Евгения Гордеева - Ошибка. Мозаика судеб

- Он, большой, мама... и прошёл первую инициацию.

Й'уминиана сдерживалась из последних сил, чтобы снова не закричать, не потребовать от дочери прекратить истязать себя и окружающих нелепыми домыслами. Но что-то глубоко внутри души заставило её промолчать и, если не поверить Й'оле, то, по крайней мере, не перечить ей. Если она так верит, и эта вера позволяет ей жить и надеяться, то не стоит силой заставлять дочь забыть мужа и сына. Да и возможно ли это? Эвридис - свекровь Й'олы, как-то ей призналась, что боль потери не утихает со временем, она становится зудящей занозой в душе, которую не вырвать, не заглушить. Даже во сне эта боль не отпускает... Нет покоя любящему сердцу.

- Й'ола, может тебе поехать в путешествие? - она сказала это просто так, без задней мысли. Произнесла первое, что пришло в голову, но дочь, как ни странно, не стала отказываться.

- Ты считаешь... - молодая женщина заинтересованно всматривалась в лицо матери, стараясь понять, были ли её слова спонтанным проявлением силы их рода? Или это просто очередная попытка отвлечь её от горьких мыслей. - Ты, правда, считаешь, что мне стоит куда-нибудь уехать?

Мать прислушалась к своим внутренним ощущениям и кивнула.

- Да. Это будет правильным решением.

- Я так и поступлю. Спасибо, мама!

Она обняла родительницу, поцеловала её в щёку и, воодушевлённая, покинула террасу, оставив Й'уминиану осмысливать то, что она только что посоветовала. И стоит ли опасаться последствий?.. Ведь когда-то именно по её совету Й'ола пошла учиться смежной дисциплине, где, на свою беду, познакомилась с Эйрлом...

***

*** Часть 3

338 год правления династии Румов. Спустя два месяца после покушения

Ощущать пустоту внутри себя страшно.

Казалось бы, пустота - величина постоянная, должна быть неизменной... Или очень хочется, чтобы она таковой была. Но она растёт. С каждым днём, с каждым часом, с каждым вдохом. Она заполняет тебя, делая апатичной безвольной куклой. Ведь, какая разница, что творится вне, если внутри ничего нет?

Сгорело?

Или заледенело?

Нет, просто всё рухнуло.

В одночасье.

По твоей собственной воле.

В результате ошибки...

Возможно, ошибка была не одна. Скорее всего, произошла череда ошибок, которые в сумме дали ту катастрофическую ситуацию, которая и довела императора до полного душевного истощения и опустошения.

Плаут с содроганием смотрел на доклад министра военных дел и понимал, что изменить ситуацию может только чудо. А в чудеса он не верил! Никогда! И пусть Фанагор убеждал его в обратном... Там, в мглистом нигде он ему даже поверил, но сейчас...

Всё ложь!

Он честно попытался разыскать отца, или хотя бы его след. Но никто ничего о Питросе не слышал, кроме общеизвестных фактов. И самого Фанагора так и не смогли отыскать. Исчез, растворился в пространстве. А ведь его искали и полиция и военные. Граф Саубер мог бы помочь, но... он пропал без вести, о чём сообщалось в сегодняшней депеше.

Да, всё одно к одному.

Покушение.

Быстротечное расследование, поиск виновных, причастных, сочувствующих и просто осведомлённых. Как следствие, обнаружено много того, чего и не искали. Подпольные мастерские по производству разнообразных товаров, выдаваемых за джахайские. Потом выяснилось, что джахайцы сами приложили к этому руки и в накладе не остались. Мастерские закрыли, оборудование экспроприировали.

Разразился международный скандал. Промышленники Джаха требовали от монарха Септерри компенсаций за утрату собственности, Плаут показал дипломатический кукиш. Оскорблённый Ууно тут же разорвал помолвку Ассандра и Катринуцы, после чего потребовал вернуть какой-то клочок пограничной земли, якобы переданный в качестве презента к предстоящей свадьбе. Второй дипломатический кукиш последовал за первым.

А потом грянула война. Скоротечная. Кровопролитная. Безрезультатная. В итоге: потеряли так много людей, что Плаут не рискнул предпринять новое наступление и отбить у джахайцев Сапфийскую бухту. Ууно, зная о желаниях соседа, укрепил подступы к Каренскому заливу по последнему слову оборонительной науки, так что цели войска Плаута скорее всего не достигли бы, а вот головы сложили бы многие. Кроме всего, в армейских подразделениях джахайцев служили маги. А это давало существенный перевес в их пользу. Такая расстановка сил не нравилась Плауту. Он понимал, что рано или поздно придётся решаться на магическую помощь. Но как же император этого не хотел!

И посоветоваться не с кем!..

- Эх... статс-советник, статс-советник... - Плаут взял в руки бумаги и снова пробежался глазами по списку дворян, погибших и пропавших без вести, - кто же знал, что так получится?.. - Ещё одна фамилия из перечня заставила императора внутренне содрогнуться: маркиз Дьярви Сеймур. Шквал эмоций пронёсся по, и без того, настрадавшейся душе монарха. Горечь. Сожаление. Боль. Ярость. Бессилие. - Арриана... - прошептал Плаут чуть слышно и закрыл глаза.

Перед внутренним взором тут же проявился образ хрупкой, но несломленной женщины. Нежная и прекрасная, как первый весенний цветок, Арриана оказалась на удивление стойкой и бесстрашной. Он насильно взял её себе в жёны, когда озлобился на весь мир и посчитал, что раз с ним могут поступать несправедливо, следовательно, и он имеет право делать то, что хочет. А у него как раз недавно отняли Дамаску. По закону царственной крови. Во имя благополучия Ка-Рфы. Тогда Плаут приказал расторгнуть брак Аррианы и Дьярви Сеймур и привезти женщину в Тронберг. Супругов развели, Арриану ему доставили. И что?.. Она и близко его к себе не подпустила! Как он её не уговаривал. Даже запугивать пробовал. Грозился навредить новорождённой дочери Аррианы. Всё было напрасно. Она заперлась в своей комнате, отказалась принимать пищу, и через несколько месяцев...

Вспоминать эту историю Плаут не любил. И сейчас не собирался, но фамилия маркиза в списке погибших не оставила ему шанса. А ведь маркиз Сеймур был последним из рода, так как во втором браке у него детей не было. И о дочери от Аррианы все эти годы ничего не было слышно. Теперь девочку надо разыскать. Ведь если она жива, род Сеймур продолжится. А если погибла... начнётся свара. Слава богу, что хоть у графа Саубера мальчишка остался.

От невесёлых мыслей Плаута отвлёк барон Глазенап, явившийся с докладом.

- Ваше Величество, вот копии всех документов, касающихся пограничных земель с Джахой.

Непроницаемое выражение лица Девона не ввело Плаута в заблуждение. Император прекрасно понял, что в этой кипе документов барон не нашёл ни одной зацепки для предъявления претензий королю Ууно на сколько-нибудь законных основаниях.

- Что, даже двояких толкований в текстах нет? - не надеясь на положительный ответ, всё-таки спросил Плаут.