Бернхард Хеннен - Логово дракона. Обретенная сила

Верховный священнослужитель окинул холл взглядом. Сцены настенных рельефов — не считая изображения даров приносящих — были подобраны с умом. Фигуры тщательно вырисованы и разукрашены. Небольшой двор, на который открывался вид из холла, был хорошо ухожен.

— Я по-прежнему не совсем понимаю, — не отставал Барнаба, но Абир оборвал его на полуслове, подзывая мальчика вплотную к себе.

— У стен здесь могут быть уши, — раздраженно прошептал он. — Никогда не говори о важных вещах в чужом доме! И не нужно сейчас замолкать, переведи разговор на какую-нибудь отвлеченную тему!

— Сегодня утром я смотрел на эту убийцу. На труп. Она жуткая. Она не разлагается. Она... Она по-прежнему хорошо выглядит.

Абир на миг закрыл глаза. Эта тема — тоже не самый лучший выбор. Но он не сможет помешать тому, что в городе скоро пойдут слухи об убийце. Поэтому можно поговорить и об этом.

— Что ты знаешь об эльфах, мальчик?

— Они насквозь пропитаны злобой. Все они прокляты. Эльфы созданы для того, чтобы нести нам несчастье. Однако иногда, очень редко, их можно перехитрить и стать богатым и счастливым.

Верховный священнослужитель негромко рассмеялся.

— Это то, о чем ты мечтаешь ночами, Барнаба? Обладать эльфийкой, перехитрить ее и пережить неведомые радости?

Однажды я встречал одну из них, это было более двадцати лет тому назад. Она прокралась во дворец сатрапа. В гарем! И однажды ночью вырвала сердце влюбленному дураку, — он слегка приукрасил историю, чтобы отвлечь Барнабу от глупых мечтаний. — Я видел сатрапа. Он все еще улыбался, даже после смерти. Такое не забывается, мальчик! Эльфийку сумели поймать. Она убила девятерых дворцовых стражей, прежде чем ее связали. Ее заковали в железо, потому что железо нашего мира не нравится эльфам. Ее привели в храм. Священные места ослабляют их! Там ее допрашивали. На протяжении девяти дней. Я был свидетелем. Моей задачей было записать отчет о допросе для храмового архива. В них есть что-то возбуждающее, в этих эльфийских женщинах, несмотря на то что они настолько худые, как будто всю жизнь страдали от голода. Я даже не смогу сказать тебе, сколько раз я принимал холодную ванну, чтобы погасить огонь, разожженный ею внутри меня, — и так было со всеми мужчинами, принимавшими участие в допросе. Даже со стариками!

— И как это было? — широко раскрыв глаза, спросил Бар- наба.

Любопытен, как дитя, подумал Абир. Может быть, он переоценил мальчика.

— На допросе? Она насмехалась над нами. Мы пытались узнать от нее побольше о ее мире, о том, почему дети демонов то и дело приходят сюда, тайком. Единственное, что она сообщила, это то, что в нашем мире они видят зло. Изгнание сюда является наказанием. Конечно, мы не поверили ей. У нее была своя миссия, равно как и у той убийцы, которую подослали к бессмертному Аарону, — Абир засопел, он по-прежнему злился при воспоминании о бесплодном допросе эльфийки. — Мы сделали все, чтобы заставить ее сказать больше. Отрезали ей уши и нос. Ее били, пока она не начала мочиться кровью. Но все это не помогло. Под конец мы облили ее маслом для ламп и сожгли там, где она была прикована к стене. Прошло много времени, прежде чем она умерла, — Абир содрогнулся. Он никогда не мог забыть криков и проклятий эльфийки. Его она тоже проклинала. Но в храме у нее не было силы, в этом он был уверен. Иначе он вряд ли дожил бы до возможности стать верховным священнослужителем!

— А что вы сделали потом?

— Как что? Развеяли ее пепел над рекой, а все ее вещи утопили в море.

— И сатрап вырвал себе сердце ради нее?

— Они злы, эти эльфы, и все остальные существа, посланные сюда драконами. Они желают нам зла. Ты ведь знаешь историю Ишты и Крылатого змея? С тех самых пор не может быть более мира между людьми и детьми демонов!

— Однажды я встречал человека, который встречался с женщиной из иного мира, — Барнаба понизил голос до заговорщицкого шепота.

— Мир полон лжецов и дураков, — скучающим тоном ответил Абир. За свою жизнь он повидал дюжины мужчин и женщин, утверждавших, что встречались с детьми демонов. Одной из его обязанностей как священнослужителя было тщательно заботиться о проверке каждой из таких историй. Однако кроме эльфийки в темнице он не встречался ни с одним из детей демонов. К счастью!

— Тот человек не лгал! Он был штурманом из Оловянного флота бессмертного Аарона. Он рассказал мне свою историю, когда я был еще ребенком. Это произошло во время возвращения с Оловянного берега, в жаркий летний день. Его галера дала течь, и им пришлось вытащить ее на берег у чужих берегов, чтобы законопатить. Берег был скалистым, и он поднялся в горы, чтобы поискать источник и пополнить запасы воды на борту. И тут он встретил ее... Так же, как и та эльфийка, тело которой не хочет разлагаться, это была женщина, слишком красивая, чтобы принадлежать этому миру. Ее пение привлекло его. Она сидела у кристально-чистого пруда. Погруженная в задумчивость, она расчесывала свои золотистые волосы. Судя по его рассказу, она не была удивлена, встретив его. Напротив, она приветствовала его, поскольку он нашел путь к ней в тот самый единственный день, когда она становится видимой для людей. Она утверждала, что является изгнанной ксаной. Водной нимфой из другого мира. И она пригласила его отмотать нить с веретена. Если бы ему удалось это, она стала бы навеки принадлежать ему, а сокровище, которое он отчетливо видел на дне пруда, тоже перешло бы к нему.

Абир кивнул со скучающим видом. Целую жизнь он гонялся за подобными историями в сражении против детей демонов. Он то и дело разочаровывался, наталкиваясь на ложь и обман. Эльфы действительно существовали. Они плели заговор против девантаров и бессмертных. Но все остальные истории... Они всегда проходили и заканчивались одинаково. Он решил оборвать час сказок Барнабы.

— И что дальше? Как она обманула его?

— Она не обманула! Он не осмелился распутать нить, настолько она была тонкой, словно сотканной из лунного света. Он провел с ксаной целый день. Нимфа пела для него, да, моряк лег рядом с ней, положив голову на ее лоно. Когда же он решил вернуться вечером на корабль, она поздравила его с тем, что он — человек чистой души и совсем не жадный, и заплакала. А затем она напророчила ему, что в последний день своей жизни, через семнадцать лет, штурман встретит людей, совершенно противоположных ему. Жадных и бездушных. Ксана сказала, что он утонет в тихий солнечный день в открытом море и что в этот день они встретятся снова.

Абир улыбнулся.

— Да, да. Моряцкие романтические бредни.

— Он не лжец, — возмутился Барнаба. — Он пользуется доверием бессмертного! Сегодня он командует одним из Оловянных флотов королевства, под его началом более тысячи гребцов и моряков. Каждый год, когда он возвращается с Оловянного побережья, то бросает якорь там, где повстречал ксану. Насколько я знаю, он никогда больше не видел ее. И никогда не женился.