Алексей Дуров - Прямые пути

К Ресу подгреб Охотник На Ос: «Ты едва не погиб».

«Ну… да, бой ведь был, все едва не погибли. Мир едва не погиб».

Охотник На Ос возразил: «Мир один раз, а ты трижды», — и передал Ресу картинку, как тот отбивается от трех грифонов. Рес себя узнал — то есть, Беглеца, — но сшибку не припомнил, вероятно, потому, что видел ее со стороны.

«Видишь, — объяснял Охотник На Ос, — твое крыло почти свернуто, три клинка с одной стороны, назад отведен только один длинный, но ты не смог бы защитить им левый бок. Или здесь, — он передал еще одну картинку. — Видишь, он мог ударить в голову».

«Но я бы его все равно встретил!»

«И удар пришелся бы ему в конечность, грифон успел бы тебя достать. Хорошо, что грифоны боятся боли. Или здесь — ты слишком вложился в простой удар, хотя грифон успевал защититься, и провалил тебя. Ты вывернулся, но другой грифон, вот этот, мог ударить тебя в голову, и не успел только потому, что Теплый Дождь попал в него звездочкой. Ты три раза был близок к смерти».

«Но это же бой, кто угодно к ней близко».

«Так близко, как ты, остальные бойцы не были ни разу. Я — ни разу во всех моих жизнях, хотя этот бой был для меня четыре тысячи сто двадцать вторым. Не говоря уже о мелких стычках и поединках».

«Это потому что вы больше волшебством сражаетесь, а мне пришлось в рукопашную. Ладно, признаю, неважный из меня боец, учиться мне еще и учиться».

«То-то же. И ты зря ударил хвостом. Не стоит этого делать, разве что как самый последний удар. Потому что наши хвосты очень чувствительны, если кончик воткнется в чужую плоть, можно почувствовать такое, что отвлечешься и пропустишь атаку».

«Да? Я случайно коснулся хвостом истинной тверди, и она очень холодной показалась».

«Значит, тебе нужно держаться подальше от истинной тверди».

«Запомню. Знаешь, а я ведь не устал совершенно, хотя вон, как покувыркался».

Охотник На Ос хмыкнул. Как это ему удалось, здесь же нет воздуха? Ага, понятно, он прислал знак, означающий хмыканье — такой отчетливый, что воспринялся, как настоящий звук. Как некоторые люди чувствуют кислоту на языке при слове «уксус», только посильнее. А дракон прислал следующий знак: «Что ты такого делал, чтобы устать?»

Издевается, что ли? Однако Леск напомнила:

— Драконы отдыхают на лету.

А Укравший Кошку добавил:

— Спать в мокром золоте сложнее, чем перемещаться по разным мирам и сражаться с грифонами.

«Выходит, мы ничего особенного не сделали?» — поразился Рес.

Охотник На Ос хмыкнул еще раз: «Ты полагаешь, особенные дела обязательно должны утомлять? Тебе действительно еще учиться и учиться. Первым делом освоить боевые заклинания, хотя бы защиту».

«Да я почти неспособен к колдовству».

«Но я видел, как ты колдуешь».

«И это было все, на что я способен. И то, на самом деле не я колдовал, а Леск, мне не до заклинаний было».

«Как?!»

«Пусть она сама объяснит». Рес пустил Леск к рулю, она рассказала: «Я обнаружила, что если ты не у руля, можно воздействовать колдовством только на те сущности, с которыми делишь тело. И в бою я воздействовала на Реса, чтобы он творил заклинания. Не заставляла — ничего не вышло бы, — скорее, подсказывала, что делать».

«Ловко», — оценил дракон.

Тем временем среди знающих драконов разгорелся спор — что делать дальше? Устойчивый промежуток спасли, как и замыслили, но вдруг можно спасти какой-то еще, раз уж они возле источника миров и ведьма вершины имеется? Пока ничего не придумывалось. Однако искали, перебрасывались знаками: «Смотри, можно перенастроить, чтобы здесь открылось».

«Тогда здесь закроется. И у Реса запаса силы не хватит — Леск их в бою потратила, оказывается».

«А может быть, откроем прямой переход из Мглистого промежутка в Стальной Лес, чтобы удобнее было перемещаться?»

«А оно того стоит?»

«Но ведь несложно, сил много не нужно».

«Нет, не стоит — лесные духи начнут шастать в Мглистый промежуток».

«Ну и что?»

«Мглистому ничего, а Стальному Лесу может не хватить защитников».

«Может, выпустим пленные сущности из Малой Ловушки?»

«А они там еще остались? Я недавно там побывал, встретил только тех, кто сам не хочет уходить, остальные разбежались».

«А это что за тонкие связи?»

«Огненные демоны — их пути в другие миры».

«Может — перекрыть?»

«Они все равно не используются. Хотя вот этот живой — смотри, почти что в наши миры тянется».

«Это же Император!» — неожиданно встряла Леск. И несколькими знаками выложила, как Рес проникал в суть правителя.

Драконы ошарашено молчали, потом самый знающий из них, Житель Пустыни, возмутился: «Почему вы сразу не сказали, что Император — демон?»

«А вы не знали?» — удивилась Леск.

«Нет, мы же не умеем проникать в чужую суть. Само знание, что Император одержим огненным демоном, ценнее, чем свиток восьми печатей».

«Драконы тоже ищут свиток восьми печатей?»

«Все ищут. Боятся, что найдет кто-то другой. Или уже нашел. Ты что-то знаешь о свитке!»

«Я его сожгла».

Все же иногда удобно, что нет возможности соврать — Леск говорила на «ясном», и драконам ничего не оставалось, как поверить. Сперва они пораженно замерли, потому все вместе повернулись к Предсказателю. Он уже закрыл глаза, просчитывая. Открыл: «То, что Император одержим, а свиток восьми печатей уничтожен, сильно меняет расчеты. Нас ждет совсем другое будущее. Опасность, что силу жизни-смерти применят на войне, стала гораздо меньше. Но Император в конце концов обоснуется в других промежутках, за ним устремятся многие люди. Устойчивый промежуток станет чем-то вроде далекой окраины. Это уже плохо, но придут беды из других промежутков. Одни только мстители из покоренных Императором стран могут натворить бед, например, принести мор. А ведь будут и другие. Обычные торговцы принесут оружие, необычное волшебство, опасные стороны которого неизвестны людям вашего мира, вещества или устройства, вызывающие блаженство — нечто вроде известного вам опиума, только гораздо сильнее. А еще жители других промежутков придут к вам за рабами и солдатами. Даже чуждые мысли об устройстве общества могут навредить. Я предвижу настоящие бедствия».

«А если бы Император не был одержимым?» — зачем-то спросила Леск.

«Он бы не бросил на произвол свой родной мир. Но у него не было бы такой власти, и, если мы перекроем путь демону, власти у Императора станет гораздо меньше. Совсем не исчезнет — волшебство демона действовало тысячелетиями, его хватит еще на несколько столетий. Поход в дальние промежутки остановится, Император ограничится тем, что успел завоевать.»

«Значит — перекрываем путь демону?» — обрадовалась Леск. Что ни говори, а было у нее желание отомстить Императору за побережников.