Владимир Кучеренко - Пророчество

— Знаю, что это требуется для их спасения, но у меня рука не поднимется.

— Честно говоря, и мне тяжело пойти на такое, — признался я. — Поразительно: только что направо и налево махал клинком, без зазрения совести лишал жизни, а когда речь зашла о близких, проявляю слабохарактерность.

«Понимаю, как вам нелегко пересилить себя, поэтому беру эту миссию на себя! — заявила Сеющая смерть, проникшаяся нашими с сестрой переживаниями. — Вотар, передай управление организмом мне! Но до конца не расслабляйся, приготовься потом сразу же прочесть заклинание».

«Спасибо, — поблагодарил я и, ни секунды не мешкая, подтащил Цветаниэль с Крайтисом к мертвым дроу. — Давай, Теона!»

Теоларинэ присела на корточки, вытащила из коченеющих пальцев Кобры кинжал, занесла его для удара и… негодующе выругалась:

«Уркхадал!»

Спрашивать у любимой, в чем дело, не было необходимости. Хлопки выстрелов и ощущение вонзающегося в спину горячего свинца говорили сами за себя…

Пули сбили нас с ног. В падении Теона как-то умудрилась перекувыркнуться и выхватить из ножен Черный Мститель и Белое Возмездие, а я успел заметить, Терминатор держит длинноствольный пистолет. М-да, вот уж ирония судьбы, не зря пел капитан Врунгель: «Как вы лодку назовете, так она и поплывет». Рядом с Сэльбрианашаттой из своего чудо-лука Катюша целится в Светку, чуть поодаль лежат недвижимые Наставница и Реанимация: обе пронзенные стрелами.

Предательство?! Нет, не верю! Скорее что-то типа зомбирования. Но кто и как воздействует на них? И как эльфийка, никогда прежде не видавшая пистолета, так быстро научилась мастерски им владеть? Ведь она даже выбрала правильную стойку, чтобы максимально компенсировать мощную отдачу крупнокалиберной пушки: так и руку не уведет в сторону, и отдачей плечо не вывихнешь. Но разве гипнозом можно передавать навыки? Кажется, нельзя. Тогда как?

Как всегда, разбирательства откладываем на потом, а сейчас действуем. Легенда выполнила финт, похожий на тот, что она когда-то проделала в Шакрунской пещере, сражаясь с черным драконом: запустила клинок в одного из противников, а сама метнулась навстречу другому.

Белое Возмездие, брошенное с невероятной силой, прикончило Катюшу, но все равно недостаточно быстро: несколько стрел все-таки успели сорваться с тетивы обезумевшей дроу. Куда они полетели, я не увидел, но Светкино «Ой!» подсказало, что темная не промахнулась.

Навряд ли Сэльбрианашатта поняла, что приближающаяся к ней «машина смерти» гораздо опаснее зловещего киборга-убийцы, в честь которого ее прозвали. Однако в глазах обреченной дроу легко читается ужас от осознания неминуемой гибели. Вторая обойма опустела, а Серая эльфийка приближается, совершенно не обращая внимания на рой жалящих ее смертельных снарядов!

«Да, Терминатор, Черный Мститель предназначен для тебя, и ты уже никуда от этого не денешься! Судный день наступил!» — ликовал я.

Но когда меч правосудия уже был занесен и до удара оставалось всего одно движение, шальная пуля срикошетила от Браслета Нереиды. А поскольку тот представляет собой совокупность переплетенных колец с распилами, а энергия выстрела направилась в место соединения цепи, артефакт расстегнулся и упал на мостовую.

Вместе с браслетом ушла и Немезида, оставив нас с Теоной наедине с невыносимой болью. Ох, как, оказывается, сильно нас нашпиговали свинцом, даже несмотря на превосходные гномьи доспехи. Беспомощные, мы рухнули под ноги усмехающейся предательнице.

«Девять, восемь, семь…» — даже глядя в черное дуло пистолета, я, словно надеясь на чудо, почему-то автоматически продолжаю считать удары сердца, оставшиеся до Светкиного и теперь наверняка уже и Цветанкиного воскрешения.

А Терминатор нарочно тянет время и не стреляет. Наступила сапогом на запястье и наслаждается беспомощностью жертвы. Тварь. Теона отчаянно трепыхнулась, попытавшись причинить противнику хоть какой-то вред. Но тщетно. Дроу, восставшая против нас, была куда быстрее тяжело раненной Легенды.

А я все шептал: «Пять, четыре, три…»

Наконец Сэльбрианашатта нажала на спусковой крючок.

Странно, но последняя мысль перед окутавшей сознание мглой была связана не с сожалением о расставании с любимой и собственным ребенком, а о том, что время истекло и сестер уже не оживить. Парадокс.

Вильхельмиэль.

Вспомнился приговор Эввы: «Вильхельмиэль, ты опозорил старший народ!»

«Прошу прощения, Великая Мать! — опустившись на одно колено, пролепетал я тогда, но добавил в оправдание: — Это получилось не нарочно! Когда я понял, что ошибаюсь, то попытался исправить ситуацию».

«Видела я все! И мне показалось, что не очень-то ты и старался!» — гневно блеснула глазами богиня.

«Это так, Великая Мать», — понуро опустил я голову.

«Почему же ты так поступил?» — поинтересовалась Эвва.

«Потому что не мог иначе. В тот момент моими действиями руководили чувства, а не разум. Возможно, сейчас все было бы по-другому».

Первая часть фразы — чистая правда, а вот последнее предложение — грязная ложь. Если бы представилась возможность вернуться в то время и все исправить, то я ничего бы не стал менять. Однако хитрое слово «возможно» не дало высшему созданию уличить меня во лжи.

«Наказания тебе все равно не избежать!»

«Да, Великая Мать», — покорно кивнул я.

«На сто лет ты лишаешься магического дара, возможности дружить с животными и общаться с растениями! Хотела еще отобрать на этот период ловкость эльфа, но не буду, поскольку ты признаешь свою вину и каешься в содеянном!»

«Нет, Великая Мать, не согласен!» — услышав приговор, закричал я, сам изумляясь собственной дерзости.

«Что?!» — опешила Эвва.

«Не запрещай мне общаться с растениями, умоляю тебя! Лучше продли срок. Хоть на два, хоть на три века, да хоть на тысячелетие! Лучше забери все остальное! Ты же знаешь мое отношение к травам, деревьям и цветам. Мои оранжереи, мои сады — они зачахнут без меня! Пожалуйста, не забирай их у меня. Я не смогу без этого жить. Тогда уж лучше смерть!» — Выпалив все это, я не надеялся на снисхождение Великой Матери, это было просто криком отчаявшейся души.

Но богиня, к удивлению, прониклась и изменила свое решение:

«Хорошо, Вильхельмиэль, так и быть! Ты по-прежнему останешься другом растений, и срок я менять не стану».

«Благодарю, Великая…» — чуть не прослезился я.

«Не перебивай! Это еще не все. Ровно на сто лет ты изгоняешься из Светлого Леса. И раз уж ты эльф, так обожаешь цветы, то станешь садовником. Но среди людей! Ты примешь человеческий облик и целый век обязан будешь взращивать прекрасное в чужих краях. Если тебе это удастся, вернешься к Древу Жизни, и оно снова превратит тебя в эльфа. А нет — лучше не возвращайся!»