Андрэ Нортон - Аромат магии. Ветер в камне

Рука принца невольно потянулась к шее — словно бы в поисках того, чего там больше не было.

— Это был мой кристалл клятвы. Настоятельница кивнула:

— И одного прикосновения этого кристалла хватило для того, чтобы подарить вам несколько мгновений времени. Судя по всему, ваша светлость, — обратилась она к герцогу, — Звезда откликнулась на наши мольбы. И, более того… — тут она повернулась к девушкам, — то, чему потребовалась ваша помощь, чтобы вновь вернуться к жизни, было давно утрачено. Возможно, оно вновь ушло из нашего мира, но частица его осталась здесь. Сердцецвет не предназначен для одного мужчины или одной женщины; он для всех, кто живет, умирает и сражается за то лучшее, что ждет нас впереди. Сердцецвет, — теперь она смотрела на всех четверых тем же пристальным взглядом, что прежде — на Лориэна, — явился вам, связав вас такими узами, которые не разрушит никакая тень. Вашей светлости нужны стражи; хотя я и не думаю, что зло возродится вновь, по крайней мере при нашей жизни, — но вот они, ваши стражи.

Настоятельница взяла посох, лежавший у нее на коленях, и медленно повела им в направлении четверых, стоявших перед ней. Кристалл на навершии посоха вспыхнул ярким светом, и Уилладен восхищенно вздохнула: вокруг нее вновь разлился чудесный, нездешний аромат, рожденный в мире грез и мечтаний, покоя и тихого счастья.

Однако настоятельница еще не окончила свою речь.

— Халвайс, — посох указывал на госпожу Травницу, и снова в его навершии загорелся кристалл, — ты принадлежишь к древней крови, хотя из скромности и отрицала это, используя лишь малую толику того, чем ты наделена. И теперь здесь, перед всеми, я говорю: да падут узы, которыми ты была связана, — да станешь ты тем, чем сделала тебя Звезда!

— Ваша светлость, — настала очередь герцога встретиться глазами с настоятельницей. — В этой женщине вы обретете стража, подобного которому не было со времен до воцарения Дома Гарда. Их ограниченность и отрицание подобных даров привело к тому, что правление Гардов окончилось, а Дом их пал. Полагаю, вы уже знаете, что вам делать.

Эти четверо говорят нам, что земли Ишби очищены от зла. Однако они запятнаны злом. Пусть стража несет там дозор; мы же созовем Совет в нашей Обители, ибо мы также должны быть настороже.

Настоятельница опустила посох на колени и умолкла. Герцог, откашлявшись, протянул руку к Вазулу, который немедленно вложил в эту руку свиток со множеством печатей.

— Ваше высочество, — обратился он к принцу, — по крови вы не из Кронена, и нет причин, по которым вы должны принять на себя бремя власти над этой землей. Мы можем только просить вас. Сим, — он взмахнул свитком, — повелевается создать на северной границе герцогства — там, откуда нам может грозить наибольшая опасность, — новые владения; те, кто станет жить там, будут следить не только за разбойниками: они предупредят нас, если зло возродится. Если вы объединитесь с этими тремя, в ком течет кровь Кронена — и потому они будут призваны к служению, — наша благодарность будет велика.

Лориэн принял свиток одной рукой; другая рука сжимала руку Махарт.

— Ваша светлость, — твердо проговорил он, — полагаю, что с этой землей меня связывают ныне такие узы, отречься от которых я не могу. А потому — я согласен.

Все четверо подписали хартию; Уилладен уже размышляла о том, как установить связь с Халвайс, чтобы они могли как можно чаще и быстрее обмениваться новостями; Махарт чувствовала себя невероятно свободной, несмотря на то что все еще находилась в стенах замка; Николас поглядывал то на Уилладен, то на своего бывшего господина, канцлера. Многое еще предстояло сделать — а они были так неопытны… Что ж, впереди — новая жизнь, не менее увлекательная, чем прежняя. И, подумал он, снова взглянув на Уилладен, теперь он не будет один. Это новое чувство заключало в себе обещание радости и счастья.

Однако ему предстояло сказать Вазулу еще кое-что, прежде чем они расстанутся; это он и сделал, когда они подняли золотые кубки — за новые свершения:

— Сссааа… она отправилась следом за Сердцецветом.

Николасу мучительно не хотелось говорить это: он знал, как много значит для канцлера его любимица. Однако, к его удивлению, Вазул улыбнулся и похлопал его по плечу:

— Не тревожься. Однако, когда придет время, пришлите мне одного из ее малышей. Иногда мне очень холодно без ее тепла.

Так был создан Пограничный Оплот, на картах гордо обозначаемый как Земля Стражей. Возможно, люди Кронена уже не помнят истории его основания; но тех, кто жил там, всегда сопровождал аромат Сердцецвета, то и дело приносимого ветром…

ГОРНЫЕ ДОЛИНЫ пережили суровую зиму. Запасы, с таким трудом скопленные за короткое лето, были на исходе — уже дважды часть драгоценного племенного скота отправлялась на бойню. Люди привычно затянули пояса. Долгими студеными ночами дети всхлипывали во сне, присосавшись иссохшими губами к уголку одеяла. Будто навеки мир сковал безмерный холод.

Наконец, в предчувствии запоздалой весны, все вокруг охватило сонное волнение. Выступил в путь первый караван, хотя опытные купцы лишь качали головой, прослышав о таком безрассудстве.

С торговцами отправились и несколько путешественников — кто за несколько монет, кто в качестве бесплатных погонщиков. Никто не осмеливался пуститься весенними тропами в одиночку — слишком часто в горах сходили лавины.

Один из таких попутчиков ехал на лошаденке настолько тощей, что казалось, все ее суставы хрустят и пощелкивают на ходу. Всадник неприметно замедлил ход и вскоре поплелся позади пони, навьюченных тяжелой поклажей. Караван шел мимо высокой скалы — туда-то, в тень, всадник и повернул, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Впрочем, никто на него и не смотрел. Солнце еще не вскарабкалось к зениту, а люди и лошади устали так, будто изнурительному путешествию не было начала и не будет конца.

Не поворачивая головы, всадник внимательно прислушивался к каждому звуку и почти неслышно бормотал что-то на языке, мало напоминавшем человеческую речь. Он плотнее закутался в плащ, силясь укрыться от пронизывающего ветра, хотя, столько прожив высоко в горах, должен был бы привыкнуть к постоянному холоду.

Впрочем, чего-чего, а лишений ему испытывать не приходилось. Тонкие губы изогнулись в полуусмешке. Позади возвышались башни Валариана, Цитадели знаний, где он до недавних пор пребывал в роли ученика — не важно, на каком счету.