Олег Филимонов - Уходя, гасите всех!

Кроме самой заготовки хомячьего запаса, меня беспокоил вопрос его хранения и тара под это. Надо было поднапрячься, наделать еще корзин и докопать погреб…

Запасы пополнялись с потрясающей скоростью, подозреваю, что со сбором орехов домовой не заморачивался, а попросту грабил беличьи кладовые, и в этом, да и остальном тоже, ему активно помогали родичи. Это, конечно, хорошо, что они помогают, но в долгу я оставаться не привык, поэтому отправил в лес гостинцев — копченой рыбы.

С рыбалкой, почти не требуя моего участия, отлично справлялись поставленные в реке верши. Так что пришлось даже строить коптильню, но это дело элементарное. Прямо в береге реки я прокопал канавку, накрыл ее дерном, а в дальнем конце установил берестяной короб, вернее трубу — вот и копти себе на здоровье. А с племенем лесных когоршей у нас организовалось нечто вроде меновой торговли, и мой домовой челноком сновал между избушкой и чащей. Кстати, продвинутый ягодный комбайн до глубины души потряс лесных жителей, и у меня появились заказы.

Идущие непрерывным потоком грибы мы сушили над печкой, а ягоды и лещину прямо в корзинах составляли в погреб. Орехам все нипочем, клюква и брусника тоже долго не портятся, а потом я планировал замочить их в меду… который еще только предстояло раздобыть… Однако, если дело будет идти прежними темпами, то эдакой запас мне просто некуда будет девать, да и не съесть его ни в жизнь. Хотя… Голодной зимой тем же когоршам отправлю. Малость одичавшие в местных условиях домовые занимали нишу где‑то между мелкими хищниками, запасливыми грызунами и всеядным зверьем, и особо не бедствовали, но и у них случались трудные времена…

Охотился я недалеко от дома, а так как здорово наловчился управляться с пращей, без добычи не возвращался. Правда, утки, глухари и тетерева начинали надоедать — есть у птичьего мяса такая особенность, — так что я всячески изощрялся в их приготовлении, приправляя кроме ягод грибами, кислицей и диким луком, которого отыскал аж два вида — мышиный и черемшу. Кроме того, задумал вводить в рацион другие растительные продукты: выбрав время, соорудил на озере плотик и отправился на сбор урожая…

Чуть ли не в первый день я обратил внимание на некое расплодившееся в озере растение — чилим. Он легко узнаваем — рогатенький такой. Раньше водяного ореха везде была пропасть, заготавливали возами и… повывели «чертов орех» к чертовой матери, так что он повсюду стал редкостью. Но только не здесь…

Попутно с чилимом, я решил запастись рогозом и стрелолистом, раз уж все равно с озера урожай снимаю. У первого в пищу идут корни, а у второго клубни и говорят, они очень неплохи на вкус. Корни лопуха я здесь уже пробовал, но впечатления они на меня не произвели, а по вкусу были сродни петрушке. А вот употребления в пищу крапивы, одуванчиков и прочей… сныти я не сторонник. Может, витаминов в них и достаточно, но толку ноль. Правда, крапиву хорошо добавлять в щи из щавеля, но где я здесь возьму остальные ингредиенты? Скажем, со щавелем проблем не будет, растет он тут, а вот чем заменить картошку, яйца и сметану? Хотя, может, заместо картошки как раз клубни стрелолиста и сойдут… Так что надо будет исследовать водные растения. Вот вкусовые качества и питательность чилима, сомнений у меня не вызывали — довелось, будучи в Казахстане, откушать.

Кувшинкой тоже стоило заняться, правда, не с гастрономической точки зрения, а в целях повышения боеготовности. Если уж она, как выяснилось, и есть та самая мифическая одолень–трава. Нет, муку из кувшинки тоже делают, и хлеб пекут, но уж больно много с этим возни — надо долго избавляться от горечи. На муку я рогоз попробую пустить, ну или тростник — посмотрим, что лучше окажется. А водяной лилией будем исключительно упырей пугать. Так, в мирных заботах, и проходили дни…

Пострадавшее в схватке с упырем плечо зажило на удивление быстро и неудобств почти не доставляло, хотя руку я все же старался беречь и сильно не нагружал. А общая помятость организма перестала беспокоить меня уже на следующий день после эпической битвы. Определенно что‑то во мне менялось, просто здоровым образом жизни это не объяснишь.

За это время я наконец‑то доделал лук. Из двух сохнущих в шаблонах заготовок, выбрал ту, что получше — вторую чуть–чуть повело. При желании это можно поправить, но зачем — одна заготовка вполне приличная, а другую оставлю на всякий случай. В глиняном горшочке я целый день вываривал сухожилия лося, а затем, размягчив в получившемся клею еще порцию сухожилий, налепил их на спинку лука. На следующий день все это дело подсохло, сухожилия стянулись, и лук еще больше выгнуло в обратную сторону — оно и хорошо! Оставалось только кое–где подстругать, чтобы лук сгибался равномерно, и отшлифовать изделие. Что я и сделал, а потом занялся тетивой.

Тетиву я скрутил из лавсановых прядей, перед этим распустив кусок стропы. А петли на концах сделал сменными — если они перетрутся в местах соприкосновения с луком, заменить их будет гораздо проще, чем менять тетиву целиком.

Закончив с работой, я надел тетиву на лук и, натянув ее, примерился к оружию — мощная получилась штука! Вообще‑то лук я мог сделать чуть ли не в первый день, вот только получился бы он совсем плохоньким, пригодным разве что для охоты на мелкую дичь, но с этим отлично справлялась и праща. К тому же, дело упиралось в отсутствие наконечников, и эта проблема в полный рост вставала передо мной прямо сейчас…

Стрелы на птицу можно делать и тупыми… вернее, нужно! Пернатые крепки на рану, а такая стрела ломает им кости и не дает упорхнуть. Но при встрече со зверем без нормальных наконечников, желательно срезней, не обойтись. И вот материала для них у меня как раз‑то и не было!

Сами стрелы я выстругал из наколотых чурбачков, а изощряться в склеивании стрелы из четырех частей не стал — и так нормально получилось. Да и предки наши так делали далеко не всегда: склеенная из четырех реек стрела — это уже почти произведение искусства, и пользоваться такой каждый день не будешь. На оперение пошло перо глухаря. Я аккуратно обрезал его, приматывал сухожилием к древку и тщательно проклеивал… и все это время думал, где взять наконечники. Выход напрашивался только один — сделать каменные. Как я ни ломал голову, ничего другого придумать так и не смог. Роговые и костяные изделия меня не устраивали — пробивная способность у них не та. А это значит, волей–неволей придется отправляться на поиски подходящего материала. Без нормального оружия одеждой на зиму мне себя не обеспечить, а если закончатся патроны, то и от нечисти не отбиться. А упыря так пуля вообще не берет!

В покинутом мной мире ближайшая речушка впадала в Ольшу — реку, по которой можно было сплавиться почти до Одрино от железной дороги. Как мне было известно, еще один приток Ольши на каком‑то участке ныряет под землю и выходит на поверхность только через пару километров, здесь наверняка происходит то же самое. Название этой водной артерии я запамятовал, но где она находится представлял хорошо, думаю, там и стоит поискать…