Роберт Говард - ГОНЧИЕ СМЕРТИ. Сага дальних миров

Обезумев от боли, бедняга помчался в аптеку. Джим Риз, аптекарь, послал за доктором Говардом. Когда тот услышал, что у человека огнестрельная рана, то не стал тратить времени, седлая лошадь, а схватил сумку и побежал к пострадавшему. За это время Базби с помощью аптекаря выковырял всю дробь из ягодиц несчастной жертвы, и, когда доктор прибыл на место, эта парочка спорила о том, кому же из них оплачивать услуги доктора.

«Доктор увидел, что повреждения несерьезны, — вспоминает Сэм Базби, — и страшно разозлился. Он начал проклинать всех, кто только попадался ему на глаза, а чертыхаться, надо сказать, он умел. Джим Риз пытался его успокоить, уверяя, что вызов будет оплачен».

В конце концов доктор Говард успокоился. «Черт меня побери, — сказал он, — я не могу брать деньги за то, чего не делал».

Мистер Базби продолжает свой рассказ: «Я слышал, он был очень хорошим доктором. Мать миссис Мак-Уортер назвала в его честь одного из своих мальчишек».

В Бэгвелле была школа. Хотя все называли ее «маленький красный школьный домик», это бьи дом, выкрашенный при перестройке в белый цвет, с кружевной резьбой по дереву в викторианском стиле, которой были отделаны балконы и карнизы. Здесь Роберт пошел в первый класс.

В восемь лет он уже умел читать. Он глотал книги одну за одной. Хорошо известно, что дети, рано начавшие читать, обладают чрезмерной впечатлительностью и прекрасной, почти фотографической памятью. У Роберта такая память сохранилась и в зрелые годы. Друзья поражались его способности мгновенно проглатывать книги, причем впоследствии выяснялось, что он прекрасно помнит их содержание. Конечно, интерпретация — совсем другое дело. Тщательное самокопание Роберта часто мешало ему правильно понять прочитанное, ведь обычно умение приспосабливать действительность к своим собственным ощущениям заставляет сухие факты оживать, но лишает их какой бы то ни было объективности.

Хотя восьмилетний Роберт по-прежнему оставался замкнутым и робким, он сумел победить свои страхи настолько, что смог ходить в школу и даже завел нескольких друзей. Эта дружеская привязанность, вероятно, была инициирована доктором Говардом, поскольку в основном мальчики оказались сыновьями его коллег. За все детство Роберта большинство его друзей были детьми близких приятелей отца, в основном медиков. Сверстников привлекало также живое воображение мальчика, а также придуманные им интересные истории, которыми он сопровождал каждую игру с ними.

Непривычный к тем играм, в которые обычно играют дети, Роберт любил сочинять различные истории, превращая рассказы в целые спектакли, распределяя роли в них между своими товарищами. Хотя он больше не чувствовал того, что должен в действительности становиться выдуманным героем, Роберт беспокоился, что может слишком войти в роль. К примеру, летом 1914 года, ознаменовавшим начало 1 мировой войны, они с друзьями играли, естественно, в войну. Роберт быстро определил свое отношение к союзникам и наотрез отказывался играть германских солдат. Поскольку почти все испытывали ненависть к немецкой армии, мальчик, к своему восхищению, обнаружил, что его точка зрения весьма популярна. В это время у Роберта возникла симпатия к французам. В его художественных произведениях более поздних лет герой, если не являлся американцем или ирландцем, уж непременно был французом.

Взрослеющие дети бывают сильно обеспокоены тем, что их страхи более ранних лет могут не исчезнуть. Неведомое и невидимое хотя и влечет, но все еще вселяет ужас. Однако такие страхи можно преодолеть, если суметь назвать и определить их. Уже будучи взрослым, Говард утверждал, что самые кошмарные страхи внушают явления или предметы, которые не описаны подробно и не названы.

Прекрасный способ избавиться от страха перед привидениями и другими сверхъестественными существами — напугать кого-то страшными историями собственного сочинения. Мальчишки из Бэгвелла обнаружили «ведьму» — темнокожую старуху, жившую на окраине города. Она ходила босиком, носила одежду из черных гусиных перьев и собирала голыми руками навоз для удобрения своего сада. Хотя Роберт и не говорил этого в своем письме Лавкрафту, описывая бэгвеллскую ведьму, ребята, должно быть, ужасно боялись ее, поскольку она якобы наложила «смертельное проклятие» на одного из них и тот вскоре умер.

Восьмилетним детям не так уж трудно найти какую-нибудь престарелую «ведьму», а в любом городке отыщется по меньшей мере один человек, которого можно так окрестить, и потому совпадение проклятия и смерти мальчика очевидно. Эта история может послужить ранним примером того, что Э. Хоффман Прайс назвал «наглой ложью» Роберта. Однако это могло сослужить хорошую службу маленькому мальчику, чьей целью было впечатлить друга или напугать врага.

Кухарка Говардов в Бэгвелле также старалась помочь Роберту преодолеть страхи перед сверхъестественным, рассказывая мальчику истории на самые различные темы, способные потрясти воображение восьмилетнего ребенка. Старая тетушка Мэри Бьюкенен родилась в рабстве. Она обладала достаточно светлой кожей и, кроме того, была чрезвычайно красива, а ее хозяйка — необыкновенно ревнива и жестока. Воспоминания о мучениях, которые перенесла тетушка Мэри, сохранились у Роберта до зрелого возраста, наполняя его тем же сладостным страхом, который он испытал, впервые услышав ее рассказы. Отголоски этих рассказов можно найти в разных произведениях Говарда.

К тому же тетушка Мэри могла сколь угодно долго рассказывать о призраках, заставляя каждый раз цепенеть от страха своего маленького слушателя. Дом плантатора, в котором появляется великан без головы; звуки шагов, раздающиеся без участия человека; громыхание цепей, холодные порывы ветра, расчлененные тела; вздохи, стоны и другие леденящие кровь звуки — все это из сказок тетушки Мэри.

А Роберт, широко раскрыв глаза, сидел на кухне и слушал, слушал, слушал…

Перевод А. Андреева.

Перевод Г. Корчагина.