Светлана Жданова - Шаг назад

Да и какое мне собственно дело до количества детей зеленоглазого принца и королевы Мадлэрни?

И всё же, какое-то есть.

Я поймала себя на том, что в задумчивости начала несильно прикусывать внутреннюю сторону щеки, что со мной бывает очень редко. Задумчивость мне в принципе несвойственна и все серьезные решения я принимаю быстро, не тратя время на лишние метания. Да и чего руки себе выкручивать, даже сейчас я знаю свой ответ на столь… заманчивое предложение. Вот только… если бы мне предлагали только работу телохранителя, пусть даже в таких условиях, а за последнее время я сделала один вывод — дети, это усложняющий момент, за работу с которым надо брать двойную плату. Тем более эти дети — наследники не просто влиятельной аристократической династии, а внуки Императора. Не говоря уже о сыне Мадлэрни и…

Вот в нем как раз и вся проблема. Даже сейчас я чувствую его взгляд на себе. И это не интуиция бывалого бойца и телохранителя. Нет, тут совсем другое.

Он даже не нашел нужным прятать это, он не скрывал от меня своих намерений. И от этого становилось вдвойне страшно. Вроде бы не убивать меня собираются, а соблазнять, но это и опасней. Многократно опасней.

Шефар наконец заметил мой взгляд и оторвался от своего увлекательного занятия по рассматриванию маленьких перепуганных зверьков.

— Я не прошу тебя давать ответ прямо здесь и сейчас. В городе я буду еще двое суток и в конце отпущенного мне срока должен уехать с тобой или без… твоего согласия.

Он как-то по особому улыбнулся, от чего по позвоночнику прошла холодная дрожь, как от предчувствие чего-то очень опасного.

Снова обратив взгляд на сад, я тяжело вздохнула:

— Решение-то я уже приняла. Осталось еще решить, какую цену я могу потребовать, влезая в подобную историю. Боюсь после сборов податей за нее, ваша гильдия наемников не захочет со мной расставаться.

— И не только они, — особо-мягким голосом проговорил принц. — Ты не думала, что можешь где-то остаться навсегда? На постоянной службе?

Я усмехнулась. Словами говорит одно, голосом намекает на другое, а что имеет ввиду? Шефар, одним словом.

— У меня есть одно условие. Не хочу, чтобы Мадлэрни знала, где я нахожусь.

— На территории Империи я гарантирую тебе полную неприкосновенность от королевы. — Вот теперь его голос звучал серьезно и зло. — Я не отдам вас ей. Мадлэрни уже не раз доказывала, что не умеет ценить ни кровь, ни верность.

— Вас? — уцепилась я за слово.

— Тебя и сына, — пожал он плечами. — Ису, садись, пожалуйста. Лично мне так будет гораздо спокойней с тобой разговаривать.

Я согласно кивнула, тем более что под взглядом Шефара, далеким от невинности, в ногах появилась слабость, того и гляди колени начнут дрожать. Вернувшись в кресло, я немного подумала и решила наплевать на все нормы поведения при монарших особах, поджав одну ногу под себя. Почему-то такая поза, даже не смотря на то, что она весьма непрофессиональна, всегда казалось мне куда уютней. В данный же момент так не хватало этого спокойствия и уверенности в себе.

Сам принц словно и не заметил такого непротокольного поведения. Просто взял со стола колокольчик, звука которого я не услышала. Если быть честной, подобная магия меня не порадовала, и если его услышала прислуга, то могут услышать и неведомые заговорщики. Да мало ли как еще можно использовать подобные безделушки!

Тем не менее за несколько минут нам сменили стол, выставляя вместо чая запотевший графин с густо-фиолетовой жидкостью, пахнущей вином и фруктами, а так же всевозможную холодную закуску. Его высочество будто и не обращал внимания на двух молоденьких служанок, демонстрирующих ловкость своих рук, и бархатным голосом рассуждал об особой судьбе Апалузии, стоящей на границе двух держав.

— Видишь ли, — говорил он, — если бы не чудные деревья пикато, растущие только здесь, никто бы и внимания не обратил на еще один подобный городишко. Да и вряд ли бы он успевал так расцвести, ведь войны никогда не жалели подобные местечки. Но даже мой предок, завоевывая эти места, строго настрого запретил осквернять его стены и приказал казнить каждого, кто повредит хоть одно дерево. Поговаривают, что он был большим любителем приложиться к кувшину с пикатачо, — кивнул принц на фиолетовую жидкость. — Впрочем, его многие понимают и разделяют любовь к этому достойнейшему напитку. Как говорят легенды, первое зернышко пикато было подарено местной красавице одним из поклонников, молоденьким и криворуким учеником мага. Девушка такой подарок не оценила, выкинув в окно, и велев выставить парня за дверь. Ее обожатель с горя вскрыл себе вены и слил всю кровь в кувшин, оставив записку, что именно ею стоит полить росток из его семечка, когда тот даст шестнадцатый листок. Что самое интересное, его указание не только выполнили, но и кровь так и не успела не то что высохнуть, даже остыть. Ровно через год дерево под окнами спесивой красавицы дало единственный плод в виде красного сердца. Чванливая девица не устояла и съела его. И к утру умерла. Туда ей и дорога, нечего есть незрелые фрукты.

— Но как же тогда получается вино, если плоды ядовиты? — поинтересовалась я, наблюдая как его высочество разливает по фужерам пикатачо.

— Все дело в том, что зрелостью здесь считают, когда мякоть пикато начинает разлагаться, оставаясь при этом внутри очень крепкой кожуры. Семечко в таком плоде словно плавает в этой жиже. Такой плод срывают, проделывают отверстие в верхнем слое и осторожно сцеживают, стараясь не задеть все еще ядовитую косточку. Жидкость как ты видишь получается фиолетовой. Да и подавать его предпочитают именно в кувшинах, так как яд если и попал в него, то осядет на широком дне. Ну что, — приподнял он свой кубок, — отважишься выпить со мной после такого рассказа?

Мой змеиный амулет молчал, Шефар коварно улыбался, а знаменитое вино искушало ароматом и фиолетовыми переливами. Я взяла хрустальный бокал.

— Вряд ли это окажется более опасным, чем то, во что вы меня втягиваете, ваше высочество.

— Ваша Светлость, — поправил мужчина, при этом совершенно неподобающе растрепав свою длинную челку. — После рождения племянника и соответственно дофина, ко мне перешел титул Герцога Дэлришского. Но я буду рад, если в приватной обстановке ты будешь звать меня по имени.

И снова в его голосе появились эти мурлыкающие нотки, обволакивающе нежные, чувственные и располагающие к себе. Так и хотелось протянуть руку и поправить челку, спадающую на глаза, да почесать за ушком.

Но вместо этого я лишь покачала головой.

У меня возникло ощущение, что после этого моего жеста он словно отступил назад и насторожился. Хотя следующие слова бывшего принца звучали все так же непринужденно.