Анатолий Радов - Оборотень: След Зверя

- А почему не на простое железо? - поинтересовался парень, и Никите его вопрос показался не лишённым смысла.

- Послушай, Аград, отстань, а, - гневно ответил мужик. - Надоел ты мне за сегодня, в печёнках уже сидишь. Я почём знаю. Выбрали они серебро и выбрали. Мне какое дело.

- Значит их серебром и убивать можно?

- Чушь! Кто тебе в голову всю эту чушь засовывает? Дядька Промак? Я же тебе говорил, держись от этого полоумного подальше! Он хату свою сжёг и в лес ушёл жить, ты хочешь чтобы он и мой дом подпалил? - мужик, который шёл впереди сына, обернулся и поднёс сжатый кулак к его носу. - Клянусь Одрином, ещё раз узнаю, что ты с ним разговаривал, вобью тебе сопатку в затылок. Ты понял меня?

Паренёк замедлил шаг, и когда расстояние чуть увеличилось, всё же спросил ещё раз:

- Нет, ну почему серебро оборачиваться не даёт, а убить им нельзя?

- Да потому что магией их убивают! - взревел мужик и, остановившись, резко обернулся. - Вот был бы у тебя оболтуса дар, я бы денег не пожалел, чтобы ты на мага учиться пошёл. Но ты же балбес! И мало того, что балбес, так ещё и с Промаком дружишь. Ну не дурень ли?

Никита слушал их перепалку краем уха, потому как внутри него творилось непонятно что. Когда первая волна удивления спала, на смену пришёл страх, или даже - лютый ужас. Он что, куда-то переместился?! Вот так вот зарезали его эти гопники и он попал в другой мир?! Но почему?! Ярым поклонником книг про попаданцев и оборотней он не был, да и вообще читал редко, больше посвящая времени игре на гитаре. Два года назад один из приятелей предложил ему стать ритм-гитаристом в группе играющей тяжёлую альтернативу, и он с радостью согласился. Тяжёлый, а иногда даже депрессивный рок ему нравился. А что делать, когда другие парни уже во всю заводят себе подружек, а ты толстый, бесхарактерный и некрасивый? Только выплёскивать свою энергию в другое русло. И игра в группе была тем самым руслом.

Тогда почему он попал в другой мир? Почему его душа, а возможно и тело, переместили в оборотня? Вдобавок, в пойманного оборотня, которого сейчас везли в клетке не пойми куда. Возможно даже на убой.

Но поверх этого тяжело витал другой страх. Что будет с Олей? Ведь она осталась там с отчимом, и помочь ей теперь никто не сможет. Звонить, конечно, Оля уже умела, но вряд ли отчим позволит ей это сделать.

- Вот дадут за него десяток золотых, точно снаряжу тебя в отряд барона Нарлуга. Хватит тебе без дела по деревне шататься. Пригрелся ты за мамкиной юбкой, и мужика в тебе не видать...

Никита прислушался, через силу отстранившись от гнетущих мыслей.

- Не дадут десять, - парень явно задирал своего отца, а возможно и отчима. От этого предположения в мозг снова ворвались тяжёлые мысли о сестре и Никита прослушал какую-то часть вновь зародившейся между его поимщиками перепалки. Когда он вновь сконцентрировался на них, они уже говорили о другом.

- А ещё его могут просто отобрать инквизиторы и сжечь на костре, - сказал паренёк, и Никита вздрогнул.

- Типун тебе на язык! - гаркнул на него мужик. - Честно слово, как баба. Мелешь языком, всё что в голову придёт! Ух, вернёмся домой, получишь ты кнута во всю спину.

В этот раз парень замолчал, и надолго, а Никита вновь погрузился в навязчивые мысли. Даже когда телега наехала колесом на камень и клетку сильно дёрнуло, он всего лишь вяло посмотрел на уходящую вдаль дорогу.

А потом как-то незаметно он уснул.

Разбудил его тот же звенящий звук. В этот раз железякой по прутьям стучал мужик.

- Просыпайся, - без какой либо злобы сказал он, когда Никита открыл глаза. - Что, разве оборотни такие сони? А, ну да. Ты же ночью больше в таком облике. Ну что смотришь так грустно? Не повезло тебе просто, бывает. Не схватился бы с драконом и не вырубился бы от его удара. Это ты ещё спасибо скажи, что он в тебя когти не всадил или на зуб не попробовал. И чего вы шастаете к нам? Ради чего пробираться через Мёртвые земли? Золото? Или правду говорят, что любите вы иногда побаловать свои желудки человечиной?

Никита слушал речь мужика без каких-либо эмоций, ему жутко хотелось вернуться обратно в свою квартиру, не набрасываться там на отчима, а попытаться успокоить его, и потом уже позвонить матери. Почему он не сделал хитрее? Зачем полез на него с кулаками? Да, он всё равно мог рассвирепеть, может и ударил бы пару раз, но разве лучше быть убитым отморозками и потом оказаться в клетке, покрытым жёсткой шерстью и не умеющим сказать даже слова?

На эти вопросы он сейчас не мог найти ответов, мысли накладывались друг на друга, смешивались словно краски на палитре. Он отвернул лицо, всё ещё по привычке считая его таковым, а не мордой, и увидел далеко, почти у самого горизонта, длинную стену. Непонятно как, но он сразу понял, что это стена замка. Волной нахлынула паника. Он ведь даже спросить не может, что с ним будет в этом замке. Что ещё за инквизиция? И кому его могут продать, если она не отберёт?

Мужик перестал говорить с ним и тоже взглянул вперёд. На его лице напряжение сменилось покоем, он даже улыбнулся чему-то своему и ускорил шаг, подстегнув шлепком коренастую пегую лошадь, впряжённую в телегу.

Никита несколько секунд смотрел на неё, а потом его едва не вырвало. Вид лошади, а главное запах идущий от неё, возбудил в нём животный аппетит. Он понял, что был бы не прочь сейчас вырвать кусок из её задней ноги. Любой, что правой, что левой. Ему просто хотелось сырого мяса, приправленного тёплой солоноватой кровью. А вот на людей его аппетит не распространялся. Никита вспомнил один из вопросов мужика и задумался. А едят ли оборотни людей? От одной этой мысли его передёрнуло, даже если едят, то он не станет. Наверное, именно человеческое в нём сейчас сдерживает его от того, чтобы рассматривать мужика и парня в качестве пищи. И как он вообще будет оборотнем с человеческой сущностью внутри? Даже если его отпустят или ему удастся сбежать, он попросту не станет питаться сырым мясом. И в этом он уверен несмотря на то, что к лошадиному его всё же сейчас тянет.

Повозку снова тряхнуло на камне и мужик выругался, зачем-то помянув своего сына или пасынка, но тот даже не отреагировал. Последние несколько минут он шагал погружённый в себя, и чтобы не отстать, ухватился рукой за край телеги.

Никита уловил исходящее от этой руки тепло и повернул морду. Принюхался. Во рту с отчётливостью ощутился дурманящий вкус крови и он поспешил, с полным презрением к себе, отвернуться.

"Что они там говорили? Серебро мешает обернуться обратно? Значит, я могу возвращаться в человеческий облик? Или может даже наоборот - чаще я, или скорее тот, в чьё тело я угодил, именно в человеческом облике и находится? Если так, то обернусь в человека и обвешу себя серебром с головы до ног, чтобы уже никогда...