кровавые фонтанчики.

Я не просто смотрел, как работает Лотто, я полз к нему, продолжая сжимать нож. Скользкая рукоять норовила выскользнуть из ладони, но куда ей против моей хватки.

Я должен.

У меня получилось — добрался. Тварь будто поняла, что смерть принесу именно я, и попыталась отползти, натянув в струну плеть. Я задрал ей голову, нащупал глазницу и вбил нож, целясь в середину. Лезвие было застряло в самом начале, но затем под ним что-то с хрустом поддалось, и оно ушло в рану по рукоятку. Тело твари выгнулось в судороге, после чего опало и лишь мелко подрагивало, отвечая на удары Лотто, так и продолжавшего рубить.

Перевернувшись на спину, я уставился в небо, хрипло попросил:

— Прекрати. Просто отруби ей голову и распори грудную клетку. Сможешь?

— Попробую. Что за броня у нее: топор не берет эти пластины, только отрывает от кожи.

— Соберем все и сделаем отличный доспех.

— Ага. Хороший выйдет. Кхе! Дан, голову отрубил.

— Нити за ней тянутся? Есть сердце?

— Есть. Тянутся. Крепкие нити, топор не берет, в землю вминает.

— Рассекай грудь, ищи центр. Вытаскивать доводилось?

— Нет, только слышал.

— Его легко найти, к нему все нити тянутся. Дергай за них, не бойся, не порвутся. В центре будет кругляш, вроде монеты, вот он-то и нужен. Как найдешь, возьмись аккуратно и медленно тащи на себя. Будет тяжело, но, если не торопиться, за минуту-другую выйдут из тела вслед за центром.

— Мечом твоим попробую.

— Он не слишком острый.

— Всяко лучше, чем моей секиры заточка.

— Ты зачем пришел?

— Мой дед был героем, про него в тавернах пели барды. Как думаешь, про меня споют?

— Определенно… и не одну песню…

— Я тоже так думал. Как-никак, саму Вдову уложили.

— Она точно сдохла?

— Сам в это не верю, но без головы ни одна тварь не бегает. Все же убили. Странно, не так уж она страшна оказалась. Тварь как тварь. Жуткая, конечно, но они все жуткие.

— Ты только ради песни бардов сюда пришел?

— Нет. Я просто тот еще дурак, раз не остался в лодке. И еще я к тебе хочу, в твое Межгорье. Уж больно его Норп расхваливал.

— Когда только успел…

— Да так, болтали… Сам видишь: я могу пригодиться.

— А почему сразу со мной не пошел?

— Боялся…

— А потом?

— Тоже боялся. И сейчас боюсь. Дан, я достал сердце.

Дар речи пропал от страха. Я не смог задать простого вопроса. Сейчас все выяснится: зря я устроил бой, так меня искалечивший, или все же нашел то, ради чего пошел на риск?

Повернул голову, поморгал уцелевшим глазом, но так и не смог ничего понять: кровь и солнце мешали. И опять выручил Лотто. Провел по моему лицу пучком травы и — о чудо! — я стал видеть двумя глазами.

Выходит, не так сильно покалечился, как опасался.

— Страж, я никогда не видел черного сердца. Да и других не видел. И не пойму, каким надо быть шутником, чтобы такое сердцем называть. Совсем на сердце непохоже. Сам взгляни. Оно?

— Черное, — коротко ответил я и, блаженно улыбнувшись, развалился спиной на траве, попытавшись развести руки в стороны.

Ничего не получилось: и одна, и вторая отказывались подчиняться. Да еще и боль навалилась пуще прежнего.

— Лотто, доспехи… Доспехи этой образины из металла?

— Нет. На рог похожи и растут из тела пластинами.

— Это хорошо…

— Чего хорошего?

— Хорошо, что твари не научились наши доспехи таскать.

— А, вот ты о чем. Ну да — это, конечно, хорошо. Я и эти посек с трудом, спасибо, что не стальные.

— Сможешь вытащить гвоздь?

— Боюсь. Кровью изойдешь. Да и крепко засела, там же кость на кости, очень неудобное место. Надо клещами хватать, а они только в деревне есть. Эта девица разве стоила того?

— Стоила…

— А по мне, так нет. Тощая больно. Толку от таких в хозяйстве мало, да и мрут при родах частенько.

— Меркантильный ты человек…

— Что?

— Ничего. Знаешь, я тут уже целый год провел, и такое впечатление складывается, что не жил все это время, а играл, не отрываясь от компьютера. Ни одного друга не завел, ни одного по-настоящему близкого человека. Будто не люди вокруг, а нарисованные персонажи, управляемые несложными программами. Не вжился я в этот мир. А Нью не такая. Нью настоящая. Мы с ней одинаковые, и мир у нас один.

— Что-то я вообще ничего не понимаю… Тебе, похоже, очень плохо сейчас. По голове стукнуло?

— Помоги встать.

Как ни странно, но на ногах я удержался самостоятельно. Пошатывало, но это от потери крови. Ноги целые, серьезных ран нет. Мелких много, из-за проклятой шкуры твари, но такое на мне быстро зарастает.

Надеюсь, регенерация не подведет и на этот раз.

И еще надеюсь, что ресурс ее не исчерпается: уж очень не хочется устраивать себе перезагрузку вдали от дома. Даже не уверен, получится ли.

— Лотто. Сейчас мы должны быстро добраться до Нью. Если я не смогу сам дойти до лодки, тебе придется меня тащить.

— Сделаю.

— Если я вырублюсь и в себя не приду, вы должны отдать Нью это сердце. Целиком.

— Целиком?! Так можно проклятие на себя накликать!

— Я сказал: целиком!

— Ну понял… Только сам я не знаю, как это делается.

— Разрез в районе груди, крест-накрест, такого размера, чтобы детская ладошка его могла накрыть. На его центр надо положить эту черную штуку, от которой тянутся нити. Она сама проникнет в рану, и нити вслед за ней. Просто подождите несколько минут, потом везите Нью в деревню.

— Понял.

— И еще. Потом ты вернешься сюда и заберешь тварь, пока ее не растащили птицы.

— Да нужна она птицам. А тебе-то она зачем?

— Редкая она… Изучить надо… Да и насчет доспехов мысль хорошая…

— Доспехи из шкуры Вдовы Лодочника? Да уж, про тебя много песен сочинят…

Я был беспомощнее слепого котенка, к лодке меня чуть ли не под руку вел человек с очень непростой биографией. В бою он помог, но что будет сейчас? Ведь у него в руках ценнейший артефакт: черное сердце — тот еще соблазн. Во многих далеко не последних странах за такой трофей короли жаловали рыцарским званием и богатыми владениями. Величайшее сокровище этого мира.

Мне не оставалось ничего другого, как довериться Лотто. Да и какова альтернатива? Захоти он меня убить — сопротивления все равно не встретил бы.