Сергей Мельник - Барон Ульрих. Сила любви

- Что? - Лениво повернул я голову в ее сторону.

- Тебе нечего спросить? - Улыбнулась она.

- Сколько стоят большие королевские креветки на рынке Тау-Джа, в халифате Бау-Юм, если до этого лобстеров продавали по два медяка за хвост? - Хрюкнул я, попытавшись рассмеяться. - Госпожа Кервье, давайте без лишних фраз о погоде, зачем вам мои вопросы, если у вас есть, что мне сказать? Говорите, а я послушаю, ибо другого ничего боюсь, мне не остается на выбор.

- М-да. - Она сощурилась, поджав губы. - Грубовато немножко юноша с вашей стороны.

- Думаете? - Я вскинул бровь. - А продержать меня полторы недели в подвалах дворца на воде и сухарях это как было с вашей стороны? Как вы это свое гостеприимство назовете?

- Не надо юродствовать. - Она отмахнулась от моих слов. - Ты должен быть благодарен за то, что после всего, что произошло, все еще дышишь и у тебя по-прежнему все конечности на своих местах. К твоему сведенью лично на моей долгой памяти, ты единственный из заключенных кто удостоился подобной чести.

- Спасибо. - Я не усмехнулся и не насмехался, слишком разные полярности наших внутренних миров, дабы она смогла осознать глубину восприятия ее слов мною. Пусть считает, как считает, в конце концов, я люблю свою жизнь и от "спасибо" от меня не убудет.

- Уже лучше. - Кивнула своим мыслям она. - Правда немного не дотягивает до той степени благодарности, на которую рассчитывала я.

- Я буду жить? - Подавшись вперед, я зацепил кружечку чая, с блаженством делая глоток.

- Да. - Слегка кивнула она.

- Много людей погибло в ту ночь на площади? - Мне стало немного не по себе от воспоминаний.

- Понятия не имею. - Пожала плечами она.

Я немного запнулся в мыслях от ее ответа.

- Если вы не знаете этого, тогда наверно стоит предположить что меня сюда направили не из-за гибели людей? - Выдал после секундной паузы я еще один вопрос.

- Естественно. - Удивилась она. - Кому, какое дело, сколько простолюдинов померло в ту ночь?

Моему удивлению не было предела. Если я не повинен, по их мнению, в гибели невинных граждан королевства так собственно из-за чего мое заключение? Мысли сумбуром метались в голове нигде не находя отклика. Что за бред? В чем меня тогда обвиняют? Кто-то вычислил, что Гончая принадлежала мне? Быть того не может, бабульки Хенгельман меня бы не сдали, а других подступов ко мне нет с этой стороны.

- Что же тогда? - Сдался я не найдя ответ.

- Ты что реально не понимаешь? - Удивилась она. - Это же очевидно, ты посмел докоснуться принцессы!

- Что значит посмел? - Я округлил глаза. - Это же она сбежала из дворца, это же она таскалась по городу пьянючая вусмерть, и это она меня тискала!

- Ты должен был сказать ей - нет. - Нахмурилась бабуля.

- Как?! - Сорвался на крик я. - Как вы себе это представляете? Она же абсолютно неуправляема, и более того, мои слова для нее пустой звук, она с детства была избалованна властью и не знала ни в чем отказа. Вы должны быть благодарны, что я хоть как-то был с ней рядом, а не бросился в бега, прочь от нее, оставив одну в городе!

- Она трогала тебя за член. - Вздохнула старушка.

- Вот именно! - Я подскочил с дивана от переполнявших эмоций. - Именно она трогала меня за член, а не я ее член тискал... ну... то есть, не член, а эту, как ее там, в общем, что бы там у нее не было ее член, я не трогал.

Чувствуя себя полным идиотом под ее ехидным взглядом я плюхнулся назад на диванчик, опустив голову.

- Ну... - Она развела смущенно руками, после моей горячей обличительной речи. - В любом случае, независимо от того, кто и у кого, что там из вас трогал, об этом узнал король, а так же еще пол сотни жителей города, что смогли в ту ночь спастись бегством.

- М-да. - Печально покачал я головой.

- Она принцесса Ульрих. - Бабулька вздохнула. - И это не слыханно подобное допускать. Ты даже не представляешь, каких сил мне стоило просто банально выдрать твою жизнь из рук Митсвела.

- Я буду жить? - Мне вдруг стало как-то прохладно и страшно в этом миниатюрном эдемском саду.

- Да. - Кивнула она.

- Но... - Я посмотрел в ее тяжелые и умные глаза.

- Но ты никогда отсюда не выйдешь. - Вздохнула она. - Никогда Ульрих.

- Никогда... - Одними губами произнес я за ней. - Никогда это очень долго...

- Очень мой мальчик. - Кивнула она. - Считай, что все, что тебе отмерено прожить свыше богами.

Некоторое время Митсвел Первый пил. А некоторое, не пил. По большей части, конечно, пил он больше, но в какой-то момент, изломав большую часть мебели в своих покоях, набив морды большей части слуг дворца и гвардейцев, он все же был введен в фазу, когда организм больше физически был не в состоянии принимать алкоголь. Отчего король пребывал в болезненно печальном трезвом состоянии тягостных раздумий.

Дело уже клонилось к вечеру, он задумчиво сидел у себя в кабинете, уныло ковыряя ножом запеченного целиком кролика и, уже успел раскатать по столу больше половины горошка от гарнира, когда его тягостный покой посмели нарушить тихим стуком в дверь.

- Сдохни тварь! - Машинально даже не повернувшись к двери, гаркнул он.

Мысли короля витали, где-то вдалеке и не имели под собой какой-то опоры кроме какого-то внутреннего чувства недосказанности и толики печали. Прямо перед ним на столе стоял миниатюрный портрет его дочки сделанный по его заказу пару лет назад, где она была изображена в красивом дамском доспехе с обнаженным мечом в руке.

Катрин всегда была его любимицей. Катрин была именно ЕГО. Паскаль хоть и был мужского пола, но походил на свою мать слишком уж сильно, отчего отец не столько недолюбливал его, сколько банально не понимал какого хрена ему нужно по жизни? Странный какой-то пацан получился, тихий, вежливый, сидит днями здоровье свое гробит, уткнувшись в книжки вместо того, что бы там, на охоту загонную съездить или девок молодых погонять по дворцу. Что собственно тоже вид охоты, по мнению короля, хоть и не такой веселый, где можно в жертву еще и из арбалета стрелять.

Не то что Катрин, вот она действительно его породы. Всегда с криком и весельем, там где она, всегда шум и толпа людей. Его умница дочка никогда не пропускала королевской охоты, ни разу не пропустила, ни одного бойцовского турнира, да и сама не прочь была с инструктором обменяться ударами в спарринг боях лихо и бесшабашно орудуя мечом.

Она была по настоящему ЕГО ребенком. Ему даже было о чем с ней говорить, не испытывая некоего неловкого чувства, что стоящий рядом думает, будто бы ты идиот.

- Не смей гневить меня паскуда! - Опять откликнулся король на очередной стук в дверь.

Эх, Катрин! Король печально покачал головой. Ты наверно сейчас думаешь что я злой и неотесанный чурбан, раз решил выдворить тебя из дома в далекое и "нафиг" никому не нужное королевство, но ты пока не понимаешь, как сильно я люблю тебя девочка и что иной раз мы не властны над своей судьбой и не в состоянии жить, так как нам хочется. Возможно, со временем ты поймешь это девочка, а возможно и нет, но что бы не случилось я всегда поддержу тебя...