Фергус - Ворон

- Привет. Медитируешь? - Флор, его сосед по комнате, с шумом плюхнулся на кровать. Брен ответил ему злым взглядом. Ну почему так не вовремя?!

- И как успехи? - лениво продолжил Флор, не заметив недовольства Брена. Откинув со лба золотую чёлку, он скользнул по свече равнодушным взглядом.

Брен пожал плечами. Он ещё сам не был до конца уверен в произошедшем, чтобы кому-то об этом рассказывать. Поэтому он перевёл разговор на самого Флора.

- А ты чем похвастаешься?

- Я сочинил новую песню! - гордо заявил златовласый музыкант, снимая из-за плеч мандолину. - Называется "Песнь о Соколе".

Брен состроил скептическую гримасу. Надо же, какое "неожиданное" название!

- Это моя первая законченная песня, - восторженно продолжил Флор. - Я сочинил её, пока летал над лесом. Знаешь, полёты очень положительно влияют на вдохновение! У меня в голове теперь звучит столько мотивов! Хочешь, сыграю? Девушкам песня очень понравилась.

И не дожидаясь ответа, он ударил по струнам:

Сбрось перо, сокол,

Чтобы я мог вслед лететь

За тобой к небу!

- Спасибо, не стоит, - с кислым видом перебил Брен. - Я и без этого уверен, что ты талантливый. А сейчас я хочу спать.

В подтверждение своих слов он быстро скинул одежду, заполз под одеяло и закрыл глаза.

***

Проснулся Брен с первыми лучами солнца. Флора в комнате уже не было. Наверно, снова забился в уголок со своей ненаглядной мандолиной или летает под облаками в поисках вдохновения. Брен быстро оделся и, перехватив на кухне пару кусков хлеба с сыром, вышел во двор.

Здесь он сразу же увидел знакомые лица. Флор, оказывается, упражнялся не в пении, а в стрельбе из лука. Он натягивал на тетиву сразу три стрелы и без промаха отправлял их в мишени. Гай поблизости метал ножи. Он посылал их в цель из разных положений: и стоя, и сидя, и с разворота - и всегда метко. Урсуса во дворе не было. Брен не удивился. Этот угрюмый сын Гончего физическим упражнениям предпочитал общество девчонок, слушая вместе с ними лекции Морс об амулетах и травах.

Корвуса тоже не было. Где он? Брен напрягся. Летает или разучивает новый боевой приём? Парень завертел головой по сторонам, словно рассчитывая, что Корвус спрятался от него в тени одной из башен, но заметил лишь Фортиса, который лениво наблюдал, как отжимаются младшие ученики.

- Нечем заняться, Брен? - окликнул наставник, почувствовав на себе взгляд. - Так давай сразимся. Что-то ты совсем забросил тренировку, смотри, растеряешь навыки.

Брен в ответ лишь ухмыльнулся и побежал в оружейную за мечами.

- Ты не знаешь, где Корвус? - спросил он, отбивая первый удар наставника.

- Понятия не имею. Этот парень вечно гуляет сам по себе. Искать его - что ветра в поле. А почему ты спрашиваешь? Потерял старшего брата, Брен?

- Ничего подобного, - Брен сжал зубы.

На некоторое время они замолчали, поглощённые схваткой. Мечи пели в их руках, и пение стали казалось куда более волнующим и прекрасным, чем фантастическое пение воды Гая. Брен чувствовал себя невероятно ловким и сильным. Никогда ещё раньше он не мог сражаться с наставником на равных, а теперь делал это почти с лёгкостью.

Двор пересекли Урсус и Вульпес, возвращаясь откуда-то из леса. Оба несли за плечами громоздкие корзины с поздними осенними травами, болтали и весело смеялись. Отвлёкшись на них, Брен не заметил коварного приёма, и остриё меча наставника оказалось у его горла.

- Тебе ещё учиться и учиться, Брен, - со смехом заявил Фортис, убирая меч. - Хотя если хочешь стать по-настоящему смертоносным, пора бы уже драться двумя мечами. Я ведь показывал тебе несколько приёмов перед посвящением?

- Да, но я не отказался бы посмотреть ещё несколько, - улыбнулся Брен.

Этот день почти полностью был посвящён тренировке. Сначала Брен отрабатывал приёмы с двумя мечами - по одному в каждой руке - а потом немного поупражнялся с копьём. Как объяснил Фортис, его положение княжича требовало обязательного знакомства с этим видом оружия. К тому же Брен помнил, что его старший брат Квинт был настоящим мастером копья.

Ближе к вечеру вся честная компания собралась на ужин. Не хватало только Корвуса и Корникс. Не появились они и после того, как Вульпес раздала парням миски с густым мясным супом и все увлечённо приступили к еде. Брена охватило тревожное предчувствие.

- А где Корвус? - спросил он, страстно надеясь наконец-то получить ответ. Вульпес, до этого улыбавшаяся Урсусу, перевела на него взгляд и пожала плечами.

- С Корникс, я думаю. Они с самого утра заперлись в нашей спальне. Наверно, слишком устали, чтобы выйти к ужину, - последняя фраза прозвучала многозначительно. Парни заржали.

Брен с грохотом отбросил ложку в сторону. Корникс вместе с Корвусом?! Снова?! Эта мысль будила в нём слепую, безотчётную ярость. Ведь ещё позавчера она целовала его, Брена! Как она может после этого делать то же самое с Корвусом?!

Не сознавая, что творит, Брен вскочил на ноги. Все сидящие за столом уставились на него.

- Что случилось? - удивилась Вульпес. - Ты не хочешь есть?

- Твой суп - дерьмо! - зло прошипел Брен, выплёскивая на неё свою ярость. Вульпес побледнела от обиды. Теперь на ноги вскочил уже Урсус.

- А ну извинись перед девушкой! - заревел медведь. - Иначе я тебе все крылья пообломаю!

Но Брен не стал препираться и вступать в драку. Наградив братьев и расстроенную сестру последним угрюмым взглядом, он развернулся и вышел из кухни.

До самой ночи он не мог успокоиться, расхаживая по комнате из угла в угол. "Они с самого утра заперлись в спальне", - сказала Вульпес, и губы её кривила лукавая ухмылка. Воображение услужливо рисовало Брену два тела, исступленно сплетающихся воедино. Неужели Корникс целует Корвуса так же страстно, как целовала его?

Устав ходить, он ничком повалился на кровать и вцепился в подушку скрюченными пальцами. Мечущиеся в голове фантазии доводили его почти до изнеможения. Закрывая глаза, Брен представлял себе мягкую кожу Корникс, руки Корвуса на её бёдрах, плавное колыхание её грудей и маленькую родинку в ложбинке. Казалось, ему доставляет извращённое удовольствие мучить себя этими образами. Снова и снова он предствлял, как Корвус движется в ней, как перекатываются мускулы под его смуглой кожей, как блестит от пота его обнажённое тело, пока гнев в душе парня не перемешался с нестерпимым возбуждением.

Брен хрипло застонал и утопил свой стон в подушке. Внизу живота всё горело и пульсировало. Голый блестящий торс Корвуса неотвязно стоял перед глазами.

И ведь никто никогда не поймёт его переживаний! Если Брен пожалуется остальным парням, что сестра слишком много внимания уделяет Корвусу, они лишь пожмут плечами и скажут: "Ну, так он же старший брат". А ведь это он, Брен, мог стать старшим братом, если бы оставил свой голос себе, а не отдал его сдуру белоглазому выскочке.