Лилия Быстрицкая - Щит Империи. Часть первая

Руки Андрея, тонко касаясь пальцами, пробежались по обнажённой спине Анжелы, скользнули по талии, и, спустившись ещё ниже, прижали девушку к нему очень крепко.

Мелодия близилась к финалу по нарастающей мощи — и огонь вдруг взметнулся вверх, поглотив лепестки и слившись с молниями, на мгновенье скрыв пару из виду. И очередная яркая вспышка обратила огонь в ало-золотое с пробегающей искрой сияние, ореолом облекшее их. И Андрей закрутил Анжелу то под одной рукой, то под другой, то, обняв, вдруг отталкивал, заставляя провернуться, но ни на миг не отпуская её руки, то вновь притягивал к себе. И вскоре стало заметно, что они, окружённые свечением, медленно, плавно, взмывают вверх, и ноги их уже не касаются пола.

Так они поднялись почти к самому потолку, и, когда прозвучала последняя нота, ореол света вокруг них вспыхнул и рассыпался фейерверком алых, розовых и бордовых — в тон платью Анжелы, роз, осыпавшихся вниз. И сама пара тоже плавно опустилась на пол — прямо в самый центр зала. И вновь многие пары, которые из танцующих, превратились в восторжённых зрителей, отступили немного назад, образовав вокруг них кольцо. Теперь они с любопытством наблюдали, что же будет дальше.

— Великолепно. Вы блеснули талантом, а я в центре внимания. — Улыбнулась Анжела, и это была настоящая улыбка.

— Но это ещё не всё, что я хотел. — Улыбнувшись, ответил Андрей. Сердце его бешено билось в груди, хоть взгляд был спокоен и сосредоточен. Голова кружилась от дурмана страсти — и не только у него, но и у Анжелы.

— Что же ещё?

Серов опустился перед Анжелой на одно колено, зажал меж ладонями её руку, и громко — так, чтоб если и не весь зал, то как можно больше народу его слышало, сказал:

— Анжела, прошу вас, СТАНЬТЕ МОЕЙ ЖЕНОЙ! — На последнем слове зал вновь озарила яркая вспышка — это сверкнула алая молния, и с потолка вновь посыпался дождь из роз.

Андрей открыл мгновенно вынутую из кармана алую бархатную коробочку. В ней, на крохотной подушечке, лежало колечко — плетение платины и золота с большим алмазом и мелкими сапфировыми глазками вокруг него, явно эльфийской работы, и, несомненно — магическое — вокруг алмаза плясал нимб радужных искорок. Анжела победоносно оглядела зал. Все взоры были устремлены на неё, все гости притихли, ожидая ответа. В стороне, затерявшись среди приглашённых, стояла и Женя, побледневшая, отчаянно прижимавшая сомкнутые руки к груди, и еле сдерживающая слёзы. В карих глазах читалась тревога, девушка будто бы хотела вмешаться, что-то сказать… но удерживалась от этого, до боли впивая короткие ноготки в собственный кулак.

Белокурая красавица улыбнулась и молвила:

— Да. Я, Анжела Светлитская, согласна стать вашей женой, Андрей Серов.

Серова будто его же молнией ударило — пару секунд он ничего не мог сказать, потом, вперив недоумевающий взор прямо в глаза Анжеле, очень тихо спросил:

— Что, простите? Должно быть, у меня от радости галлюцинации начались. Разве ваша фамилия — не Архангельская?..

— Нет. — Это подошёл уже хорошо знакомый Андрею князь Светлитский. — Анжела — Моя дочь. Младшая. Мы собирались открыть эту тайну в конце сегодняшнего вечера. Получилось раньше. Хотя я не ожидал от вас такого поступка, как предложение руки и сердца Анжеле… Я… не возражаю, раз она сама не против. — Слова Светлитского прозвучали как-то странно.

— Благодарю. — Растерянно ответил Андрей, наконец-то поднявшись на ноги. Он был всё ещё слегка в шоке от таких новостей, какие-то смутные сомнения почти отрезвили задурманенную голову, и он ещё не решил, рад он, или напуган, однако, по обыкновению, пытался сохранять внешнее спокойствие.

— Не за что. Я действительно… не ожидал от вас… такого. — Интонация подсказывала, что господин Светлитский хотел сказать «такой глупости». Хотя, Серов списал подобное восприятие на искажение собственного сознания от торжества очередной победы.

— Почему? Разве что, лишь, выстояв против преступников и демонических отродий, я мог бы спасовать перед этим земным ангелом… — Серов улыбнулся, отогнав дурные мысли, со страстью посмотрел на Анжелу и поцеловал её руку. — Но я, с Божьей помощью, выдержал и это испытание. Я, правда, не знал, что Анжела — княжна Светлитская, что она — ваша дочь, так что это не только большая радость, но и огромная честь для меня — войти в вашу семью. — Он почтительно склонил голову перед князем.

— На какое число вы намерены назначить свадьбу? — Отчего-то суховато осведомился князь.

— Чем скорее, тем лучше. Организовать бы всё в самый краткий срок… О, если бы было можно обвенчаться прямо сейчас… Впрочем, нет, столь прекрасная невеста достойна самой пышной и роскошной свадьбы. — Андрей вновь улыбнулся, глядя на Анжелу, и перевёл взгляд на Светлитского. — Интересно, успеют организаторы уложиться в два дня?

— Я обо всём позабочусь.

— Я буду безмерно признателен вам за помощь, ваше сиятельство. — Серов снова склонил перед ним голову.

Праздник продолжался, став гораздо занимательнее для гостей, теперь у них появилась новая тема для разговоров и множество поводов для досужих сплетен. Чародей увлечённо танцевал со своей грациозной невестой, попутно развлекая всех остальных феерическим сопровождением из восхитительных воздушных иллюзий. Никто и внимания не обратил, что милая темноволосая девушка в зелёном платье выбежала из зала, закрыв лицо ладонями…

Андрей приехал в Крестославль вместе с Николаем, которого выбрал в свидетели. Больше никто из его знакомых, за исключением Жени, приглашён не был. И как раз Женю в свидетельницы выбрала Анжела, вернее, это сделала их мать, светлейшая княгиня Светлитская.

Крестославль находился в восточной части страны, и считался, своего рода, «столицей» земель, принадлежащих знатным родам инквизиторов. Надо заметить, один из самых больших имперских городов и выглядел соответственно своему статусу: строгие очертания серых каменных домов перемежались восхитительным великолепием величественных белоснежных соборов. Подобное сочетание суровости и красоты казалось безупречно выверенным, идеально равновесным.

Символом Крестославля считался воздвигнутый на холмистом возвышении в восточной его части, громадный крест из белого, с серебристыми вкраплениями, гранита. Этот грандиозный монумент соорудили в год основания города, девять с половиной веков назад, с тех пор он высился над самыми высокими зданиями, и каждый мог узреть его с любой из улиц. Крест заключался в огненный контур Щита, полыхавший неугасаемым пламенем, символизировавшим незабвенность славных подвигов и вознесение бессмертных душ отважных героев Инквизиции. На плитах трёх мощных, высоких ступеней его подножия были высечены имена выдающихся инквизиторов прошлого и современности, чьи доблестные деяния навеки запечатлели летописи. Возле этого мемориала, данью памяти, всегда стояли корзины свежих цветов и лежали букеты.