Виктор Власов - Последний рассвет

— Ты почти не спишь, Шуи- сан ?! — грустно сказала она, вспомнив, что прошлой ночью он снова бормотал во сне.

— Я в смятении и только тренировка да медитация помогают жить! Разве не чувствуешь приближение страшного?

Несколько недель сблизили их настолько, что они разговаривали, словно старые друзья.

— Звездочёт в Киото предсказал приход немилостивого, но никто не верит, — глуповато усмехнувшись, ответила Юкио. Сидя на высоком пороге, она беззаботно болтала ногами. — Шуи… мне тоже снятся сны!..

Продолжая тренировку, он сделал вид, что не услышал.

С юго-запада сильными, как дыхание великана, порывами дул ветер, тёплый, солёный, влажный, а с гор Акаиси, ограничивающих с севера широкую долину, еле виднелись в сине-матовом тумане огни обоза — изрядно ощипанного бандитами Суа, но всё ещё длинного «хвоста» Белого Тигра. Осада крепости Тоёхаси длилась несколько месяцев, и Такэда не мог пробиться к ней с тыла — подоспевшие войска Оды, опираясь на замок Окадзаки, теснили его обратно к северным горам Хида и Кисо.

Ёсисада Хадзиме методично разбивал отряды подкрепления, направленного Одой Бадафусой, и одновременно закидывал крепость дымящимися шарами, пропитанными особо вонючим маслом. Жители Тоёхаси не выходили из домов, закупоривали окна и отверстия настолько, что сами могли задохнуться от недостатка свежего воздуха. Прячась от едких испарений, осаждённые превратились в травленых крыс. Долго прячась в домах, люди в крепости заболевали от вечной сырости, от постоянного недоедания. Белый Тигр, расположившись под самыми стенами, неустанно замышлял и замышлял самое что ни на есть недоброе, перебирая флаги захваченных ранее городов и провинций. И только душевная боль от смерти фаворита, Кено Мицухидэ, не отпускала сёгуна .

Лиловое знамя должно воспарить над твердыней! Как знак победы духа, как искупление поруганной чести отважного сподвижника и любимого человека! Всех жителей проклятого города Хадзиме осудил и обрёк на смерть, чтобы возрадовалась душа Мицухидэ… ками Мицухидэ! И всех, кто против, — казнить. Всех!

Атака следовала за атакой, но стены крепки, а защитники отчаянны. Риозо сполна использовал возможности заморского огнестрельного оружия, орудийным и мушкетным огнём останавливал, рассеивал колонны, спешащие на приступ. Но дух Ёсисады Хадзиме, сёгуна северного двора, Белого Тигра, вцепившегося в олений окорок, было не сломить никак. Только само время могло явиться препятствием его замыслам и свершениям.

Накануне последнего штурма хатамото привели перебежчика с той стороны. Этот воин был одним из якудза , что привёл Мицухидэ. До разделения его армии на мелкие отряды и переподчинения верным Имагаве командирам, предатели поневоле принимали участие в строительстве здешних укреплений. Затем, когда враги подошли, часть строителей выдвинули за стены навстречу Белому Тигру, других отвели в тыл — на всякий случай укреплять стены Тоёкава, расположенной, словно пробка в бутылочном горлышке, перед самым перевалом двумя ри севернее.

И как ни брезговал генерал Риозо, пришлось ему привлекать ненадёжные резервы… Вот и оказался в лагере северного бакуфу перебежчик с ценными сведениями.

Ноги Собуро сдался хатамото Ёсисады в одной из ночных вылазок, что предпринимали защитники Тоёхаси, тревожа бессонного Хадзиме. Ноги Собуро сказочно повезло — ему встретились в ночи знакомые рожи: соседи по улице, приняли и накормили, иначе лежать бы ему трупом там же, под стеной, где уже валялись сотни, спаянные последними ночными заморозками, окоченелые. Так осаждающие прознали о сюрпризе, который якудза приготовили врагам. Оказалось, под стеной, аккурат напротив центральной улицы, ведущей к пристани на реке и рыбному базару, подручные Кендзо злодейски зарыли несколько бочек пороха, а фитилёк провели через стену наружу. Торчит такой хвостик сиротливо среди бодыльев, и никому в голову не приходит его подпалить…

Поутру, сразу после завтрака, начался штурм. Лениво и скучно переходили самураи и прочие буси Ёсисады Хадзиме границу у реки, дежурно шагая на очередной приступ. Сыто переваливаясь через бугры, перешагивая ямы. Лестницы из бамбуковых жердей давно валялись под самыми стенами, а кое-какие так и стояли, прислонённые с прошлого раза. Самураи с противной стороны, привычные отбивать атаки, давно пристрелялись к местности и поэтому спокойно доедали пайки на позициях, покуда осаждающие вальяжно приближались.

Мощный, но тихий, приглушённый оттаявшим грунтом чудовищный взрыв стал неожиданностью для всех. Словно для возящихся в песке малышей, которых обидел мальчишка-здоровяк, пинком развалив понастроенные стены не из злобы — только из вредности. А Хавасан и Накомото только и ожидали этого — в брешь, как один, петляя по полю словно зайцы, рванули сбросившие ленивое обличье атакующие. На самом деле Хадзиме настрого запретил кормить своё воинство! И пока сытые осаждённые хватали и наводили орудия, а лучники пыжились натягивать свои асимметричные юми , голодная и злая толпа хатамото и гокэнинов северных даймё, сохэи секты нитирэн — все были уже внутри крепости Тоёхаси, разбегались по городу, поражая на ходу каждого встречного и поперечного…

Рваная густая лиловая туча, через которую жёсткими разрозненными жёлтыми световыми столбами продиралось ярчайшее светило, зависла над покорённой твердыней. Настало время судить и показательно карать предателей!

В темнице, где давно ожидали своей участи Шиничиро и Хаору, сегодня оказалось меньше охранников. Старшие синоби из отрядов учителя Кендзо, имеющие высокий дан , повели воинов по лесам, чтобы вычистить те от скрывшегося врага. Ведь вражеские самураи, потерявшие хозяев, представляли не менее серьёзную угрозу для обозов Белого Тигра — они становились ронинами и примыкали к заново сформированному бандитскому клану, имя которого начало внушать страх — «Пылающий рассвет». И хотя Суа находилась за тридевять земель, в Осаке, здесь, в Ацуми, оставалось немало её верных псов.

— Кендзо из ума выжил! — зло сквозь зубы цедил Лао, пронзая сверкающим взглядом Сотана, лучшего шпиона северного додзё и старшего помощника Кендзо. — Отдал Шини-тянь на расправу самураям Ёсисады… Не посмотрят на его происхождение, казнят, как предателя! Ты виноват! Твоя отрава его свалила. А с мастером Кендзо у меня будет отдельный разговор… Вот что, Сотан, держись теперь подальше отсюда: тебе ни в коем случае нельзя видеться со мной!

Поклонившись, Сотан скрылся во мраке леса.

— В лодки! — скомандовал Лао.