Энн Маккефри - Драконы Перна

— Да они в жизни не посмеют… — негодующе начал Д'рам.

— Прекрасно посмеют, — парировал Ф'лар. — И у них есть на то свои причины. Я знаю, — он сделал паузу, чтобы подчеркнуть свою уверенность — что при Т'куле и Т'роне южане не позволили бы лордам расширить свои владения даже на драконий хвост. Последние Обороты поселение Торика постоянно расширяется — время от времени он принимает северян, по несколько человек, чтобы не насторожить Древних. Ремесленников, недовольных жизнью на севере, младших сыновей лордов, потерявших надежду получить землю здесь, — Ф'лар встал и беспокойно заходил взад-вперед. — Об этом мало кто знает…

— Я слышал, что торговцы курсируют с севера на юг и обратно, — заметил Д'рам.

— Да, и это тоже часть проблемы. Торговцы любят поговорить, вот и просочились слухи, что на юге полно земли. Может быть, они несколько преувеличены, но у меня есть все основания полагать, что Южный материк ничуть не меньше нашего. К тому же личинки надежно защищают его от Нитей, — он снова помолчал, рассеянно потирая подбородок. — На этот раз, Д'рам, право первого выбора должно принадлежать всадникам. Я не желаю, чтобы в следующий Интервал они зависели от милостей холдов или цехов. У нас будут земли, принадлежащие только нам одним. Что до меня, то я не намерен ни у кого просить ни хлеба, ни мяса, ни вина!

Д'рам слушал, и удивление в его усталых глазах постепенно сменялось радостным блеском. Расправив плечи, он коротко кивнул, глядя прямо на предводителя Бендена.

— Если, Ф'лар, ты для этого хочешь обосноваться на юге, то на меня всегда можешь рассчитывать. Великая цель! Клянусь Скорлупой, отлично задумано — превратить этот прекрасный край в страну всадников!

Ф'лар пожал руку Д'рама, скрепляя их уговор. На лице его заиграла лукавая усмешка.

— А знаешь, Д'рам, не вызовись ты сам перебраться на Южный, я бы все равно тебе это предложил! Ты — единственный, кто может справиться с этой ситуацией. И я тебе не завидую!

Услышав это признание, Д'рам вздохнул и ответил предводителю Бендена крепким рукопожатием. Лицо его прояснилось.

— Я оплакал свою супругу, как и подобает всаднику, но жизнь продолжается. Мне было хорошо в той бухточке, но чего-то все же не хватало. И я был рад, Ф'лар, когда ты отыскал меня и нашел мне дело. Я понял, что не годится отказываться от того единственного, что делал всю свою жизнь. Если Нити над тобой, всадники взлетают в бой… — он снова вздохнул, почтительно поклонился Лессе и, резко повернувшись на каблуках, твердым шагом вышел из вейра.

— Думаешь, Ф'лар, он справится?

— Он единственный, кто способен это вытянуть… ну, может быть, за исключением Ф'нора. Но я не могу обратиться к нему с такой просьбой. Да и к Брекке тоже.

— Этого еще не хватало! — резко ответила Лесса и вдруг, негромко вскрикнув, подбежала к Ф'лару и бросилась ему на шею. Он обнял ее и стал рассеянно гладить по голове.

«Сколько у него появилось морщин, — подумала Лесса, — а я и не замечала…» Ф'лар смотрел вслед Д'раму. В глазах его застыла печаль, губы тревожно сжались. Но тело всадника все еще было могучим и гибким. Ему хватило ловкости и силы, чтобы отразить удары обезумевшего Т'кула. В жизни Ф'лар лишь однажды испугался своей слабости — это было после поединка в Телгаре, когда его рана все никак не заживала и он страдал от лихорадки — следствия безрассудного полета через Промежуток. Он извлек урок из того случая и стал перекладывать кое-какие из своих обременительных обязанностей на Ф'нора и Т'геллана в Бендене, на Н'тона и Р'марта в других Вейрах — да и на Лессу тоже! Они не отказывали… Как он дорог, как необходим ей! Внезапно осознав это, Лесса крепко обняла Ф'лара.

Он улыбнулся при этом неожиданном проявлении нежности, и морщинки на его лице разгладились.

— Не волнуйся, моя девочка, я с тобой! — и он крепко поцеловал Лессу, чтобы у нее не оставалось никаких сомнений в том, что он жив и здоров.

В коридоре послышался звук приближавшихся шагов, и они быстро отодвинулись друг от друга. В комнату ворвался Сибелл, лицо его раскраснелось от бега. Лесса жестом велела ему не шуметь.

— Как он?

— Сейчас спит, но ты сам можешь посмотреть, — ответила Лесса, знаком указывая на скрытую пологом спальню.

Сибелл нетерпеливо переминался с ноги на ногу, ему хотелось хоть одним глазком взглянуть на Робинтона, и в то же время он боялся нарушить его покой.

— Ступай, ступай, — ободряюще махнул ему рукой Ф'лар, — только не шуми.

В комнату впорхнули две ящерицы, но, увидев Лессу, испуганно вскрикнули и исчезли.

— Я и не знала, что у тебя две королевы.

— У меня одна, — Сибелл оглянулся, но ящерок уже не было, — вторая — Менолли. Самой Менолли сюда прилететь не разрешили, — его красноречивая гримаса яснее всяких слов показала собеседникам, как восприняла этот запрет Менолли.

— Вели им вернуться — я не ем файров! — сказала Лесса, сдерживая гнев. Она не знала, что раздражает ее больше — сами файры или то, как нервничают их владельцы. — А бронзовый малыш Робинтона сегодня вел себя выше всяких похвал. Так что вели королевам вернуться — ведь если файры увидят что-то своими глазами, они обязательно поверят!

Улыбнувшись с явным облегчением, Сибелл поднял руку. Обе золотые ящерицы влетели в вейр, от волнения глаза их бешено вращались. Одна из них — Лесса не поняла, чья именно, потому что ей они все казались одинаковыми, — чирикнула, как будто хотела поблагодарить за любезность. Сибелл, стараясь ничем не беспокоить своих подопечных, чтобы они не начали верещать, с преувеличенной осторожностью двинулся к комнате, где лежал арфист.

— Сибелл может возглавить цех арфистов?

— Он вполне справится.

— Нашему милому Робинтону уже давно пора передавать дела Сибеллу…

— Здесь есть и часть моей вины, Лесса. Бенден слишком многого требовал от цеха арфистов, — Ф'лар налил себе вина и, взглядом спросив у Лессы согласия, плеснул во вторую кружку. — Бенденское! — произнес он вместо тоста. — Вино, которое сохранило ему жизнь!

— Разве мог он когда-нибудь отказаться от кружки вина? — Лесса торопливо выпила, чтобы проглотить подступивший к горлу комок.

— Он еще опустошит не один бурдюк, — послышался тихий голос мастера Олдайва. Врач бочком подошел к столу. С первого взгляда он производил странное впечатление — казалось, руки и ноги великоваты для его тела, и только взгляд со спины позволял заметить, что он горбат. Его лицо с четкими, красивыми чертами было спокойно. Олдайв налил себе вина, полюбовался его глубоким пурпурным цветом и выпил. — Ты правильно сказал: вино сохранило ему жизнь. Редчайший случай — чтобы порок способствовал продлению жизни!

— Мастер Робинтон поправится?