Фергус - Ворон

Урсус присел на карточки над раненой лошадью, внимательно ощупывая повреждённые места.

- Не волнуйся, - изрёк он. - Раны неглубокие. Если сделать повязку из мха, кровотечение остановится. Здесь растёт мох?

- Посмотри с северной стороны камня.

Урсус обогнул большой валун и вернулся оттуда с длинными тёмно-зелёными полосами. Пока он накладывал их на шею животного и перевязывал сверху обрывками собственной одежда, Фенрис сжёг шевелящиеся останки гуля, окончательно отправив тварь на тот свет.

- Что будем делать дальше? - спросил он, подходя к Беспалому.

- На ней нельзя сейчас ехать, - Урсус бережно погладил животное по морде. - Здесь есть рядом какая-нибудь деревня? Мы могли бы временно обменять её на здоровую.

- Ближайшая - вон там, за скалой, - Фенрис махнул рукой в сторону. - Но ты уверен, что мы можем оставить её крестьянам? Как-никак её ранил гуль. Вдруг она обратится в упыря?

- Не должна, - Урсус с сомнением закусил губу. - Он же не укусил её, а только зацепил когтями. Но на всякий случай я сварю ей зельице, - он похлопал себя по бёдрам, ощупывая кожаный кошель на поясе. - Хорошо, что я не потерял свои травки.

- Так ты ещё и зелья варишь? - присвистнул Фенрис. - Я смотрю, ты мастер на все руки.

Беспалый слегка покраснел.

Ведя лошадей на поводу, они направились в сторону деревни.

- Выпросим тебе ещё одежду, - предложил Фенрис - А то возвращаться в столицу в таком виде попросту неприлично.

Урсус что-то неразборчиво пробормотал в ответ. Неожиданно Фенрис расхохотался.

- "Из меня выйдет плохой воин", - передразнил он. - Что ж ты не сказал королю, что умеешь превращаться в медведя? Чёрт, да из тебя вышел бы лучший воин в княжестве!

- Именно поэтому и не сказал, - угрюмо ответил Урсус. - Потому что не хочу сражаться. Конечно, отец знает, и леди Люпе я тоже расскажу...

- Не хочешь сражаться? Но почему? - нахмурился Фенрис.

- Я бы не возражал, если бы меня послали на войну с Тавром или с другими изменниками. Убивать людей я не против. Но я не хочу причинять вреда троллям или другим горным обитателям.

- Почему?

- Потому что мой наставник, кузнец, который обучил меня всему, от владения булавой до ковки волшебных мечей, - тролль. Он и все его сородичи всегда относились ко мне, как к родному. Я слишком многим им обязан.

Так вот почему он так странно вёл себя на рудниках! Фенрис не знал, что и думать, как ему реагировать.

- Зачем ты вообще учился у тролля? Разве у вас не было наставников Беспалых?

- Были. Но мой дар особенный. Обучить меня как следует мог только кузнец. А среди Охотников кузнецов мало.

Фенрис замолчал. Да и что тут ответишь? С Урсусом случилось то же, о чём когда-то давно говорил сир Люпус. Ему придётся выбрать одну из сторон и предать вторую.

***

Дома Фенрис оказался уже заполночь, даже, можно сказать, под утро. В его приёмной, сидя в кресле, клевал носом секретарь. Фенрис потряс его за плечо.

- Простите, князь, - забормотал старичок. - Я пришёл к вам с докладом, но вас долго не было, вот я и заснул. Простите.

- Тебе не нужно было меня ждать, - укорил Фенрис. - Рассказал бы новости завтра.

- Но её величество королева велела передать вам записку, срочно, - секретарь протянул ему запечатанный кусок пергамента.

Фенрис быстро сломал печать. Срочность означала лишь одно - новость касается князей-изменников. Он внимательно прочитал записку, потом прочитал ещё раз, не веря своим глазам.

Старый князь Кансер де Марис объявил о выходе своих земель из состава Ланда. Несколько дней назад он был коронован в своём Розовом Дворце и наречён королём Приморья.

Теперь понятно, почему де Марисы так медлили выступить на стороне де Солисов. Фенрис сжал кулаки, сминая пергамент. Последнее время короли в Ланде растут, как грибы! Скорпион д'Аренэ, Тавр д'Агри, Кансер де Марис! Кто следующий?

Рин V

Рена исчезла. Её не было. Эта мысль наполняла Рин холодным отчаянием. Вот уже три дня она стояла под порывами ветра на крепостной стене и смотрела поверх зубцов на бескрайние поля, гадая, где же скрывается её сестрёнка.

В то роковое утро, проснувшись, Рин обнаружила, что та половина кровати, где спала Рена, пуста. В сердце закралось тревожное предчувствие, но она успокоила себя предположением, что Рена, возможно, проснулась раньше и не стала будить её. Но к завтраку сестрёнка не вышла, и никто из слуг не видел её тем утром. Когда же младшая княжна пропустила обед, у Рин уже не оставалось сомнений. Случилась беда.

Замок охватило беспокойство, которое усугубило то, что мастер над псарней был найден во дворе мёртвым с разорванным горлом и выеденными внутренностями. Раны, по словам сира Хомо, нанесло какое-то животное, возможно, даже один из псов. Но такого раньше никогда не случалось в замке Грейс, чтобы пёс напал на мастера!

Когда растерянность схлынула, леди Лекс назначила нового мастера над псарней. Все собаки были тщательным образом проверены, но ни у одной из них не обнаружилось признаков бешенства. Новый мастер над псарней запустил лучших ищеек в спальню, где ночевали княжны, и направил их по следу Рены. След привёл во двор, но дальше собаки отказались следовать. Они бегали кругами, пятились, поджав хвост, и отчаянно скулили, и даже самые жестокие удары не заставили их двинаться дальше.

Тогда леди Лекс разослала во все стороны поисковые отряды во главе с сиром Хомо и другими замковыми рыцарями, но ни один из них пока не принёс добрых вестей.

Рин опустила сжатые кулаки на холодный каменный зубец. Ветер пронизывал её насквозь, но никакой холод не мог соперничать с тем льдом, что воцарился в её собственной душе. Сёстры Грейс всегда были неразлучны с того самого дня, как родилась Рена. Когда она родилась, Рин было всего два года. Её самые ранние бессвязные воспоминания о детстве начинались именно с этого дня.

А теперь Рена исчезла. Рин до сих пор чувствовала тепло её ладошки в своей руке, слышала её звонкий заливистый смех, видела сияющие голубые глаза. Но самой Рены не было.

Что же случилось? Куда она делась? Рин задавала себе эти вопросы уже три дня и не могла найти ответа. Сьерд Публий предположил, что младшую княжну похитили. Но если это правда, почему тогда не приходят требования о выкупе? Леди Лекс, когда Рин рассказала ей о сестрёнкиных прогулках во сне, сочла, что Рена помешалась и вполне могла уйти сама. Хоть Рин и не нравилась эта версия, она признала её правдоподобной.

Сначала загадочное недомогание, а потом исчезновение. Рин не сомневалась, что между тем и другим есть связь. Вот только какая? Неужели Рена действительно помешалась? Или здесь кроется что-то иное?

Подставив лицо освежающим порывам ветра, Рин попыталась вспомнить все симптомы болезни сестрёнки. Она боялась солнечного света, совсем как мама в последние дни своей жизни. Она вставала во сне и бродила по замку, а с утра ничего не помнила. Её мучили кошмары, в которых её преследовал белый пёс.