Елена Черепанова - Земля падшего

Съев кекс, она слезла с подоконника и, постучавшись, вошла. Рудольф поспешно кивнул. Парни занимались структурной лингвистикой классических теургических текстов. Некоторое время ей пришлось вникать в работу. Почему преобладают синие и фиолетовые тона звуков, почему много существительных, каковы качественные и количественные соотношения частей речи. Писать и считать, вот что главное в нашем обучении, пришло Лике в голову. От нечего делать она решила придумать что-либо свое.

Получилось:

Восток алел зарею светлой,

Был утра свет туманом блекл.

И завтрак из меня потек…

Про струю писать от чего то не захотелось, ни про какую, ни пенную, ни другую. Аллан Бэкк посмотрел на Мышкину писанину и скривился, словно съел килограмм лимонов.

— Нас сегодня в двенадцать тянут на лекцию. — Сообщила ему Лика. — Идешь?

— Какая лекция?

— К нам приехал с инспекцией новый префект Святой инквизиции на Земле, представляешь?

— Кто сказал? — Удивился Аллан.

— Отец Барто, пока я завтракала.

Аллан задумался. Интересно, какой частью тела он думает, слишком много времени у него отнимает мыслительный процесс. По-моему головой так долго думать нельзя, размышляла Лика.

— Он у нас в колонии жить будет? — Наконец испугался Бэкк, видимо и до него дошло.

— Нет, в Италии, что он, дурак, жить в промышленном городе на Урале, в средней полосе России. У нас холодно и медведи по ночам бегают.

— Какие медведи? Ты что, рехнулась?

— Какие! Двуногие и косые как зайцы, им все равно, префект или не префект, захотят с пьяну морду намылить и намылят, спрашивать: "ты кто мужик" не будут. В лучшем случае разродятся местным, "ты меня уважаешь?". Слушай, а что гнезда никогда в пьяных драках не участвуют?

Аллан решил, что Лика так шутит, надо же догадаться, гнезда с магами и драться кулаками, и спросил:- Он один?

— Нет, с сопровождающими, а что?

— Кто сопровождает, не знаешь? — Мышка отметила, что интерес Бэкка стал осязаемым, его можно было потрогать на ощупь. С чего бы это?

— Чего ты ко мне прицепился, я вообще ничего не знаю.

Разбирать учебные тексты было мучительно скучно, зубы сводило от них. Как от ледяной воды. Создание словесных метафор в конец ее утомило. Лика смогла оценить титанический труд бывшего Владетеля Пар-э-Мора, оставившего книгу заклинаний, точнее лингвистических аналогов математических формул трансгрессий и чего-то там еще. Но потом подумала, а что ему было делать, одному, в богом забытом замке много тысяч лет. Вот он и писал свои формулы. Неожиданно Мышку ужаснула перспектива стать владетелем целого мира. Лика тяжело вздохнула, и от нечего делать начала вертеть головой. Бэкку лингвистика то же давалась со скрежетом. Задания всем раздали разные. Мышка покрутилась, покрутилась и опять уткнулась носом в записи Аллана. Посмотрела на свои часы и спросила:

— Слушай, Бэкк, а Ру точно знает, что будет лекция? Может не стоит так напрягаться?

Аллан пожал плечами, стоит или не стоит, они здесь для того, чтобы учиться. Но задумался, начал присматриваться к куратору:- Нет, он ни о какой лекции не думает. — Решив, ответил Бэкк.

— А ты, как думаешь, кто префект?

Бэкк уставился на Мышку квадратными глазами:- Ну, ты даешь? Откуда мне знать, скорее всего, никто еще не знает.

Через полчаса в их аудиторию вошел Грэгор. Все встали. Декан внимательным взглядом скользнул по Мышке. Зацепил краем глаза куратора и внимательно оглядел всех присутствующих студентов.

— Господа, — начал он, — сегодня у нас большой гость из Альвэ, профессор Дирек вар Хоннер, специалист по теологии и исторической социологии. Через пятнадцать минут всех прошу собраться в большом актовом зале, в правом крыле, над библиотекой. — Он утвердительно кивнул Ру и вышел.

— Интересно, — вслух размышляла Хейлин, — всех собирают, или только нашу группу?

Рудольф проигнорировал мышкин вопрос, а парни заметно оживились, видимо надеялись, что лекция заезжего профессора окажется интереснее, чем структурная лингвистика.

— С чего ты взяла, что он новый префект? — Взъелся Бэкк. — какая муха тебя укусила?

— Это не я, это отец Барто сказал, ему-то какой смысл меня обманывать.

Бэкк пожал плечами. Рудольф недовольно оглядел группу и понял, что продолжать лекцию бессмысленно.

— Идите, — махнул он рукой. Все живо засобирались, вывалились в коридор. К Мышке устремились выходцы из кланов.

— Как поработалось, — поинтересовался вялый Лис.

— Нормально, а ты что это такой скучный. — Лика хихикнула. — Думаю, господин библиотекарь надолго запомнит сегодняшний день.

— С чего ты взяла? — Удивился Руда.

— Так, ничего личного, он был мокрый, как огурец из рассола и напоминал раздавленного таракана. Белый, белый, как будто его вытащили из ведра с известью и немного окунули в синьку.

— Кер у нас до сих пор в создании словесных метафор, — пошутил Шон.

— Да нет, она пытается совладать со стадией аллюзии, — передразнил его Назир.

Неожиданно парни с головой погрузились в предметный спор, а Лика пошла вслед за всеми, почесав затылок. Нравиться же некоторым играть словами, показывая свою приобщенность к некоторому замкнутому, посвященному кругу. А ей интереснее, кто будет читать лекцию, префект или нет. И что нужно префекту от бедных студентов, неужели занимается благотворительностью.

В зале к этому времени собрались все преподаватели, а в первом ряду восседал сам ректор. Ректор был в институте редким гостем, если, конечно, их стены не удостаивал своим посещением лорд владетель Мары. Ларрий важно выпятив губу, беседовал с худеньким и низеньким типом, серым и как бы побитым молью. Тип был облачен в длинный сюртук странного покроя, застегивающийся спереди множеством мелких пуговок. Сон в руку, подумала Мышка. Неужели это префект? Лика посмотрела на маленького человечка и удивилась собственным мыслям. Человечек был на редкость невзрачным, совершенно ничего представительного. Ларрий вел себя с ним как депутат Госдумы, беседующий с дворником.

Все расселись на отведенные им места. Лика сидела в стороне, почти за углом, образованным прямоугольной колонной, поддерживающей балкон. Надо же, у нас в корпусе есть оказывается, помпезный актовый зал с балконом и современной сценической аппаратурой. Но занавес, отделяющий сцену, был закрыт тяжелым вишневым бархатом. Перед сценой на маленьком подиуме стояла кафедра. И все, никаких микрофонов, впрочем, зал небольшой и акустика итак неплохая.

Лике удалось устроиться так, что бы на нее поменьше обращали внимания. На кафедру вознесся Ларрий.

— Господа, — начал ректор, — усилия святой инквизиции по формированию единого порядка и всеобщего торжества цивилизации трудно переоценить. Сегодня мы имеем высокую честь лицезреть и слушать наместника Святой инквизиции на Земле, его превосходительство Диррека вар Хоннера, в недалеком прошлом третьего заместителя префекта Альвэ.