Михаил Шалаев - Владыка вод

Однажды Поэт сидел у своего стола, глядя в окно, где осыпались осенние листья, где дул ветер и сыпался скучный дождь. И написал такие стихи:

Да, так он написал, перечитал и подумал вдруг, что осень в этом году чересчур затянулась.

Поэт, как он сам шутил, был от рождения прострелен навылет как раз в том месте, где помещается у людей душа. Поэтому ветерок судьбы беспрепятственно пролетал через его душу и трогал на лету ледяными пальчиками, причиняя пронзительнейшую боль. Средство от этой боли было одно: связать ее закорючками букв на бумаге. Он так и делал. Но на этот раз написанное не принесло облегчения — напротив, разбередило.

Он решил развеяться, взял зонтик и вышел на улицу, где по-прежнему моросил серый холодный дождик. На крыльце под навесом у дома предводителя ремесел Каринаста скучала стайка детишек. Увидев Поэта, они обрадовались:

— Дяденька, нам скучно! Расскажи сказку!

— Про что вам рассказать? — спросил Поэт, подходя и присаживаясь.

— Про березовую руку!

— Нет, лучше про дырку в шляпе!

— Или про Птицелова-хромоножку! — загалдела детвора.

— Хорошо, давайте про Птицелова-хромоножку, — согласился Поэт. Он всегда удивлялся умению детей слушать знакомые сказки в сотый раз, будто в первый и переживать всякий раз заново. Поэтому начал не торопясь и со вкусом, с обычного сказочного зачина:

— Если бы у бабушки была борода, то была бы бабушка дедушкой, если бы сказки были враньем — их бы никто не слушал.

Недавно или давно, далеко или близко жил Птицелов на свете. Парень он был хороший, красивый и добрый, да вот беда — не повезло ему: хромоножкой родился. Никакая из девушек не хотела идти за него замуж. Ловил он птиц, плел из ивовых прутьев клетки и продавал на базаре. Тем и жил — не богато, не бедно. Только скучал очень, думал — весь век ему так коротать.

Но однажды пошел он в лес силки проверять, глядит — в одном небывалая птица запуталась. Перышки желтые, как из золота, только грудка синяя, а клюв красный. Таких Птицелов-хромоножка никогда не видел. И пожалел он продать небывалую птицу, оставил дома у себя, чтобы песни ему пела. А голос у нее был звонкий и чистый, только песни все грустные.

Так неделю она у него прожила. И вот однажды слушает он ее песню, и слышит как будто слова человеческие: «Сходи до облачка, принеси яблочко!» Удивился он, но подумал, что показалось. А птица опять: «Сходи до облачка, принеси яблочко!» И так весь день: поет-поет, а потом — «Сходи до облачка, принеси яблочко!» Тут уж задумался Птицелов: о каком таком облачке речь? У нее спрашивает — о каком, мол, облачке ты толкуешь? Но птица одно твердит: «Сходи до облачка, принеси яблочко!» Рассердился Птицелов, говорит: «Продам тебя, бестолковая птица». Она испугалась и замолчала.

На следующий день погода выдалась ясная-ясная. Вышел Птицелов на улицу, глядит — над дальней горою, у самой вершины, дремлет маленькое белое облачко. Он тогда ни о чем и не подумал. Но как домой вернулся — птица опять принялась твердить: «Сходи до облачка, принеси яблочко!» И вспомнил он тогда про облачко у вершины горы: может, про него говорит птица?

Назавтра нарочно пошел поглядеть — висит облачко там же, где накануне, и с места не трогается. И еще через день, и еще… Нет, думает Птицелов, непростое это облачко. А птица все его донимает — сходи да сходи. «Да куда я пойду? — спрашивает Птицелов. — Я со своей ногою до леса едва дохожу, а тут вон какая даль». Птица его послушает — и такие грустные песни поет, что сердце болит.

Так еще дня два прошло. Облачко все дремлет у дальней горы, а птица уж больше не просит яблочко принести — только поет жалобно-жалобно. Не выдержал Птицелов, говорит ей: «Ладно, схожу. Не знаю уж, откуда там яблочко, только видно, очень тебе его хочется. Ну, а если обманываешь ты меня — так и знай, продам». И стал в путь собираться. Перед уходом налил ей воды чистой, семян насыпал, чтоб не голодала.

Где любой другой за полдня дойдет, Птицелову-хромоножке целый день требуется. Но дошел он до горы, однако. А дойдя, стал подниматься. Облачко теперь хорошо было видно, какое оно чистенькое и круглое. Сто раз обругал себя дураком хромоножка, пока дошел до самого верха — нога его разболелась ужасно, каждый шаг для него был пыткой. Но облачко уже вот оно, прилегло на склоне — ждет его, дожидается. Подошел он к нему, вдруг слышит — будто шепчет кто-то: «Заходи, не бойся!» Вошел он в облачко — ничего не видит. Но слышит зато, как опять кто-то шепчет чуть слышно: «Протяни руки!» Протянул он руки, и упало к нему в ладони яблочко. Тогда понял он, что это оно шептало ему. И опять послышался голос: «Ты меня береги, не яблоко держишь в руках, а живую душу». Подивился Птицелов, положил за пазуху яблочко — и назад пустился. А вниз идти еще тяжелее… Да-а…

Словом, чуть живой доковылял он до дома. Вошел, яблочко на стол положил. Как увидела его птица, метаться стала по клетке, крыльями бить. Птицелов ее выпустил наружу — она сразу к яблочку: клюнула всего раз, и превратилась в прекрасную девушку. Стоит Птицелов-хромоножка, остолбенел от изумления. А девушка ему говорит: «Откуси теперь и ты яблочка». Он откусил — и зажила его нога. Тут уж Птицелов совсем счастью своему не поверил.

И рассказала ему девушка, как повадился за нею ходить злой колдун, а она ненавидела его и боялась. За это он превратил ее в птицу, душу ее человеческую поместил в яблоко, а яблоко — в облачко, чтобы никто не сумел достать. При этом так исхитрился, что сама она залететь в облачко не могла, принести ей яблочко должен был кто-то другой, чтобы его колдовство разрушить… Вот Птицелов его и принес. «А за это, — сказала она, — буду тебе я верной и ласковою женой»…

Закончил Поэт сказку, но детвора недовольна осталась: