Бернхард Хеннен - Битва королей. Огонь эльфов

Ульрик поглядел на карту страны, нанесенную на свежий пергамент. Ему потребовался миг, чтобы сориентироваться. На листе были обозначены земли, расположенные далеко на севере. Эта карта была подробнее любой другой, которую он видел до сих пор. На нее были медными чернилами нанесены горы и фьорды. Здесь были даже указания течений и глубоководья. У самого северного фьорда, чей рукав глубоко вгрызался в неприступные горы, на карту было несколько исправлений. Сделаны они были черными чернилами.

— Кто это нарисовал? — озадаченно спросил Ульрик. — Почему я никогда не видел этой карты?

— Ее принесла Йильвина. А нарисовали ее наши эльфийские друзья. Один из их разведчиков провел целый месяц здесь, у фьорда, наблюдая за Нахтцинной. Сейчас мы знаем все о главной крепости троллей.

— Фингайн, я полагаю.

Йильвина бросила на него быстрый взгляд.

— А ты неплохо информирован, Ульрик Альфадассон. Впрочем, был он здесь два года назад. Он должен был разведать, каковы возможности атаки на Нахтцинну. Тогда Элодрин размышлял над тем, чтобы убить Оргрима и лишить троллей лучшего полководца. Но то, что ты знаешь о Фингайне… Я впечатлена.

Ульрик отмахнулся. Его рассердило то, что у эльфов карты Фьордландии и северных гор лучше, чем у отца, который, как бы там ни было, король этой страны!

— Я здесь по поручению князя Элодрина из Альвемера. Он просит у твоего отца поддержки для нападения на Нахтцинну. Ваша задача заключается в том, чтобы выманить из скальной крепости гарнизон и завязать бой на несколько часов. Тем временем Элодрин с горсткой тщательно отобранных воинов ворвется в Нахтцинну и высадит свой флот в бухте. После этого мы нападем со спины на троллей, которые будут сражаться против вас.

— Почему вы переносите войну с троллями в наш мир? — спросил Ульрик. — Почему мы должны…

— Мы тоже живем в состоянии войны с убийцами твоей матери! И как раз тебе не следовало бы забывать о том, какое зло они нам причинили! — сердито перебил отец. — Клянусь всеми богами! Неужели ты забыл, как они свирепствовали? Все эти сожженные города и деревни… Теперь мы наконец отплатим им за все!

Ульрик поглядел в лицо отцу. Ярость выжгла Альфадаса изнутри. Он постарел за последние месяцы. И так никогда и не сумел смириться с тем, что герцог Нахтцинны ушел от него.

— Когда мы победим, то сможем заставить троллей заключить мирный договор с нашим народом, — уже спокойнее произнес король. — Это должен быть мир, основывающийся на силе, иначе бестии не примут его. Когда мы подожжем пещеру их герцога, они поймут, что с нами нужно считаться!

— А что, если тролльский герцог будет испытывать то же самое, что и ты, когда увидит, что его дом горит? Если он посвятит всю свою жизнь мысли о мести? Ты действительно Думаешь, что, если ударишь кулаком по осиному гнезду, тебя не ужалят?

— Мы говорим о троллях! Они не понимают никакого языка, кроме языка силы. Мы должны дать им понять это, прежде чем вести с ними переговоры. С этим они смирятся.

— Ты так хорошо знаешь наших врагов… Тот парень, который перетащил Кадлин и Бьорна в пещеру и обработал их раны, наверное, был не троллем. Если они все такие, как ты говоришь, то он давно должен был сожрать обоих. — Ульрик положил руку на изображение горных кряжей, окружавших Нахтцинну. — Каким образом ты собираешься провести наших людей через эти горы, да еще когда зима на пороге? Мауравани наверняка пройдут, но люди не знают заклятий, позволяющих защищаться от холода, и не умеют порхать по сугробам высотой в человеческий рост. Мы потеряем половину армии, прежде чем наткнемся на первого тролля. Это стоит твоей мести, отец? — Он указал на двери. — Ты выгляни в зал! Посмотри на лица мужчин, готовых пойти за тобой куда угодно. И представь, что каждый второй из них лежит, замерзший в снегах. Ты хочешь заплатить эту цену?

Альфадас выдержал взгляд сына.

— Конечно нет. Может быть, ты будешь так добр, и послушаешь рассказ Йильвины? Князь Элодрин — один из известнейших полководцев Альвенмарка. Он принял в расчет наши слабые стороны. Скажи ему, Йильвина.

Странно, но теперь эльфийка избегала смотреть прямо на Ульрика.

— Мой князь предлагает всем войскам из этого замка отойти к Фирнстайну. Глашатаи, которые пойдут впереди, должны созвать в городе ополчение. Тогда объединенное войско промарширует к Январскому утесу и войдет во врата за каменным кругом. — Она указала на карту, отмечая небольшую долину, расположенную неподалеку от Нахтцинны. — Здесь есть еще одни врата. Вам нужно пересечь всего лишь один перевал. — Взгляд Йильвины застыл над белым пятном. — Здесь есть просторное ровное поле, с двух сторон затертое отвесными скалами. Идеальное место для сражения. Ваши фланги будут защищены, если вы будете сражаться здесь. Остается только держать строй до тех пор, пока мы не нападем на троллей со спины. С вами пойдут наши лучшие следопыты, чтобы помочь. Мы победим!

Ульрик провел рукой по подбородку. План казался очень простым.

— И насколько силен флот, который будет поддерживать нас?

Эльфийка с сомнением посмотрела на него.

— Достаточно силен! — холодно ответила она. — Элодрин приведет шестьсот лучших мечников и лучников, которые может предложить Альвенмарк. Ты боишься сразиться с троллями в решающем бою, который может принести твоей стране десятилетия мира?

— Единственное, что меня беспокоит, — чтобы Фьордландия снова не стала пешкой в боях за Альвенмарк, чтобы не вернулись ужасы эльфийской зимы. Мы оба пролили немало крови, чтобы спасти друг другу жизнь. Поклянись мне этим союзом крови, что война не сожжет снова наши города.

Йильвина торжественно положила правую руку на сердце.

— Клянусь.

Ульрик пристально посмотрел ей в глаза. Она верила в то, что говорила. И тем не менее принц был убежден, что все будет иначе. Они с Хальгардой не переживут зиму, и он знал, что именно этот поход, которого так хочет отец, убьет их обоих.

Ни одну другую сагу Земель Ветров не рассказывают в стольких вариациях, как сказание о Нестеусе и Кирте. Я решил записать эту историю так, как ее рассказывали мне в степях к югу от Тальсина, ибо считается, что в одном из тамошних холмов покоится тело Оримедеса, и у меня возникло чувство, что сага и реальность рядом с его могилой ближе друг к другу, чем на просторах степи в других местах…

Все началось в то время, когда князь Оримедес победил троллей Мордштейна, когда народы степи и бронзовые воины Уттики снова сблизились после многих сотен лет вражды. Чтобы скрепить этот союз, князья Оримедес и Катандер решили поженить своих детей, Нестеуса и Елену. Нестеус был витязем с шерстью белой, как первый осенний снег; в битве при Мордштейне он в одиночку убил сотню троллей. Взгляд его был подобен молнии, и был он таким выносливым скакуном, что мог проделать путь из Фейланвика в Тальсин за три дня, что больше никому не удавалось. Елена же, дочь Катандера, была крупной и массивной кобылой. У нее было красивое лицо и мирный нрав. Но она была выше героя больше чем на голову, что вызывало злые шутки завистников. Конечно, это не помешало бы свадьбе, если бы Нестеус не отдал свое сердце пленительной Кирте. Некоторые говорят, будто бы она была шаманкой и зачаровала витязя, другие же — что ее красота была могущественнее всяких приворотов. И влюбился в нее витязь Нестеус, и задолго до битвы при Мордштейне подарил ей свою любовь. Нестеус то и дело просил отца отказаться от своих свадебных планов, но князь и слышать не хотел. Он приказал привести закованного в цепи сына на холм, на котором должно было состояться торжество, и церемония уже началась, когда среди гостей появилась Кирта и потребовала назад своего возлюбленного. И когда она оказалась на холме, Елена рядом с ней показалась невзрачной, словно моль рядом с роскошным мотыльком. Но Оримедес приказал стражам схватить ведьму и поклялся, что собственным мечом вырежет ее сердце, чтобы освободить сына от приворота.