Алиса Эмс - Любишь — беги

Наступила тишина, нарушаемая только треском костра. Рассказ короля потряс меня до глубины души, как и всех остальных. Теперь мне было понятно, отчего Ильмарэ выглядела такой надменной и холодной — в ней говорила кровь эрфов, но темная сторона ее натуры не помешала ей стать той героиней, о которой никогда не забудет эльфийский народ.

— Бедная Ильмарэ! Сколько мук и страданий ей довелось пережить! — Глаза Элен были полны слез. — И в свои последние минуты она вынуждена была терпеть наши взгляды, полные ненависти и презрения! Она шла на верную смерть ради всех нас, в то время, как мы считали ее подлой изменницей!

Каждый из нас думал сейчас о том же. Как же все мы ошибались насчет Ильмарэ! Арделл вытер мои слезы и поцеловал меня в висок. Мы снова надолго замолчали.

Вскоре Сен-Жермен поднялся и, вытянув вверх руки, произнес несколько эльфийских слов. Зеленый туман с иллюзорной листвой медленно, словно нехотя, пополз в стороны, постепенно рассеиваясь и исчезая. Магическая маскировка больше не скрывала эту часть джунглей, и над нашими головами засияли ясные звезды.

С первыми лучами солнца мы тронулись в обратный путь, петляя среди деревьев длинной шеренгой. Над площадкой, где ждал нас Таурелон, слышался шум еще нескольких вертолетов. Мы вшестером улетели на первом, остальные вертолеты по очереди приземлялись и забирали на борт оставшихся воинов. Сверху я наблюдала, как и над первой поляной по воле Сен-Жермена рассеивается зеленый туман, и еще долго провожала взглядом круглую проплешину в мохнатом лесном ковре.

В этот же день мы все улетели в Сан-Паулу, где в одном из домов Ильмарэ под неусыпным присмотром заботливых эльфиек жила маленькая Лиза.

— Мама, папа! — радостно взвизгнула девочка, едва завидев нас, и бросилась навстречу родителям. — Что же ты плачешь, мамочка? Вы уже приготовили для меня сюрприз? Тетя Ильмарэ сказала, что вы организуете праздник для меня, пока я здесь. А клоуны будут?

Мы оставили счастливое семейство наслаждаться встречей. Элен и Сен-Жермен вошли в дом, а мы с Арделлом уединились в прекрасном саду.

— Я так боялась, что не увижу тебя больше! — Я прижалась к нему, ощущая знакомый аромат. — Господи, как мне было страшно!

— Я знаю, Эмма. И так люблю тебя! Ты ведь еще не забыла об этом? — улыбнулся Арделл, целуя меня.

— Самое время напомнить, — успела сказать я до того, как наши губы встретились.

— Я тебя ни в коем случае не тороплю, — чуть позже сказал Арделл, — но, может быть, тебе уже надоело быть человеком?

Я улыбнулась. Разве можно быть настолько счастливой? Любовь переполняла меня, каждая клеточка моего тела трепетала от нежного взгляда кофейных глаз, а сердце радостно замирало, когда Арделл только лишь прикасался ко мне.

— Еще как надоело! — улыбнулась я, прижимаясь к нему. — Только попробуй еще куда-нибудь уйти!

— Не дождешься! — пообещал Арделл, крпеко сжимая меня в объятиях.

… Вечером мы все собрались за ужином, начав его добрыми словами в адрес хозяйки этого дома.

— Я посвящу Ильмарэ свою новую песню, — сказала Элен.

— Она навсегда останется в наших сердцах, — добавил Ренард.

— Я горжусь ею, — тихо сказал Сен-Жермен.

Мы помолчали, не торопясь приступать к еде. Кажется, ни у кого из нас не было аппетита. Мы просто сидели за накрытым столом, откинувшись на спинку стульев. Неожиданно Элен запела, а за нею и все остальные. Это была очень грустная песня, из которой я не поняла ни слова. Тем не менее, мелодичный напев, красивые чистые голоса и скорбь в глазах эльфов затронули все струны моей души, отчего я не смогла сдержать слез. Элен тоже заплакала, не допев, а затем и Лорейн. Песня оборвалась также неожиданно, как и началась.

— Дай мне телефон, Сен-Жермен, я должна позвонить Филиппу и Илькахему, — попросила Элен, вытирая слезы.

Она взяла сотовый и вышла на улицу. Лорейн тоже поднялась.

— Пойдем к Лизе, — позвала она мужа, и, взявшись за руки, они поспешили к дочке.

— Я хочу домой, — обернулась я к Арделлу. — В Париж. Давай уедем поскорее.

Я очень устала. Мои каникулы обернулись столькими необычными приключениями, что, казалось, их хватило бы на несколько человеческих жизней. Теперь я хотела, наконец, отдохнуть.

— Ты научилась читать мои мысли? — с улыбкой спросил Арделл и, чмокнув меня в щеку, сказал: — Пойду закажу билеты на ближайший рейс.

Пока Арделла не было, я приняла душ и снова вернулась в столовую. Элен и Сен-Жермен все еще были там. Они сидели за столом, не сводя друг с друга сияющих глаз.

— На днях я видел тебя в грезах, — взволнованно сказал Сен-Жермен. — Как я мог так долго ждать, когда ты всегда была рядом?! Элен…

— А я словно впервые увидела тебя там, у колодца, — продолжила Элен со смущенной улыбкой. — Сен-Жермен, неужели мы…

Я тихонько развернулась и на цыпочках вышла из столовой.

Со второго этажа мне навстречу спускался Арделл.

— Эмма, самолет в Париж вылетает сегодня ночью. Хочу спросить Элен, полетит ли она с нами.

— О, думаю, не стоит сейчас ее беспокоить, Арделл. Элен сама разберется, когда и куда ей ехать. И с кем.

— То есть? — не понял он.

— Ваш дар любви такой непредсказуемый, Арделл! — загадочно улыбнулась я.

— Ты хочешь сказать, что Элен…

— И Сен-Жермен, — кивнула я, не в силах скрыть своей радости за эльфийских правителей, ставших мне добрыми друзьями.

— Неужели?! — воскликнул Арделл с изумленной улыбкой. — Тогда в ближайшем будущем нас ждут целых два праздника!

— Какие еще праздники?! — удивилась я.

— Свадьбы! И, я надеюсь, наша будет первой!

Он поднял меня на руки и, осыпая поцелуями, понес в дивный сад Ильмарэ.

Небо над Южной Америкой совсем не такое, как в Европе. Звезды здесь кажутся крупнее и гораздо ярче. Сейчас их свет отражался в глубине прекрасных глаз, цвета бразильского кофе. Я провела кончиками пальцев по белой щеке и обрисовала контур губ на любимом лице.

— Как сказать по-эльфийски «Я люблю тебя»? — спросила я Арделла, чувствуя абсолютное счастье.