Михаил Исхизов - Надо Помочь Бабушке

- Потерпи, - посоветовал Максим. - Мухугук терпел, и нам велел. Передай своему генералу Гроссерпферду, чтобы перестал воровать сельхозинвентарь и затевать перевороты. А то он плохо кончит. Скажи ему, что мы, кикиварды, за мир во всем мире, и еще за демократию и независимость. Строем мы ходить не станем. Так и передай, слово в слово. И еще скажи своему Верблюду, что он не только верблюд, но тоже козел. Старый облезлый козел. Понял?

- По-он-ял... От-пу-сси...

- Сейчас отпущу, - сообщил Максим. Он уже сообразил, что надо делать. - А ты застынь и не шевелись. Шаг вправо, шаг влево - прибью, как таракана.

Он отпустил супера, подошел к большому котлу, прикинул еще раз и решил, что этот котел вполне подойдет.

- Мне надо идти, будем прощаться, - сказал он и вдруг вспомнил Оглоблю. В пятом классе они тоже увлекались щелбанами. - Я тебе пару щелбанов оставлю на память. Ты уж потерпи.

Максим с удовольствием врубил пару горячих щелбанов в лоб Бумбера.

- А теперь ложись! - приказал он. - Не бойся, бить не стану. Согнись и подбери ноги.

Бумбер послушно лег, согнулся и подтянул колени к подбородку.

- Правильно, - похвалил его Максим. Он легко поднял громадный котел и накрыл им супер лейтенанта. Теперь все выглядело хорошо и аккуратно...

- Как ты там? - спросил Максим.

Супер молчал.

Максим постучал кулаком по котлу и снова спросил:

- Как тебе там, не жмет?

- Отпусти... - едва слышно донеслось из под котла.

- Значит не жмет. Ты там не особенно вертись, - посоветовал Максим. - Потерпи. Утром придут повара и освободят.

Котел молчал.

- Отдыхает... Вот и хорошо, - Максим еще раз осмотрел свою работу. Все было в норме: края котла плотно прижаты к земляному полу, Бумберу оттуда не выбраться. И все же, что-то мешало Максиму уйти... Что-то было не так...

- Сам он оттуда не выберется... Сам он оттуда не выберется... - повторил Максим, пошел к выходу из кухни и вдруг сообразил: - Он там задохнется!

Максим вернулся, приподнял край котла, подсунул под него полено, подумал, подсунул для верности еще одно, и осторожно опустил котел. Образовалась большая щель.

- Вот так будет хорошо. Полежишь, отдохнешь. Жалко, конечно, кружева испачкаются, но тут ничего не поделаешь. Постираешь. А мне пора делать ноги. У тебя свои заботы, у меня свои.

Глава двадцать вторая.

Король не поверит. Агофен в доме генерала. Встреча с мудрой черной кошкой. Полезный совет Кохинора Сокрушителя Муравейников. Пожар - всегда пожар. Планы генерала Гроссерпферда.

Максим спал почти до полудня, и мог бы, наверняка, спать еще несколько часов, но ему не дали. К этому времени вернулся хмурый Дороша. А Агофен в самом прекрасном настроении явился еще на рассвете. Поскольку команда была в сборе, Эмилий решил, что не следует терять времени, надо опять собраться и пусть каждый расскажет все, что узнал.

Первым стал докладывать Максим. Он рассказал про лагерь, в котором военные готовят кикивардов к сражению с гвардейцами короля Пифия Седьмого и к захвату власти в Счастливой Хавортии. О том, что по слухам, руководит все этим генерал Гроссерпферд, по кличке Верблюд. В лагере проходят подготовку более шестисот воинов и лагерь этот не единственный. Где находятся другие и сколько их, Максиму выяснить не удалось.

- Сила собирается немалая, - мрачно отметил Эмилий. - Королевским гвардейцам не устоять.

- У короля маленькая гвардия? - удивился Максим.

- В мирное время при короле больше сотни-другой гвардейцев не бывает, - объяснил Эмилий. - Но Пифий может собрать ополчение баронов, тогда от кикивардов мокрое место останется. План мятежа рассчитан на внезапность. Когда они намерены выступить?

- Этого рядовые воины не знают, а с начальством, мне пообщаться на эту тему не удалось. Но, судя по разговорам, в ближайшее время.

- Надо срочно сообщить королю, - предложила Франческа.

- Сообщить об измене генерала и кикивардов... - Эмилий задумался... - - Но у нас нет никаких доказательств. Король не поверить.

- Пифий и с доказательствами не поверит, - заявил Дороша.

- Почему так думаешь? - спросил Максим.

- Я не думаю, я знаю.

- Ты так убежденно говоришь, будто знаком с Пифием Седьмым, - не удержался от ехидного замечания Максим.

- Знаком, чего тут такого.

Все уставились на Дорошу. Шутит лепрекон или не шутит? А если шутит, то к чему такие шутки? Прервала молчание Франческа:

- Ты правда знаком с королем? - спросила она осторожно, чтобы не обидеть лепрекона.

- Встречаемся иногда, - пробурчал тот. - Я, ведь, вообще-то делом занят, сами знаете. А когда свободное время выдается, чего бы к нему и не зайти?

- Какой он? - спросила Франческа. Она не сводила с лепрекона глаз, как будто на нем осталось что-то от общения с королем.

- Король как король, - Дороша пожал плечами, утверждая этим, что рассказать ему нечего. - Цветы любит. А к чаю - непременно требует вишневое варенье. Без вишневого за стол не сядет. Издал Указ, чтобы в дворце каждый понедельник окна мыли... Пиф, сам по себе, человек хороший, но беспомощный. Делать ничего не умеет: ни башмаки себе сшить, ни стол сколотить, ни обед сварить. Все за него другие делают. А он то на троне сидит, послов принимает, то Указы в канцелярии подписывает. Два раза в месяц общается с представителями народа. Охоты у него еще всякие, тоже по расписанию: по вторникам - на зайцев, по четвергам - на кабанов, По праздникам - пиры.

- Почему ты считаешь, что он нам не поверит? - спросил Агофен, которого не интересовало, чем занимается король.

- Так Пиф уверен, что все его обожают, любят и, вообще, без него обойтись не могут. Каждое утро, он только глаза продирает, а камергеры уже рассказывают, как народ его любит. И когда засыпает - опять об этом. С детства Пифу подобное мнение создают. У него, от таких постоянных убеждений, в голове места ни для каких других мыслей не остается. Ни в какие другие доказательства он поверить не сможет.

- Что же нам делать? - растерялась Франческа. - Гроссерпферд такое может натворить... Надо спасать королевство.

- Бароны нам поверят, - подсказал Дороша. - Да и Гроссерпферда они не любят.

- Надо сообщить баронам, - поддержала его Франческа.

- Не знаю как другие бароны, а Брамина-Стародубский точно поверит. Он нас попросил разобраться и сообщить, - напомнил Агофен. Ему все и надо рассказать.

- Нам бы какие-нибудь доказательства...

- Фирма "Абаландур энд Халамбала", мир с ними обоими, веников не вяжет, - джинн довольно улыбнулся. - Она обладает самыми достоверными доказательствами того, что генерал Гроссерпферд, известный в широких народных кругах по кличке "Верблюд", а также, в некоторых узких кругах, по кличке "Коняга", окончательно зазнался, возомнил о себе, и решил потрясти Хавортию, государственным переворотом. Если ему это удастся, Хавортия, из Демократического Королевства, превратится в Демократическую Диктатуру.