Николай Басов - Лотар-миротворец (сборник)

Рубить Цвана мечом было бесполезно, поэтому Лотар оглянулся. Из двери того зала, откуда они только что вышли, выглядывал Сухмет. Лотар ему крикнул:

— Ты можешь с ним что-нибудь сделать? Сухмет, который холодно, изучающе смотрел на Цвана, не произнося ни слова, покачал головой. Тогда Лотар прокричал:

— Тогда найди мне верёвку и привяжи что-нибудь тяжёлое к концам.

Сухмет из двери исчез. Зато Цван оказался уже очень близко. Лотар подождал, пока он ринется в лобовую атаку, а потом ушёл от него в сторону, как в тавромахии уходят от разъярённого быка.

Этот трюк удавался Лотару ещё пару раз. Потом он вдруг понял, что Цван загнал его на самый край ступеней. “Ну и что, — решил Лотар, — попробуем сыграть и на твоей территории”. Он бросился бежать по газону, приближаясь к своей цепи, всё ещё свисающей с балки.

Задним, магическим зрением он видел, что акула бросилась со ступеней на землю, как в воду, и действительно исчезла, зато над поверхностью появился ещё один бурун, несущийся к Лотару с умопомрачительной скоростью. Желтоголовый едва успел, подпрыгнув, зацепиться за цепь, как внизу пронеслась разверстая пасть с тяжёлыми, отливающими ледяным блеском зубами.

Раскачавшись, он снова прыгнул на каменное крыльцо, но Цван, похоже, рассвирепел. Он выбрался на ступени одним махом, вылетев из земли, как дельфины выпрыгивают из моря, и сразу плюхнулся на свои ножки.

— Господин!

Не поворачивая головы, Лотар поймал брошенную верёвку. Это был довольно крепкий льняной тросик ярдов семи, к концам которого была привязана пара медных подсвечников. “То, что нужно”, — решил Лотар. Он перехватил верёвку посередине, раскрутил её, как боло, над собой и, когда Цван оказался на расстоянии двадцати футов, бросил. Мутант запутался почти сразу, потому что и бросок был точен, да и Цван не сделал ни малейшей попытки увернуться.

Тяжело, так что ступени содрогнулись, Цван рухнул на ступени. Лотар бросился к нему. Оставляя на всякий случай между собой и акульими зубами изрядное расстояние, он попытался зайти в хвост… Но опоздал. Хлипкие на вид, коротенькие ножки Цвана разжались, и три кольца верёвки разом лопнули, словно это была гнилая солома, а не первоклассный лён.

Лотар снова отступил. Теперь он даже сомневался, осуществится ли его задумка, но останавливаться не захотел. Всё нужно было доделать до конца. Вот только чем?

Внезапно с балки раздалось оглушительное карканье. Лотар поднял голову. На балке сидела отменно чёрная ворониха, вполне толково клювом распутывающая Лотарову кошку с цепью. Лотар даже усмехнулся от радости:

— Отлично!

Он увернулся от бросков Цвана ещё пару раз, потом подождал, пока ворониха донесёт цепь до ступеней, и бросился к ней. Он перехватил своё оружие, приготовил его для броска и обернулся, когда Цван только набирал ход…

Лотар стоял, раскручивая цепь, а сухопутная акула неслась навстречу подготовленной ловушке, толком не соображая, что происходит.

Кошка взвилась вверх, унося за собой стальную, усиленную и облегчённую магией цепь, а Цван, по своему обыкновению, даже не пытался увернуться. Он всё ещё рассчитывал на свою колоссальную силу.

Цепь обмотала ноги чудовища, Лотар поддёрнул её на себя, как опытный караванщик утягивает не слишком набитый тюк, и Цван вторично загремел на ступени со всего размаха. Потом он поднял голову, немыслимым образом изогнувшись всем телом… Лотар с радостью заметил, что он не змея всё-таки и не способен слишком уж подтягивать голову к хвосту. Его план, если он сумеет поднять это чудовище, был верен.

Потом Цван напряг мускулы ног, потом напрягся всем телом… Он пытался разорвать сковавшую его цепь и обрести способность вновь передвигаться по камням, по ступеням, по поверхности этой земли, в которой гораздо веселее было плескаться, чем ходить по ней… Но ему не удавалось. А чуть позже это было уже и не самым главным.

Лотар всё-таки прошёл, прорвался, проскочил в хвост Цвану и обхватил его ставшими очень мощными, бугристыми от невероятных мускулов руками. Потом Желтоголовый поднатужился, выгнулся назад…

Его руки вдруг соскользнули, и у Цвана, кажется, появился последний шанс. Он снова напрягся, пытаясь освободиться, но цепь опять выдержала, а спустя мгновение у Лотара были уже не человеческие ладони, а сильные, гибкие лапы, с пальцами в восемьдесят дюймов, заканчивающиеся острыми, как кремень, когтями. Такими ручищами он мог без труда держать Цвана за хвост, даже если бы тот был смазан маслом.

Лотар перенёс хвост под руку, стиснул его и прижал к себе, как корявое, удобное для хватки бревно. Теперь, как бы Цван ни бился, Лотар всё увереннее заставлял его почувствовать свою силу. Потом Желтоголовый провернулся на месте, чуть скрипнув зубами от боли в спине, в бёдрах, в ногах, но оторвал Цвана от каменных ступеней и стал раскручивать его в воздухе.

Цван завертелся, всё ещё изгибаясь, но дотянуться до своего противника не мог. Поворот, ещё поворот, вот уже Лотар едва удерживает пятисотфунтовую акулу перед собой… Он сделал резкий выпад в сторону, и голова чудовища с оглушительным грохотом врезалась в острое, как лезвие гигантского колуна, гранитное ребро прямоугольной колонны.

Удар был так силён, что в коже Цвана образовалась вмятина с палец глубиной, её быстро заполнила медленная, вязкая, как сыпучий песок, желтоватая жижа. Сухопутная акула была парализована, но не надолго. Но этого Лотару вполне хватило. Он передохнул, снова схватил чудовище за хвост и снова принялся раскручивать его перед собой.

Только сейчас он вдруг понял, каких сил требовал этот бой. От напряжения перед глазами плыли красные круги, ноги, особенно та, которую он недавно трансмутировал, подкашивались. Лишь руки, удерживающие хвост каменной рыбины, да сердце в огромной груди работали безупречно.

Поворот, ещё поворот, вот-вот Цван сорвётся, но колонна уже надвигается. Лотар сделал шаг в её сторону, и чудовищная акула опять бьётся о гранитную грань. И снова эхо удара раскатывается по всему двору, как хлопок изрядной ракеты, начинённой вендийским огнём. На этот раз Лотар отчётливо уловил волну боли и растерянности, поднявшуюся от вырожденного мозга Цвана. На этот раз он каким-то непонятным образом остался в сознании, вот только не мог шевельнуться некоторое время, потому что удар по позвоночнику тормозит способность у всех, даже у таких, каким была эта земная акула.

Лотар снова отдохнул, вытер пот с лица, снова раскрутился… Ему пришлось бить ещё множество раз, пока сознание Цвана не погасло окончательно. Но и после этого он ещё ударил почти десяток раз, пока акула не раскололась, а её голова не покатилась по прибитой холодом зелёной травке, изрытой тёмными валами, где Цван только что бороздил землю.