Орсон Кард - Принцесса и Медведь

— Что случилось? — слабо спросила принцесса. — Я что, умерла?

Вопрос был не таким уж глупым; теряя сознание в лесу, принцесса не сомневалась, что медведь разорвет ее на клочки.

— Нет, дитя мое, ты жива, — ответил сидевший возле ее постели отец.

— Вы живы, ваше высочество, — подтвердила нянька. — С чего бы вам умирать?

— Я пошла погулять в лес, — начала рассказывать принцесса, — а по дороге домой на меня напал волк. Я попыталась от него убежать, но не смогла. И вдруг появился медведь. Он убил волка, а потом повернулся ко мне, наверняка собираясь съесть. Наверное, тут я и потеряла сознание.

— Вот оно что, — сказала нянька, как будто эти слова что-то объясняли.

— Вот оно что, — повторил король Этельред. — Теперь понимаю. Мы нашли тебя возле садовых ворот, без сознания, с исцарапанным лицом. Нам пришлось по очереди сидеть у твоей постели. Ты все время кричала в бреду: «Прогоните медведя! Пусть он уйдет, пусть не мучает меня!» Сперва мы подумали, что твои слова относятся к нашему Медведю. Нам даже пришлось попросить беднягу не сидеть у твоей постели, чтобы не расстраивать тебя.

Король Этельред усмехнулся.

— Мне было грустно думать, что ты все еще его ненавидишь. Теперь я скажу ему, что это не так.

С этими словами король вышел.

«Вот и отлично, — подумала принцесса. — Пусть говорит Медведю, что хочет, но я как ненавидела, так и буду ненавидеть этого самозванца».

Дождавшись, пока затихнут шаги короля, нянька подошла к постели и наклонилась к принцессе.

— Ваше высочество, отец не все вам рассказал. Правда, с меня взяли слово, что я буду молчать, но вы же знаете: у меня нет от вас секретов. Слушайте. Вас нашли двое дозорных гвардейцев. И они оба видели чью-то тень, как будто большой зверь бросился бежать в лес. Им показалось, что это был медведь — так и припустил во все лопатки.

— Какой ужас! — воскликнула принцесса.

— Подождите ужасаться, ваше высочество. Дозорные уверяли — а про одного точно могу сказать, что у него мозги элем не залиты и привычки врать за ним не водится, — так вот, дозорные уверяли, что именно медведь принес вас к воротам. И не просто бросил как попало, а расправил вам платье и подложил большую охапку листьев под голову. Не могли же вы сами, лежа без чувств, поправить свое платье и листья собрать!

— Не говори глупостей, — поморщилась принцесса. — Ну как медведь мог все это сделать?

— То был не простой медведь, а волшебный, — прошептала нянька.

Она считала, что о волшебстве нужно говорить только шепотом, чтобы не услышали злые духи и не сделали какую-нибудь пакость.

— Что за чепуха, — фыркнула принцесса. — Меня учили лучшие учителя, и я не верю ни в волшебных медведей, ни в разные приворотные зелья, да и вообще не верю в магию. Не забивай мне голову своей глупой болтовней.

Нянька выпрямилась и поджала губы.

— В таком случае, ваше высочество, глупая старуха найдет, кому заморочить голову своими сказками. Найдутся дурни, которые захотят меня послушать.

— Ну будет, будет, — пошла на попятную принцесса, ведь ей вовсе не хотелось обижать преданную няньку.

Они помирились, однако принцесса все равно не поверила в историю про галантного медведя. А тому, что зверь ее не съел, она нашла вполне простое и разумное объяснение: медведь только показался ей голодным.

Через пару дней принцесса вполне оправилась и встала на ноги. Правда, на лице ее все еще оставались царапины, но это ее не тревожило. А еще через день во дворец возвратился принц.

Он прискакал к воротам на взмыленном коне, который тут же рухнул замертво. Принц выглядел ужасно измученным, его ввалившиеся глаза были обведены темными кругами, и при нем не было ни вещей, ни дорожного плаща.

— Я вернулся домой, — прошептал он привратнику и потерял сознание.

Как потом выяснилось, за принцем гнались несколько сотен солдат. Пять дней он провел в седле, без еды и почти без отдыха.

Принцу дали хорошенько выспаться, после чего вымыли, надлежащим образом одели и накормили. И только потом король Этельред повел его в свой кабинет, чтобы узнать, что случилось.

— Я стал жертвой государственной измены, — объявил принц. — Мои союзники обратились против меня, подданные — тоже, и мне пришлось спасаться бегством. Чудо, что я остался в живых; если бы меня поймали, убили бы на месте.

Король Этельред молчал, обдумывая его слова.

— Это выглядит очень странно, — вдруг сказал сидевший поодаль Медведь. — Почему они все ни с того ни с сего на тебя ополчились?

Принц повернулся к Медведю с презрительной усмешкой. То была даже не усмешка, а гримаса, исказившая его лицо. Король Этельред содрогнулся: еще никогда он не видел принца таким.

— Вот уж не думал, что события, едва не стоившие мне жизни, кто-то назовет «странными», — с деланной веселостью произнес принц. — И не думал, что мне придется беседовать с королем Этельредом при посторонних.

Медведь не ответил ни слова, лишь в знак извинения склонил голову и продолжал молча наблюдать за принцем.

Принц так и не объяснил как следует причин государственного переворота, ограничившись туманными фразами о каких-то ловкачах, желавших прорваться к власти и сыгравших на настроениях толпы.

Выйдя от короля, он отправился к принцессе.

— Какой у тебя усталый вид, — сказала она.

— Зато какая ты красавица, — ответил принц.

— У меня лицо все исцарапано, и я несколько дней не причесывалась.

— Я тебя люблю, — сказал принц.

— Когда любят, не перестают писать.

— Должно быть, я потерял перо, — сказал принц. — Нет, вспомнил. Я потерял рассудок. Я забыл, как ты прекрасна. Представляешь, что мне пришлось пережить, если я ухитрился забыть об этом?

Потом он поцеловал принцессу и получил ответный поцелуй. Принцесса простила все страдания, которые из-за него претерпела; ей показалось, что они никогда не разлучались.

Три дня принцесса не чуяла под собой ног от счастья.

На четвертый день она стала замечать странные перемены в характере принца.

Когда, поцеловав любимого, она открывала глаза (так уж устроены принцессы: если они кого-то целуют, то непременно зажмуриваются), она замечала, что принц глядит в сторону с отсутствующим видом. Он как будто не замечал ее поцелуев. Подобное отношение вряд ли может понравиться женщине, а уж принцессе — тем более.

Иногда принц вовсе забывал о ее существовании. Он мог пройти мимо по коридору, не сказав ни слова. Тогда принцесса брала его за руку и заговаривала сама, всякий раз задаваясь пугающим вопросом: а если бы она этого не сделала? Неужели принц так и прошел бы мимо?

Временами он вдруг обижался по пустякам и принимал за оскорбление слова, в которых не было и намека на оскорбление. Стоило кому-то из слуг слишком громко хлопнуть дверью или пролить на стол несколько капель вина, принц приходил в ярость, начинал кричать, а то и запускал в слугу бокалом. Это удивляло принцессу: в детстве принц не только никогда не кричал, но даже не повышал ни на кого голоса.