Евгений Щепетнов - Волшебник с изъяном

— Это вот у нее надо спрашивать – Легана кивнула на Анару – однороги – их звери.

— Они не звери. Они разумны – спокойно возразила девушка – иногда, гораздо разумнее людей. Этот однорог еще маленький, подросток. Потому, вероятно, его и поймали. Взрослого можно только убить- поймать нельзя. Они обходят любые ловушки. Несчастный мальчишка! Он, вероятно, и не понимает, почему его мучили…

— Если честно – я тоже этого не могу понять – тяжело сказал Илар.

— Кстати, а что там за история с уничтожением волков? – прищурилась Легана – не пояснишь? Ты что, разнес их тем самым заклинанием?

— Разнес – пожал плечами Илар – пришлось.

— А после такая кутерьма началась! – подпрыгнул с места Даран – они начали драться, потом громить лавки, магазины! Такое началось – посмотреть приятно! Веселуха!

— Ты вообще понимаешь, что делаешь? – продолжила Легана, не обращая внимания на Дарана – ты как будто задался целью показать свои способности, сделать так, чтобы все о тебе узнали! Узнали, что ты черный колдун! Любой мало–мальски разумный человек сопоставит события, и… Хмм… знаешь, что мне пришло в голову? Раз уж ты так засветился, как горящий пень в ночи, может тогда использовать твою растущую известность? Черный колдун может хорошо зарабатывать. Зачем тебе музицирование в каком‑то там трактире? Собираешь жалкие монетки, когда можно было бы зарабатывать настоящие деньги!

— А что я умею? Разносить в клочья? Замораживать? – буркнул Илар – так у меня гарантированные деньги, и кстати – очень неплохие. А если я повешу вывеску «Колдун», где гарантия, что это принесет денег? Заколдовывать снадобья я не умею, металл – тоже. Приворотные зелья – я не знаю заклинания, а то заклинание, что написано в книге колдуна, коре всего не подействует. Так что…

— Так что – учиться надо! – парировала Легана – деньги у нас есть. Ты заработал столько, что нам и за три года не проесть. Налог за дом уплачен, за колодец уплачен – мы можем спокойно жить долгое время! А понадобится – так и поиграть можешь. Мне кажется неправильным, имея колдовские способности зарабатывать каким‑то трактирным музыкантом. Это оскорбление богов. Ведь не зря они дали тебе такие способности?

— Не знаю, зачем они дали мне такие способности, вот только проку с них пока нет – досадливо поморщился Илар.

— Как это нет? А дом? А мы? А кругленькая сумма, которую получил от пиратов? Это разве не результат твоей работы, как колдуна? Сколько бы времени ты бы зарабатывал пятьсот золотых? Года два, может поменьше. Понимаешь?

— Все я понимаю – поморщился Илар – мне нужно обдумать. Мне тоже не хочется вечно быть трактирным музыкантом. Не о том я мечтал. В общем – подумаю. Теперь о другом – Анара, ты можешь полечить однорога?

— Чуть позже – кивнула девушка – сил восстановлю… Что‑то я не рассчитала с цветами. Слишком слаба. Да и лекарка из меня слабая…

— Девочка, ты так и не сказала, что будешь делать после того, как выздоровеешь – требовательно спросила Легана, глядя в лицо Анары – ты уйдешь?

— Нет. Я останусь – снова потупилась девушка – я пока поживу у вас, если можно. Я отработаю свою еду и одежду, обещаю.

— Ничего не надо отрабатывать – покраснел под пристальным взглядом шаманки Илар – живи, да и все. Куска лепешки у нас не найдется, что ли? Мясо ты не ешь… кстати – почему?

— Я не могу есть плоть живых существ – нахмурилась Анара – мы едим только растительную пищу. Мы не питаемся животными… и людьми.

— Понятно… в общем – живи, сколько хочешь. Если тебе понадобится одежда, обувь – скажешь.

— Скажу – улыбнулась Анара – все, я пойду в конюшню, посмотрю на него. Полечу немного.

— Я с тобой! – взметнулся Даран.

— А я прилягу на часок – устало встал Илар – сегодня был тяжелый день. А мне еще работать… Да, да, я подумаю! Нечего на меня так глазеть! Буду думать!

В этот вечер Илар был невнимателен. Играл, пел, но мысли у него были совсем не в трактире, пропахшем соусами, потом и дешевыми благовониями девиц. Как нарочно, сегодня посетители были особо щедры — сыпали монеты не считая, и сумка у Дарана раздулась, как никогда. Музыканты, довольные, веселые, недоуменно поглядывали на своего начальника, перешептывались, но он молчал, во время недолгого отдыха глядя в пространство, как будто видел в нем что‑то недоступное другим.

«Ведь она права! Я и сам не раз думал над этим – зачем я шел в столицу? Играть по трактирам? Тратить свою жизнь на созерцание пьяных рож посетителей и сисек шлюх? И ведь так будет и дальше – каждый день, каждый вечер… долгие годы. Этого я хотел? Нет. Не этого. И тогда – какой вывод? Вывод один – нужно бросать это занятие. А чего душой кривить – нравится ведь поклонение слушателей, деньги нравятся. Хотя – куда мне их тратить? Правильно сказала шаманка – мы на тех деньгах, что есть, могли бы прожить годы. Зачем я тут?»

— Эй, начальник, ты чего задумался? Что с тобой? – обеспокоенно спросил певец – что‑то случилось?

— Случилось – решился Илар – ребята, я ухожу. Извините – но это последнее мое выступление в трактире.

— Вот как – грустно сказал дудочник – почему‑то я знал, что так будет.

— И я знал – кивнул певец.

— И я – мотнул головой третий музыкант – ты не трактирного уровня музыкант. Тебе нужно играть для богатых господ, для дворян. Что ты забыл в занюханном трактире? Очень жаль – с тобой мы зарабатывали гораздо больше, чем раньше. Очень жаль.

— Мне тоже жаль, ребята – нахмурился Илар – но…

— Да не объясняй – пожал плечами певец – у каждого своя жизнь, и каждый человек поступает так, как ему выгодно. Мы не пропадем без тебя – жили же как‑то раньше, когда тебя не было. Но… жаль, очень жаль.

Илар кивнул, отпил из кружки и потащился к трактирщику — сообщить печальное известие. Для того печальное – трактирщик говорил, что его доходы удвоились, когда Илар стал выступать в заведении.

Пришлось попотеть – трактирщик предлагал великолепные условия, предлагал плату в десять раз большую, питание какое угодно, даже девиц, бесплатно – если Илар останется. Но музыкант был непреклонен, и трактирщик наконец отстал, выдал ему обычную вечернюю плату и пожелал удачи в другом месте таким тоном, что было ясно – он желает Илару провалиться сквозь землю и сгнить заживо. Илар понимал его – никому не хочется потерять такую приманку для посетителей.

Доиграл в этот вечер с трудом. Пересилил себя, было желание бросить все, и бежать домой – посмотреть, как там однорог, да и просто после слов Леганы и размышлений о жизни то, чем он сейчас занимался, казалось странным и каким‑то… грязным, что ли. Мама точно была бы не в восторге, что ее сын, такой воспитанный, благородной крови, играет пьяным посетителям, распевает скабрезные песенки.