Роберт Сальваторе - Легенда о Дриззте: Избранные Истории

Но ничто не нарушало покой этого дня, сияния весеннего солнца, лёгкого дуновения северного ветерка. Даже сородичи Джозидаи были сегодня в хорошем настроении. Его дядя Талейсин пообещал защитнику, что нанесет визит ко двору Эльтагрима и попытается найти пути к примирению их разногласий.

Джозидая надеялся, что эльфийская аристократия снова станет единой. Ему больше, чем любому другому в городе, было что терять. Он был «певцом клинка», квинтэссенцией всего, что считалось эльфийской чертой, но в его чудесную эпоху эти черты стали не так ясны.

То была эпоха перемен, великой магии, монументальных решений. То была эпоха, когда люди, гномы, полурослики, даже бородатые дварфы скитались в поисках удачи на ветреных дорогах Кормантора, мимо остроконечных шпилей грациозных эльфийских строений. За все сто пятьдесят лет жизни Джозидаи традиции эльфийского общества казались ясны и нерушимы. Но теперь из-за их государя, мудрого и заботливого Эльтагрима, вспыхнули споры о том, что считать эльфийской сутью, и, что не менее важно, какие отношения следует эльфам строить с другими добрыми народами.

— Доброе утро, Джозидая, — обратилась к нему юная и миловидная девушка, племянница самого Эльтагрима. Она стояла на балконе, оглядывая просторный сад, чьи бутоны ещё не распустились. За садом виднелась широкая улица.

Джозидая остановился на ходу, сделал сальто в воздухе и приземлился аккурат на согнутое колено, его золотистые волосы захлестнули лицо и отхлынули в стороны, открывая блестящие синие глаза.

— Добрейшего из утр тебе, добрая Фелисити, — ответил защитник. — Жаль, что вместо цветов, достойных твоей красоты, при мне лишь эти клинки, откованные для войны.

— Эти мечи красивее всех цветов, что я видела, — лукаво улыбнулась Фелисити. — Особенно в руках Джозидаи Старима на рассвете, на плоской скале на вершине пика Беренгиль.

Воин почувствовал, как к лицу краска прилила. Он давно подозревал, что кто-то следит за его утренним ритуалом — танцем с мечами, который он исполнял голышом — и теперь получил подтверждение.

— Возможно, Фелисити стоило бы присоединиться ко мне в танце рассвета, — ответил он, сдерживая дыхание, — чтобы я мог по достоинству вознаградить её за успехи в слежке.

Девушка смущённо рассмеялась и убежала обратно в дом, а Джозидая покачал головой и побрёл прочь. Ему нравились мысли о том, как он мог бы «по достоинству отплатить» этой непослушной девчонке, хотя опасался, что, учитывая стать и красоту Фелисити, такие игры могли привести к чему-то большему. Ну уж нет, только не сейчас, когда Эльтагрим так непредсказуем.

Воин тряхнул головой, отбрасывая мысли. День был слишком хорош для мрачных рассуждений, а мысли о Фелисити могли выбить его из колеи перед предстоящей встречей. Джозидая направился к западным вратам Кормантора, где стражи почтили его коротким поклоном, и вышел на открытый воздух. Сколь бы Джозидая ни любил город, дикую природу он любил ещё больше. Только здесь он был по-настоящему свободен от всех забот и житейских мелочей, и только здесь было то чувство опасности, что поддерживало его в форме. Не следит ли за ним сейчас гоблин из тени, держа наготове грубое копьё?

И ещё здесь был друг, человек по имени Андерс Бельтгарден, волшебник и бывший следопыт, которого Джозидая хорошо знал уже четыре десятилетия. Андерс не ходил в Кормантор даже после указа Эльтагрима, открывшего ворота инородцам. Он жил вдали от людных дорог, в невысокой ладно построенной башне, которую охраняли магические стражи и ловушки его собственной работы. Даже лес вокруг его дома был полон ловушек и иллюзий, сбивающих с пути. Бельтгарден так тщательно скрывал свой дом, что немногие эльфы из Кормантора вообще знали о его существовании, и ещё меньше кто видел его лично. И никто из них, не считая Джозидаи, не мог найти его снова без помощи самого Андерса.

И Джозидая не сомневался: если бы Андерс хотел скрыть башню от него, это бы не составило труда.

Но в этот прекрасный день даже запутанные тропинки к дому Бельтгардена казались Джозидае проще, чем обычно. А когда он подошёл к подножию здания, дверь оказалась не запертой.

— Андерс! — крикнул он, пытаясь разобрать что-либо во мраке за дверным проёмом, откуда пахло так, словно там только что сожгли дюжину свечей. — Старый болван, ты дома?

Зверский рёв заставил воина выхватить свои поющие клинки мгновенным, неуловимым для глаз движением.

— Андерс? — осторожно позвал он, пробираясь вдоль коридора. Его ноги двигались в совершенном равновесии, мягкие туфли касались камня нежно, бесшумно, как лапы кошки.

Рык раздался снова, и на сей раз Джозидая понял, с чем имеет дело: с хищной кошкой, вышедшей на охоту. Большой кошкой, заключил эльф, прислушавшись, как дрожат глубоким эхом каменные стены коридора.

Он прошёл мимо пары расположенных друг напротив друга дверей, затем миновал другую, слева.

Третья, догадался он. Рык раздаётся из-за третьей двери. Эта мысль дала певцу клинков слабую надежду, что ситуация под контролем — ведь эта самая дверь вела в алхимическую лабораторию Андерса, самое охраняемое место башни.

Джозидая мысленно проклял себя за то, что не подготовился магически. Сегодня он заучил всего несколько заклинаний, но день выдался столь замечательным, что эльф решил не тратить много времени на то, чтобы сидеть, уткнувшись носом в книги. Если бы только у него было теперь заклинание, которое позволило бы проникнуть в комнату быстрее, через магический портал, или хотя бы позволило видеть комнату перед ним сквозь каменные стены…

Оставались только мечи, но и с ними Джозидая Старим был далеко не беззащитен. Он прислонился спиной к стене около двери и глубоко вдохнул. И не медля не секунды — старый Андерс мог быть в большой беде — певец клинков ринулся прямо в дверь.

Он ощутил, как тело пронзают электрические искры — сработала защита двери. Его подбросило в воздух, и он приземлился у подножия тяжёлого дубового стола. За столом стоял Андерс Бельтгарден, возясь с чем-то. Он едва удостоил взглядом оглушённого эльфа.

— Мог бы и постучать, — сухо заметил старый маг.

Джозидая без церемоний вскочил с пола, чувствуя, что мышцы ещё не восстановились после ловушки. Убедившись, что поблизости нет опасности, Джозидая задержал взгляд на человеке, как делал это обычно. Мало людей в своей жизни видел певец клинков — люди лишь недавно появились на северных берегах Моря Падающих Звёзд, и в окрестностях Кормантора были редкостью.

А этот, вдобавок, был весьма занятным человеком, с грубым морщинистым лицом и окладистой седой бородой.

Андерс потерял в битве один глаз, который теперь выглядел мёртвым и был затянут серой плёнкой поверх прежней яркой зелени. Да, Джозидая мог разглядывать старого Андерса часами, читая в его шрамах и морщинах сказания времён. Большинство сородичей эльфа сочли бы старика просто уродцем — у эльфов не бывает морщин, они стареют красиво, и выглядят под конец жизни так же, как несколько столетий назад.