Олег Филимонов - Уходя, гасите всех!

— Давай, вызывай Лешего своего, а то я не в курсе, что делать надо.

— Да просто по имени кликнуть — тут его угодья, услышит. А когда появится, сказать, что подарки ему приготовил. И о службе попросить. Если хочешь, позвать я могу, но говорить сам с ним будешь. Меня он ни слушать, ни помогать не станет — мы и так под его защитой живем. — Когорша, не сходя с места, прокричал в воздух что‑то на своем тарабарском наречии и, сложив лапки, уселся на могучий сосновый корень. Я устроился рядом. — Теперь подождать немного надо.

— Проблем‑то с ним не будет? — поправляя кинжал и пистолет на ремне и подвигая поближе «ремингтон», поинтересовался я.

— Не должно… — с сомнением покосившись на оружие, отозвался Когорша. И добавил: — Если сложности начнутся, нам не справиться — он лесной бог! Из мелких, но все же…

Утешил, называется, мохнатый!

— Вот, мля! — только и выдохнул я. Возможно, зря мы это все с лешим затеяли…

Ожидание не затянулось. Буквально через пять минут по верхушкам над лесом прошел порыв ветра, а когда я отвел от раскачивающихся деревьев взгляд, то увидел стоящего рядом мужичка. Точняк Леший — как настоящий индеец подкрался!

Я поднялся на ноги, поклонился и как мог вежливо поприветствовал пришельца:

— Поздорову тебе, Лесной Хозяин. Будь сегодня гостем нашим, угощением не побрезгуй. Прими дары скромные. Не откажись службу малую сполнить.

— И тебе здорово, ведьмак. Показывай, что там у тебя, — не слишком дружелюбно буркнул лешак.

Опа! Я тут мозг и язык чуть ли не старославянскими речевыми оборотами напрягаю, а он по–нашему без запинок чешет. Ну, тогда и я попроще буду.

Выглядел Леший практически обычным человеком, если сильно не присматриваться — бомжеватого такого вида, несколько скособоченный мужичек. Всклокоченный, лохматый и бородатый, с застрявшим в пегой шевелюре мусором. Круглые, совершенно неопределимого цвета глаза — и один больше другого. Нос картошкой. Длинные, почти до колен, руки с заскорузлыми пальцами. Одно плечо ниже другого, и одежка на лесовике как‑то неправильно сидит. Сразу понятно, почему говорят, что он носит одежду, запахнутую на левую сторону, и сапоги на одну ногу — я вообще удивлен, как на нем эти обноски убогие и поршни [108] Поршни — Обувь (обычно охотничья) из одного куска кожи. непредставимые держатся.

В общем, во внешности лесного хозяина почти ничего необычного не оказалось. Действительно, если не за бомжа, то уж за бича точно можно принять — у нас таких хватает. Но пахло от лешака никак не мочой и сивухой, а лесом и хвоей. Совсем не так от бомжа несет, да и на бича или пообносившегося туриста не похоже — без дымного духа, обычного для человека, долго жившего в лесу, готовившего и проводившего ночи у костра.

Я так до конца и не понял — морок Леший накидывает, оборачиваться умеет или действительно такой, совсем человекообразный, и есть? Я сквозь морок вижу, но тут, сколько не приглядывался, ничего особенного не разглядел, разве что ощущение соринки в глазу появилось — в обоих сразу. Сильное, однако, колдунство…

Камуфляж и ботинки лешему явно пришлись по душе. Он только потребовал отвернуться, пока переодевается, хотя само переодевание не заняло и десяти секунд. Честно признаюсь, не понял, как у него так получилось — любые армейские нормативы с запасом перекрыл. Вот только потом пришлось показать, как шнурки завязывать и с липучками обращаться. Оценив внешний вид лешака, я добавил к подаркам камуфляжную бандану. Охренеть, что получилось! То ли матерый партизанище, в лесах с самой ВОВ [109] ВОВ — Великая Отечественная Война. просидевший и живший грабительством военных складов, то ли сурвайвер–выживальщик преклонных лет, или еще черт знает кто!.. Но внушает!

Образ дополнил нож на ремне. Остроту клинка, выдавая умение обращаться с холодным оружием, леший проверил, срезав на большом пальце ноготь. А зажигалку, пощелкав, сунул в карман, хмыкнув.

Мохнатый костюм вызвал явное удивление. Пришлось объяснять, зачем он нужен. А когда я сказал как маскхалат называется и почему, Леший хохотнул и сгреб обновку, а мне на мгновение показалось, что я вижу перед собой огромное, мохнатое, заросшее мхом и живыми побегами, существо. Пошутил, называется… Я настолько проникся, что молча пошел, взял один из дядиных обрезов и вместе с патронташем — бандольеро — вручил лесному чудищу. Временное помутнение сознания, не иначе…

Но больше всего лешего заинтересовал бинокль. Он вертел его и так и эдак, забавляясь новой игрушкой, а я показывал, как регулировать резкость и приближение.

Устав от напряга, который доставляло мне общение с непонятной, грубоватой, то ли нечистью, то ли вообще языческим божеством, я взял коньяк и предложил накатить. Для снятия стресса и облегчения взаимопонимания.

— Может, за знакомство?

Немного погодя, я малость пожалел о своем предложении, а вот гость моментально отреагировал и живо откликнулся:

— Наливай! — бескомпромиссно распорядился лешак.

Я достал раскладные стаканчики, закуску и набулькал по емкостям.

— Ну, понеслась, — выдал в стиле генерала Булдакова, лешак. — За сотрудничество! — И лихо опрокинул в себя стаканчик. Мы с Когоршей последовали его примеру. — Следующую давай. Между первой и второй… — сразу потребовал продолжения банкета гость.

Перерывчика я вообще‑то не заметил, но возражать не стал, и налил еще.

— А ничего винцо‑то — забористое!

Коньяк мы убрали быстро, особенно Леший налегал. Провизию он тоже сметал с невероятной скоростью — голодает у себя в лесу, что ли?.. Пришлось опять лезть в схрон за добавкой… и, главное, догонкой. Взял последние пару бутылок. Я уже засомневался, что правильно поступил, призвав лешака — тайник, после стольких в нем ковыряний, замаскировать проблемно будет: вон, чуть ли не тропа протоптана. А с такими ухватками лешак обыкновенного алкаша все больше напоминает. В лесах некоторое время проветривающегося, а теперь до любимого дорвавшегося… Нечисть, блин… Видимо, что‑то лешак просек. Он небрежно махнул рукой и схрон моментально заплело травой — пожухлой, заметьте. Небольшой порыв ветерка и сверху нанесло листвы и хвои — теперь тайник совершенно не выделялся на фоне окружающего пейзажа. Похоже, зря я в лешем сомневаюсь.

Сидели больше часа, но разговаривать, почти не разговаривали — леший был занят! Жратву нашу подъедал и спиртное допивал. Выдавая комментарии типа: «Эх, хорошо пошла!» или «Мелкому уже хватит, самим мало…».

Я пытался выяснить что‑нибудь о нечисти, варлоках или этом мире, но натыкался только на неразборчивое бурчание: «Сам все узнаешь, я тебе не советчик — в людские дела не лезу. Сами разбирайтесь». И все в таком духе…