Сергей Солдатов - Клан Рысей

Судя по тому, что разбойник упал прямо в костер и не попытался вылезти из него, стрела попала в цель. Остальные вскочили, один из них оглушительно засвистел. Вероятно, таким образом, часовые в банде объявляли тревогу и будили спящих. Почти сразу студент снова выстрелил, но на этот раз результат оказался гораздо хуже. Все трое уже успели опустить забрала шлемов так, что стрела рикошетом отскочила в костер и никого даже не поцарапала. Схватка завязалась, в худшем соотношении нападающих к обороняющимся, чем предполагалось.

— Стой, вернись — закричал студент, видя, как Илика, с голыми руками, бросилась на помощь дерущимся.

Девочка на удивление быстро добежала до места схватки. Питер и половины расстояния не успел пробежать, а она уже бросилась под ноги одному из бандитов, после чего тот сразу же упал. Не теряя времени Маркус переключился на одного из тех, кто наседал на Олафа с его копьем, уравняв тем самым силы. Подоспевший студент навалился на упавшего и держал его с Иликой, пока мужчины не справились с остальным.

В итоге, все трое бандитов были связаны, Олаф слегка ранен, но как он сказал, на такие раны в их отряде наемников никто не обращал внимания. Студент все же осмотрел рану и помазал ее какой-то зеленой жидкостью, которая нашлась у него в сумке.

— Можно я твой лук посмотрю? — Спросила Илика у Питера. — Никогда такой не видела. У нас в деревни были луки у всех, даже арбалеты у некоторых, но твой такой красивый и стреляет так здорово.

Она казалась совсем не уставшей. Как будто не было двух дней погони за бандитами, бессонной ночи, метания камней без единой ошибки попадавших в намеченную цель. Маркус смотрел на нее, все больше понимая — девочка-то очень непростая.

Молодожены тоже встали, послушали сбивчивый рассказ Олафа и Маркуса о ночных событиях и занялись костром, старались отработать свой долг бойцам хорошим завтраком и наведением порядка в обозе. Трупы убрали с глаз, обыскали и похоронили в овраге, ничем не забрасывая, зверью тоже питаться нужно.

Илика рассказывала Владусу и Милке, как она оказалась в их обозе, теперь она разомлела, и непрестанно плакала, рассказывая, что она пережила в деревне. Милка, как могла, утешала ее, сердито отгоняя мужчин с их бестактными вопросами. А затем покормила девочку, ее Киса, и уложила спать обоих, строго запретив остальным даже приближаться к ней, пока она сама не проснется. Кис прижался к девочке теплым боком, оберегая ее сон, заменяя сразу и подушку, и матрац, и одеяло.

— Бедная девочка — сказала Милка, подойдя к костру, вокруг которого уже сидели все обозники вместе с Питером.

— На ее глазах убили всю семью, отца с матерью и двух братьев. Хорошо, что она сообразила, не кинулась на этих нелюдей еще в деревне, а то бы и ее убили.

— Куда же ей теперь идти — задумчиво проговорил Олаф — у нее наверное и родня-то вся деревенская была, а если есть кто на стороне, так она и не знает их.

— Ясное дело — сказал Маркус — У нас будет жить, сколько пожелает. Мы все у нее в долгу теперь до конца жизни. Деревню сожженную все помните? Догадываетесь, что с нами стало, если бы не она.

— Ясное дело — включилась в разговор Милка — если бы и не в долгу были, то все одно не бросили. Как можно такую девочку на улицу гнать, А уж после того что было, сам Бог велит добром отплатить.

— В школу Ильфийскую или Гиномью я ее определю — добавил студент — с такой аурой ее в любую возьмут. У нее магический потенциал побольше моего даже сейчас, а я ведь тренировал свой двенадцать лет. Из нее выдающийся маг получится, вот увидите. Там и интернат у них есть.

— Никаких интернатов — отрезали хором Маркус и молодожены — комната для нее у нас найдется, учиться пусть ходит туда, куда устроишь, а жить у нас будет, ничего для нее не пожалеем. Книжек сами накупим ей для учебы.

— Книжки за мной — подал голос Олаф — я ей не меньше вашего должен и от меня еще подарок будет — женская рапира. Она все к моему мечу примерялась и к копью, но с ее реакцией, сноровкой и скоростью, легкую рапиру нужно.

— Я тоже свой лук подарю — сказал Питер — очень он ей понравился. И стрелять научу.

— Научишь! — хохотнул Олаф — это еще неизвестно кто кого поучит стрелять. Пока ты трупы таскал, она уже спросила у меня можно ли ей еще разок посмотреть твой лук, он ей и в самом деле очень понравился. Ты уж прости, но не мог я ей отказать. Дал две стрелы и разрешил стрельнуть. Первую стрелу она просто так пустила, приноравливаясь к оружию, а вот второй выстрел был такой, какого я ей богу никогда не видел, даже когда служил. У нас был полк лучников и полк арбалетчиков, там такие мастера были, что и Императорским гвардейцам не уступят, но и у них я не видел ничего подобного.

— Ну не томи, говори что видел-то — теряя терпение, прервал его Маркус.

— Сейчас скажу — ухмыльнулся Олаф всей своей небритой рожей.

— Тебя оса сегодня не ужалила? — спросил он Милку.

— Нет — ответила девушка — жужжала, жужжала, я уж отмахивалась от нее, извертелась вся, пока обед готовила. Потом она сама улетела куда-то, настырная такая, страшная.

— Она не улетела — сказал Олаф, продолжая ухмыляться — эту осу наша красавица вторым выстрелом из лука сбила.

— Иди ты! — Маркус аж привстал — Как такое может быть?

— Ну, тогда тем более нужно лук подарить — заключил Питер — Завтра подарю при всех и попрошу показать, как она стреляет. Знал бы, в утреннем бою ей лук дал, тогда бы точно двоих подстрелили.

На этом пошли спать, привязав пленных вокруг дерева двумя цепями. Сил охранять их ни у кого уже не осталось. Все просто свались в сон от усталости и переживаний последних дней.

Утром Милка, как всегда встала пораньше, чтобы приготовить завтрак. Но к ее удивлению, завтрак уже вовсю готовился. То, что Илика хлопотала вокруг котла с похлебкой, Милку не удивило, что еще ожидать от деревенской девочки. Но как относиться к помощи Олафа, который дочищал картошку для второго котла? Она просто терялась в догадках.

— Олаф, что это с тобой приключилось?

— Ты же всегда делил работу на мужскую и женскую, и ограничивался только мужской, а в нее чистка картофеля к завтраку, не входила. Ты изменил свои взгляды, или включил чистку картофеля в список мужских дел — ехидничала Милка, видя нежелание мужчины объясняться.

— Ну чего ты пристала — неожиданно вступилась за него Илика — просто он проспорил мне. Теперь до конца пути чистит картошку только дядя Олаф.

— А о чем был спор? — Спросила потрясенная этим известием Милка.

Представить, что Олаф согласился о чем-то поспорить, да еще с девочкой, было выше ее разумения.

— Спрашивай сама дядю Олафа, если захочет, ответит, а не захочет, этот спор останется нашим секретом — отрезала Илика и побежала играть со своим Кисом.