Стивен Эриксон - Увечный бог

Минала отпила из бурдюка и продолжила: - Все вы, Сжигатели, были такие? Наглые, самовлюбленные, эгоисты?

- Да, мы заработали право ходить гордо.

- Чепуха.

- На деле, - сказал Калам, не обращая внимания на ее комментарий, - потому нас и решили стереть с лица земли. Ни один офицер не задерживался. Нашей компанией правили сержанты... ну, раньше Вискиджек, но и при нем сержанты ставили на голосование приказы, какие отдать лейтенантам и капитанам, как и нам, солдатам. Можешь вообразить, высшему командованию такое не нравилось. О, мы могли слушаться тех немногих, которых уважали - Дассема, Даджека. Тех, что заслужили свою соль. Но других? Ни шанса.

- То есть вы были неуправляемыми.

- То есть мы действительно задумывали свергнуть Императрицу. Да, если так посмотреть, Лейсин пришлось нас уничтожить. Выбора не было. Наверное, ей не хотелось убивать самых крутых солдат, но других вариантов мы не предложили.

- Чудесно. Наконец хоть немного честности.

- Итак, теперь я в Войске, жена. Отсюда вопрос: что здесь делаешь ты? Тут небезопасно.

- Дети Темного Трона. Те, что выжили. Я не могла смотреть им в глаза после всего, что было. Не могла вынести. И видела - Темный и Котиллион что-то задумали. Но в-основном, - она пошевелила плечами, - это дети и то, что было у тронного зала. Уверяю, и Быстрый Бен не медлил, хотя был, похоже, при смерти. Не медлил, ушел.

- Икарий, - пробурчал Калам. - Может, однажды мы схлестнемся и увидим...

Минала фыркнула: - Это положит быстрый конец твоей наглости, Калам Мекхар.

Сигнальщик махал флагом - пора было скакать к авангарду. Калам подумал над словами Миналы и вздохнул.

Они пнули коней в бока.

И Калам попросил: - Любимая, еще раз расскажи о том Тисте Эдур с копьем...

Командор Эрек-Але из Серых Шлемов вошел в шатер и обнаружил брата Безмятежного в углу, в тенях, смотрящим на холщовую стену. Никого больше не было, хотя Эрек-Але вызвали очень спешно.

- Чистый?

Безмятежный медленно повернулся. - Вас когда-либо погребали заживо, Эрек-Але? Нет, воображаю. Нет. Возможно, ночной кошмар... ладно. Утром я ощутил гибель Сестры Хитроумной. Мертвы и все ее офицеры. Осада снята, наш враг свободно движется сюда.

Эрек-Але моргнул, но промолчал.

- Снимите шлем, - сказал Безмятежный. - Видите, вон там? Графин с иноземным вином. Признаюсь, приобрел к нему вкус. Очень помогает избавиться от... дурных порывов. - Он пошел и налил себе кубок. Потом налил второй, махнул рукой в приглашении.

Прижав шлем локтем к боку, Эрек-Але покачал головой: - Дурные порывы, Чистый? Неужели наша цель не справедлива?

- О да, Эрек-Але, волна нашего воздаяния восстановит справедливость. Но будет тут и преступление. Мы не щадим детей. Не просим их переделать мир, создать новое место смирения, уважения, сочувствия. Не даем им шанса исправиться.

- Чистый, - сказал Эрек-Але, - учение Волков делает ясным, что каждому поколению дается новый шанс. И каждый раз оно повторяет грехи отцов и матерей. "Удар, сражающий невинного ребенка, удар, валящий дерево в лесу - размах движения может быть разным, но рукой движет одно желание". Так сказала бы Вольность, нуждайся она в словах.

Безмятежный блеснул глазами из тени: - И вы не верите в презумпцию невиновности?

Эрек-Але склонил голову к плечу: - Чистый, Серые Шлемы верят в очень многое. Мы не отказываемся видеть страдания невинных - будь то дитя или зверь. Говоря от имени Вольности, мы начинаем с призыва к совести людей. Но когда совесть отсутствует или ей пренебрегают - что нам остается?

- Вы очевидно наслаждаетесь диспутом, Эрек-Але. Напоминая мне лучшие дни... мирные дни. Что ж, я буду размышлять, каким мог бы быть мир, стань совесть чем-то большим, нежели слабый шепот. Если бы она могла поднять руку во гневе... А окажись простой отпор недостаточным, могла бы сомкнуть хватку на горле, выдавив жизнь из преступника...

- Прежде всего мы верим, Чистый, - вмешался Эрек-Але, - что рука совести - это мы.

- Рука с мечом.

- Да, если нас вынуждают им воспользоваться.

Безмятежный осушил графин и достал новый. - Но ваши сородичи, люди - ваши жертвы - могут увидеть в вас лишь злодеев, ужасающих губителей невиновных. Сами понятия вины и невиновности станут им не важны.

- Если мы творим зло, то лишь ради устранения другого зла.

- Ища... нейтрализации противоположностей. - Безмятежный улыбнулся.

- Сестра Почтенная могла поставить нас на колени, Чистый. Но мы не столь наивны. Мы пришли к вам лишь потому, что искали возможность отдать жизнь ради правого дела. Вы сможете использовать нас, пока не погибнет последний воин. Не было нужды принуждать Напасть.

- Верю вам, Эрек-Але. Нахожу в вас и вашем народе многое, достойное восхищения. И буду сожалеть, что посылаю вас на смерть. Но, как вы сами должны понимать, Вольность представит угрозу даже нам, Форкрул Ассейлам, если ее полностью освободить.

- Чистый, мои "Престолы Войны" привезли вам величайшего врага. Я отлично знаю, что грядет. Я верю - и думаю, Смертный Меч и Надежный Щит согласились бы со мной - что в грядущей войне проиграем МЫ ВСЕ. И наше поражение станет победой Вольности.

Безмятежный замолчал, изучая командира Напасти. Нечеловеческие глаза не моргали. Потом раздался слабый вздох. - Я неправильно вас просчитал, Эрек-Але? Вы перешли на другую сторону... чтобы уравновесить чаши весов?

- Посылайте нас на смерть, Чистый, если вам нужно. Мы будем ждать на той стороне.

Безмятежный сделал шаг к нему. - Я хорошо знаю малазан. И я их встречу!

- Смертный Меч Кругхева встала перед Адъюнктом Таворой и отдала ей свой меч. Перед НЕЙ, Чистый, мы не склонимся.

- Сестра Почтенная заставила вас встать на колени, ты, помпезный дурак!

Эрек-Але чуть склонил голову набок. - Неужели?

- Вы противились!

- Чистый, зачем бы нам противиться? Не забывайте, это мы пришли к вам, не наоборот.

Безмятежный снова отвернулся к стене. Опустил голову. Кубок был пуст. - Завтра мы удвоим шаг, Командор. Мы выследим иноземную армию - убийц Сестры Хитроумной. Вы, Напасть, броситесь в битву и не отступите. Враг будет уничтожен, пусть придется отдать ваши жизни до последней!

- Именно, - отозвался Эрек-Але.

- Можете идти.

Надев шлем, Эрек-Але покинул шатер.

Сестра Почтенная, морщась от боли в ногах, прошлась вдоль гребня, смотря на опустошенную округу. Она видела, где именно брат Старательный создал земляные валы, гнезда арбалетчиков, окопы и траншеи. Она понимала: он намерен направить врага в место, где его удобнее всего истребить. Лишь передовые отряды и корпус инженеров Армии Судимов находились в окопах, остальные силы держались ближе к городу, где легче было организовать доставку припасов и подкреплений.