Ксения Лазорева - Сердце Хаоса

Все это время Ивон был слишком занят собственным расследованием, которое пока не принесло результатов. Оно касалось личности того, кто называл себя отцом Криса и Алии - Люсьена Энн. Но Ивон мог бы поклясться на собственной крови, что этого человека не было в живых уже много лет. Тогда кто же он, тот, кто пытается контролировать все их решения? Кто он, осмелившийся взять себе имя и внешность гения магии и науки из семьи Энн? Как связаны он и все произошедшее у купола в тот день? Как много знает об этом сам Крис? И что за роль уготована остальным: Анджи, Сати и Кайо? Что скрывает Грейслейн Ауслейз, человек с юга, получивший ту же силу, что и Крис? Как влияет на Криса сила Фрактала? И куда развиваются события в этой части мира? Чего желает Юг? Что ждет мир в конце концов? Действительно ли его судьба уже переопределена?

Все эти вопросы были связаны с Люсьном Энн и не давали Ивону покоя, заставляя его ум усиленно работать. Но пока он так и не смог составить полной картины. Если бы Анджи помог ему. Однако в последнее время его друг вечно где-то пропадал, став еще более мрачным и замкнутым. Постоянно твердил, что уже мертв и чтобы его оставили в покое.

'Как только закончу доклад, нужно поискать его', - подумал Ивон, остановившись у дверей, ведущих в кабинет короля. Он занес руку, чтобы постучать, но услышал голос. Голос Криса. Он с кем-то беседовал? Кто-то на приеме у императора. Как некстати, но разве Райден не сказал, что Крис плохо себя чувствует? Странно.

Прошла минута, а Ивон по-прежнему слышал лишь голос Криса, хотя он о чем-то спрашивал, с кем-то спорил. Но как не старался, Ивон не мог расслышать голос собеседника? Как будто Крис говорил сам с собой. И в то же время иногда тон его голоса неуловимо менялся. Эта манера говорить слегка растягивая слова... Ивон уже слышал ее раньше. Но где? Сам этот голос вселял неуверенность и беспокойство. Он понимал, что должен уйти, но невольно прислушался к словам.

- Убить... а как же ваше обещание? Я хочу убить его. Я должен убить его... - голос Криса вновь изменился, как будто на миг стал прежним, а затем...

- Я понимаю, что это приказ, я обязан подчиниться вам, отец... Но это правда, если я отправлю его туда, вы обещаете мне, когда я найду То оружие, вы позволите мне вернуться домой?

Кто-то отвечал на этот вопрос, кого Ивон не мог слышать.

- Это единственное, ради чего я живу. Сай Валентайн понесет наказание. Алия... - снова голос Криса.

- Но почему туда? Там мы не сможем его контролировать. Там все еще осталось множество его сторонников, это опасно, - голос изменился.

- Я... я подчинюсь... - неохотно произнес Крис. Казалось, ему крайне тяжело произносить эти слова, в низ звучала настоящая боль. - Но Алия... ты правда сможешь вернуть ее?! Это единственная причина, по которой я пошел на все это. Смысл моей жизни. Если я не убью Валентайна, мне нужна компенсация... Я знаю, что ты не мой отец... и все же... - дальше Ивон не расслышал, слова обрывались и вновь голос менялся.

- Да, как прикажете, я сделаю все, чтобы вернуться. Но не понимаю, почему вы изменили свое решение, зачем вам нужны они оба? Разве я не могу быть полезен, отец?! - в голосе послышалась почти мольба. Теперь он стал совершенно не похож на голос Криса.

Ивон ждал. Тишина установилась так надолго, что он подумал, что все закончилось. Но затем, вопреки ожиданиям, другой голос Криса зазвучал вновь.

- Суд пройдет так, как вам будет угодно. Я прослежу за этим, отец. Император больше не играет роли...

Голова Ивона вскинулась, дольше ждать нельзя... Но в этот момент...

- Ивон, это ты?

Все лишь эти три слова, но они застали Ивона врасплох. Он замер, голос обращался к нему, и теперь он принадлежал Крису, тому Крису, которого он знал, и тому другу, который у него был.

- Крис... я... - Ивон сжал папку, - я принес доклад.

- ...

- Крис?

- Я не могу пустить тебя.

- Что это значит, Крис?! - Ивон уже не пытался сдерживаться.

- Ты слышал, оставь эти бумаги у секретаря. Пожалуйста, не беспокой меня сегодня и завтра тоже. Увидимся на суде. - И, как будто о чем-то вспомнив, Крис добавил: - Спасибо за работу, ты можешь идти.

Если начать спорить это будет уже прямым неповиновением императору. Райден только этого и добивается. И все же...

- Крис, я должен поговорить с тобой.

- Не сейчас.

- Это важно, - пальцы Ивона сцепились в замок.

- Сейчас я не могу принять тебя. Больше не беспокой меня сегодня.

- Так сказал Райден?

- ... - тишина установилась за дверью. И он переспросил:

- Это слова Райдена, которые он внушил тебе? Что происходит, Крис? Ты отдаляешь нас от себя, Анджи и меня, только потому что этот человек так сказал тебе? У тебя есть воля, чтобы решать.

-Это мое собственное решение.

Ивон задохнулся. До последнего он надеялся, что Крис не произнесет этих слов, но теперь, когда он услышал их...

- Я не уйду.

- Не подчинишься, даже если я прикажу?

- Прикажешь своему другу? Я не твой подчиненный, и не военный. Я - твой друг, и как друг я хочу видеть тебя.

- ...не подчинишься даже после приказа? Хорошо... Тогда можешь войти.

Изменения настроения Криса были такими резкими, что Ивон почти не удивился ответу. Почти. Замок щелкнул. Он, насколько знал Ивон, был автоматическим. Особый рычажок, спрятанный под столешницей, приводил его в действие.

Дверь медленно приоткрылась. Ивон ощутил ауру, исходящую изнутри. Едва он ступил на порог, как ощутил ее. Это давление. Это колоссальное давление на каждую клеточку его тела, засасывающее, гнетущее чувство. Он вошел в кабинет и закашлялся, поспешно закрыв рукавом нос и рот. Что это? Пыль? Нет, пыльца.

Кабинет был погружен в темноту - так ему показалось. И, хотя она не была абсолютно лишена света, он ощутил, что свет в ней задушен. Свет бился, словно умирая в самом ее центре. Тьма... тьма... тьма окутывала каждый его сантиметр. И едва Ивон вошел, эта тьма коснулась и его. Тьма, наполненная радужной пыльцой.

А посреди этой тьмы, за столом находился источник единственного света. Он окутывал фигуру Криса, исходя от бессчетного количества бабочек, порхающих вокруг него. Этот свет готов был высосать всю жизнь, как он высосал весь естественный свет из этой комнаты, хотя за окном стоял день. Солнце не проникало сквозь окна, мгновенно поглощаемое этой радужной тьмой.

- А ты упрямый, - заметил Крис, поднимая голову от стола. На Ивона взглянули те же глаза, что он помнил из той сцены в тронном зале, когда Крис сражался с Ауслейзом. Тогда эти глаза принадлежали человеку, сидевшему на софе в расшитых цветами и бабочками шелковых одеждах.

- Привилегия друга, - Ивон пожал плечами, поправив очки. - Однако я пришел к своему другу, но теперь вижу - его нет в этом кабинет.

- Да, и где же он? - переспросил чуть насмешливый голос. Бабочки яростно заметались над столом.