Роберт Говард - ЖЕЛЕЗНЫЙ КУЛАК. Сага великих битв

Живя в Новом Орлеане, Говарды совершали различные ознакомительные экскурсии. Так, они посетили Пончартрэйн, видели сросшиеся дубы, осмотрели развалины испанских укреплений и даже поднимались на лодке на несколько миль вверх по течению Миссисипи, чтобы взглянуть на сохранившиеся старинные дома плантаторов. Говард говорил впоследствии, что остался чрезвычайно доволен тем, что ему удалось увидеть старый город до его переустройства, уничтожившего многие неповторимые черты креольского Нового Орлеана. Так, знаменитые сросшиеся дубы срубил какой-то местный вандал, чтобы поставить на их месте прилавок с хот-догами.

Молодому Роберту нравились музеи Нового Орлеана, особенно те, в которых были представлены экспонаты времен Гражданской войны. Мальчика всегда интересовала история, особенно если она касалась его родного штата.

Хотя исторические повествования Говарда полны рек крови, а в его рассказах непременно встречаются отрубленные головы или конечности, это представляется только бравадой. В реальной жизни он был далек от кровожадности или насилия. Когда, уже будучи взрослым, он беседовал со встретившимся ему в Сан-Антонио жителем Индии, который среди всего прочего рассказал ему о массовой казни коммунистов в Китае, Роберт ощущал позывы к рвоте.

Находясь в Новом Орлеане, Роберт, по его собственным словам, пережил незабываемое впечатление — он стал свидетелем уличной поножовщины, во время которой был убит человек. Долгие годы воспоминания об этом случае вызывали у Говарда ужас днем и кошмары — ночью. Он рассказал об этом инциденте нескольким своим друзьям. Если эта история была очередной выдумкой Роберта, то следует признать ее гораздо более правдоподобной, чем большинство его небылиц. Возможно, потрясенный этим происшествием, он говорил о нем, чтобы избавиться от причиняемого воспоминаниями беспокойства.

Когда семья обосновалась в Новом Орлеане, Роберт первым делом отправился в ближайшую публичную библиотеку. Он обнаружил ее на Кэнал-стрит и провел в ней счастливейшие часы, «проглатывая» одну за другой самые разные книги. Особенно привлекала его история Британии с древнейших времен до завоевания норманнами. Изданная специально для детей книга красочно описывала жизнь и историю пиктов, что обитали в Северной Британии до нашествия римлян. Очарованность этим загадочным смуглокожим народом осталась с Говардом до конца его дней.

Роберт испытывал искреннюю симпатию к пиктам, которые представлялись ему вечной жертвой чужих притязаний. Со свойственным ему сочувствием к побежденным, Роберт в своем воображении изменил историю, нравы и жизненный уклад пиктов. Туземцы, придуманные Говардом, оказались почти полной противоположностью тем, о которых сообщалось в историческом труде. Они также были противоположностью самому Роберту. В книге описывался хитрый и трусливый народ охотников и собирателей плодов, тогда как пикты Говарда— сильные воинственные люди. У настоящих пиктов существовала лишь довольно слабая племенная организация, их жизнь была жестко ограничена многочисленными обычаями и табу. Говард же наделил своих пиктов централизованной властью короля Брана МакМорна. Набор не связанных между собой легенд и суеверий был представлен Говардом как последовательная история минувших славных лет.

В отличие от Роберта-ребенка, который был светловолосым, голубоглазым и худощавым, король пиктов был невысок, коренаст и крепок, со спутанной гривой черных волос и непроницаемыми черными глазами. Этимология его имени — Бран МакМорн, — как объяснял Роберт, была затеряна в древности, хотя фонетически оно совпадает с современным гэлльским Bran Mac Mom, что означает — Ворон, сын Морна-.

Идентификация пиктского короля привела Говарда к поискам корней собственного имени, которое неизменно обладает личной историей, определенным прошлым и предсказуемым будущим, а также служит защитой от враждебно настроенного мира. Хотя у Брана МакМорна нет реального исторического прототипа, противопоставления, используемые в описании его личности имеют художественную значимость.

Детским героем Роберта был Фрэнсис Ксавье Гордон по прозвищу Эль Борак, человек среднего роста, но обладающий огромной силой и кошачьей ловкостью. Вот как говорит об этом сам Говард:

Следующим был Бран МакМорн, король пиктов. Он явился итогом открытия мною истории народа пиктов, когда я знакомился с историческими трудами в библиотеке Нового Орлеана, когда мне было тринадцать лет. Физически он очень напоминал Эль Борака.

Хотя память Говарда уменьшила на один год собственный возраст, эти два героя, несомненно, открыли череду других героев писателя, величайшим из которых стал Конан из Киммерии.

Чтобы понять, как Говард использовал историю и ложные исторические представления, мы должны более подробно рассмотреть понятия «пикт» и «ариец», которые сыграли столь значительную роль в его мыслях и творчестве. Говард познакомился из предназначенной для детей истории Британии с обычным для тех времен представлением о пиктах как невысоком смуглокожем народе, что был покорен и оттеснен в лесные пределы высокими светлокожими кельтами. Это представление основывалось, вероятно, на средневековой истории Норвегии, где пикты кратко описывались как маленький народец, живший в земляных норах, в которых вынуждены были прятаться, так как в полдень теряли всю свою силу, как и придуманные впоследствии Толкиеном хоббиты. Эта легенда вошла в исторический обиход во времена Говарда и смешалась с арийскими учениями конца XIX — начала XX века.

В начале XIX века ученые обратили внимание на сходство столь далеких языков, как хинди и исландского. Они также пришли к выводу, что около 1500 г. до н. э. Индию и Иран наводнили приручившие лошадей варвары, называвшие себя «ариями», что означало «знатные». Ученые стали употреблять слово «арийские» для обширной языковой семьи, включавшей английский, шведский, русский, итальянский, греческий, армянский, персидский и хинди. Позже предпочтение было отдано термину «индоевропейские языки».

Хотя под термином «арийский» никогда не подразумевался народ, а лишь языковая семья, наиболее почитаемый из первых филологов Фридрих Макс Мюллер однажды случайно упомянул об «арийской расе». Он вскоре отказался от своей оговорки, но тем временем в 1850-х годах французский дипломат и писатель граф Жозеф Артюр де Гобино обнародовал идею о высшем народе ариев в своей книге «О неравенстве человеческих рас» Де Гобино отождествлял ариев с высоким светлокожим долихоцефальным нордическим типом, обычным для Северной Европы. Определенно арийцами являлись германские франки, заявлял он, завоевавшие в V веке Францию и обеспечившие с тех пор это стране ведущее положение в Европе. Франция погубила себя, уничтожая и высылая представителей нордической знати во время Великой Французской Революции. Подобные утверждения не удивляют, поскольку сам де Гобино принадлежал к французской аристократии.