Сергей Мельник - Барон Ульрих. Сила любви

- О, теперь я вижу, куда так торопиться солнце! - Я решил ответить ему любезностью на его дружелюбный тон. - Оно спешит занять очередь к вам в лавку! Давайте всего по паре, но лишь об одном молю, дайте хорошую буханку честного белого хлеба!

- Хо-хо! - Рассмеялся он басовито словно Санта-Клаус, не забыв при этом потрясти своим массивным пузом. - Будет сделано господин!

И он таки сделал, и я таки познал счастье, когда половина моего лица утонула в свежем и еще теплом хлебном каравае. Блаженство. Все рогалики, булочки и кексики в промасленной бумаге отправились в заплечную суму, а я тыкался мордочкой в хлебную мякошь, словно теленок в вымя матери, урча от удовольствия.

- Нет, ну где ваши манеры барон? - От голоска раздавшегося у меня за спиной я чуть не откусил себе язык и палец разом.

- Принцесса?! - С трудом, прокашлявшись, я с ужасом рассматривал хрупкую фигурку высокой девушки, что поверх платья накинула на себя легкий плащ с глубоким капюшоном. - Вы, какого хрена...Кхм...Вы, что тут делаете?!

- Какая без культурщина барон! - Она подошла ко мне, принявшись отряхивать мою грудь от хлебных крошек. - Сначала сбегаете из дворца не попрощавшись, а потом шляетесь по городу словно поросенок, вымазавшись и совершенно не смотря по сторонам. А дабы вы почувствовали укол совести, могу вам сказать, что я за вами вынуждена была плестись от самого дворца, не говоря уже о том, как мне пришлось пол ночи не спать, дабы караулить вас.

- Зачем? - От подобного кульбита судьбы не так то просто быстро оправиться.

- Этого я еще не придумала, но думаю к концу дня мысль обязательно родиться. - Она, улыбнувшись, окинула меня взглядом с ног до головы. - И прекратите словно мать ребенка прижимать к груди буханку хлеба, у вас ее, пока никто не забирает. Ну вот, сами напросились.

- На что? - Я банально не находил слов для диалога.

- Сейчас покажу. - Она, практически не встретив сопротивления, разжала мои пальцы на хлебе, извлекая из моих рук остаток каровая. - И пусть вам теперь станет стыдно, так как лишние граммы на моих бедрах целиком и полностью ваша вина.

- Но я не я! - Автоматом потряс я воздух столь искрометным умозаключением.

- Точно! - Хмыкнула она, неспешным шагом обходя меня. - Мы не они, а они не мы, и все вокруг не то, что кажется. Давайте там не отставайте, с утра прохладненько, лучше будет еще немножко ножками пройтись, что бы взбодриться.

- Куда? - Быстро-быстро заморгал я глазами ей в след.

- Хороший вопрос! - Она воздела вверх свой пальчик, замерев на выходе из переулка. - Вот туда пойдем, так нам встающее солнце будет светить в спину, а следовательно, нам не придется жмуриться, от чего у нас не появятся морщинки у глаз, раньше времени.

Дальнейшие минут десять прошли в полной тишине и тягостном скрипе моих мозговых извилин. Принцесса же, просто клацала как полковая лошадь, подкованными каблучками по мостовой совершенно не обращая на меня внимания и поглощая с удовольствием отнятый хлеб.

- Эм-м... Ваше высочество. - Я поравнялся рядом с ней, пытаясь заглянуть в глаза.

- М-м-м? - Захрумкала она хлебной корочкой в мою сторону.

- Простите за бестактность, но, кто-нибудь во дворце в курсе того, где вы сейчас находитесь? - Легкий ореол паники нарастающим отголоском кольнул меня в ту точку, которой обычно люди чуют беду.

- Ну, это навряд ли. - Она шмыгнула носом и при этом залихватски подмигнула мне. - Иначе бы у нас в хвосте сейчас половина нашей дворцовой армии плелась, а я знаете ли, не люблю общественного внимания в столь ранний час.

- Ты что сбежала?! - Я почувствовал, как у меня подогнулись ноги, и рука сама непроизвольно ухватилась за бешено стучащее сердце.

- Что значит сбежала? - Нахмурила она брови. - Я вообще-то у себя дома, тут все мое. Вот это королевство, этот город и эта как там бишь ее? А, точно, улица! Все мое и поскольку я не пересекала границы, то ни о каком побеге, речи быть не может.

- Нет-нет-нет-нет-нет! - Я воздел голову к небесам, мотая ей из стороны в сторону. - Боже, пожалуйста, пусть это будет всего лишь сон!

- Что вы там бормочите? - Принцесса подергала меня за рукав, выводя из ступора. - Давайте уже приходите в себя, а то мне на долю мгновения показалось, что вы не рады нашей встрече, и прекратите подмигивать, выглядит как-то странно...

То, что она приняла за подмигивание, было на самом деле нервным тиком. Мы неспешно брели по медленно просыпающемуся городу, она сыпала горохом мало вразумительных слов, я же банально не знал куда бежать и что делать. Видите ли, мне еще не доводилось похищать принцесс, хотя если вдуматься, то кто кого еще похитил...

От досады, злости и просто от избытка переполняющих чувств, я сплюнул, точно угодив между чугунной решеткой в дренаж дождевой воды черным провалом уходящий куда-то в темноту подземелья.

Голод, злость и мощные когтистые лапы несли зверя по подземным катакомбам старинного города. Мутная зелень взгляда бессмысленно блуждала, вычленяя в кромешной тьме любые зачатки живых, а так же заставляя зверя останавливаться у световых окон выхода наверх, где он по долгу замирал, втягивая носом ароматы верхней жизни, всю палитру человеческих страстей бьющих ключом наверху при свете дня.

Зверь искал, зверь бежал, не теряя в груди какого-то странного чувства ожидания помноженного на тоску и надежду. Что-то вновь и вновь заставляло его просыпаться в новом логове рыская днями и ночами в подземных тоннелях выискивая запах жизни того единственного кто бы мог остановить его словом и жестом, дав наконец, так нужный ему покой в кипящей страстями душе.

День сменялся ночью, а ночь в свою очередь днем. Иногда, когда зверю не хватало пищи в своем логове, он выходил на охоту с заходом солнца. С удовольствием, вырывая мягкие и сладкие внутренности двуногих жертв, но ни на миг, не прекращая своего поиска, вновь и вновь припадая носом к запахам живых, в надежде уловить аромат того, кто ей был так нужен.

Ей?

Да, в короткие минуты покоя в новом логове, ее часто посещали сны картинки былого, когда она могла ходить и улыбаться как остальные живущие, когда не было еще голода и жажды затмевающей разум, все пожирающей жажды убивать всех и вся вокруг.

Из-за этих снов она и бежала сегодня всю ночь тесными сырыми и темными коридорами каменных тоннелей, вспоминая свои чувства и улыбку того, кто должен быть рядом с ней. Должен...любить ее, быть всегда рядом, не отходя ни на шаг, касаясь ее трепещущего тела своими руками. О как же ее мучила эта разлука! Непередаваемая тоска из боли горькой разлуки, рвало ее естество на части, придавая в какой-то момент даже сил в этой бесконечной гонке за неведомым. За чем-то, что было живо пока лишь только в ее снах.

Усталость накапливалась свинцом в мышцах. Зверь слабел, а на спине даже треснула кожа, оголив мышечную массу, но это все было пустым. Вернувшись в логово к сладким снам, она все вылечит, лишь бы очередной забег по городским канализациям дал бы хоть намек на счастье, вновь оказаться рядом с тем, кто ей так дорог.